— Расходимся, — велел я, оглядываясь.
Сеня молча закивал и побежал на прямых ногах в одну сторону, я же рванул в другую. Если одного из нас поймают, второй уйдет незамеченным. И Шмеля, и Муравья давно как ветром сдуло.
Я бросился вдоль стены, огибая здание. Поймал себя на мысли, что рано пацаны подняли шухер, все смахивало на ложную тревогу. По крайней мере, я возле библиотеки не видел ни одной живой души. С другой стороны, не стали бы пацаны просто так стучать. Ведь так?
Я добежал до угла, мельком глянул на здание медчасти, а вернув взгляд, резко затормозил, едва не врезавшись в… Романа с бутылкой шампанского в руках.
— О-па, Шахматист! — удивился он встрече, одновременно пряча бутылку за спину. — Стоять, бояться!
Ага, упасть, отжаться. Тяжело дыша, я смерил Рому взглядом. Нет, в библиотеку он точно не шел. И пацаны не из-за него подняли тревогу.
— Доброй ночи, Роман Альбертович, — как ни в чем не бывало произнес я.
— Режим нарушаем, шлендраем после отбоя? — с напускной сердитостью забубнил он. — И что с тобой делать? За ухо, может, и к Савелию Иннокентьевичу отвести? Так он спит… отбой у людей. В общем, сегодня никуда тебя поведу, но завтра на линейке подниму тему. Так что готовься.
— Я заметил, что вы, наверное, с вечера к линейке готовитесь, — я широко улыбнулся и как бы невзначай бросил взгляд на бутылку шампанского.
Рома-то ее спрятал за спину, но вот горлышко торчало.
— Ты думаешь я по ночам пью?, — начал отнекиваться тренер. — И вообще это не твое дело, чем я после отбоя занимаюсь.
— Да, конечно, вы же не мой тренер, Роман Альбертович, — я невинно захлопал глазами, как самый настоящий подросток, которого застали за плохим делом. — Я теперь к легкоатлетам отношения не имею. И сделаю вид, что вас не видел. С бутылкой шампанского… Но надеюсь, что вы тоже не видели меня.
Рома аж закашлялся, бутылку с шампанским прятать перестал. Огляделся, удостоверяясь, что нашего полуночного разговора никто не подслушивает. И, поморщившись, махнул рукой.
— Ладно, не видел я тебя, шуруй в палату только.
— Доброй ночи, Роман… Альбертович!
Я предложение принял, мы разошлись, как два корабля. Я все же не удержался и решил проследить, куда Рома тащит шампанское. Ведь не зря же он так быстро согласился на мои условия перемирия. И, к моему удивлению, прошел он отнюдь не к медчасти, где до сих пор горел свет, а значит, Алла была все еще там. К Тамарке? Или взаправду с мамкой толстяка он теперь крутит шуры-муры? Ладно, дядька он взрослый, пусть сам со своими любовными треугольниками разбирается, даже если они у него во множественном числе.
Я вернулся в корпус и проник в палату так же, как и выходил — через окно. Шмель и Муравей давно были на месте и делали вид, что спят. Как, кстати, и было уговорено в плане. Правда, сам план пошел через… наперекосяк.
— Чи-чи…
Я подал условный сигнал. Простыни, которыми накрывались пацаны, тут же слетели, и оба через секунду уже стояли на ногах.
— Идемте в коридор, — зашептал я. — Клей и книгу только возьмите.
Остальные пацаны давно спали, и поднимать никого не хотелось. Лучше уж мы тесной, но маленькой компанией всё до конца доведём..
Мы вышли в коридор, подошли к кладовке, где лежали рюкзаки пионеров, и я строго посмотрел сначала на Шмеля, а затем на Муравья.
— Вы че шухер на ровном месте подняли?
Пацаны переглянулись.
— Грохот услышали… — выдавил Шмель.
— Так не было никого? — строго спросил я.
— Не было…
Я вздохнул. Ясно, ну, что и требовалось доказать. С такими в разведку не пойдешь, подельнички, блин. Развивать тему я не стал, достал из кармана скрученный в трубочку лист, немного помявшийся после приключений. Вручил его Шмелю.
— Не благодарите.
Шмель было захлопал в ладоши на радостях, но получил увесистый тычок от Муравья.
— Не шуми, дурак, что ли?
Муравей достал энциклопедию, открыл. Шмель поставил на пол флакончик с клеем и аккуратно развернул лист. Но вклеивать почему-то не спешил. Рассматривал рисунок, как в картинной галерее.
— Чего мнешься?
— Так, Мих, — он озадаченно поскреб макушку. — Ни фига это не плезиозавр!
— Как не плезиозавр? — я выхватил лист и нахмурился.
На нем действительно была нарисована другая рептилия. Ни разу не плезиозавр и даже не морское чудовище в принципе. Это был никто иной, как… тиранозавр Рекс!
Косяк, теперь уже настал мой черед скрести затылок. Видимо, в темноте я перепутал страницы.
— И че делать? — осторожно поинтересовался Шмель
— Клей, — отрезал я.
— Так это же другой совсем динозавр!
— Эволюция — она такая.
Вот так на месте пострадавшего плезиозавра оказался тиранозавр. Кстати, смотрелся он весьма гармонично. Клей схватился быстро, и у нас на руках теперь была новая (ну почти) энциклопедия, причем еще более редкая, чем оригинал. Вот, например, филателисты — они за марки с ошибками всегда втридорога платят. На то и будем давить, когда завтра с утра будем отдавать книжку Вике.
— Вот теперь можешь положить ее под матрас, пусть полежит до утра, — заверил я, наконец, сполна ощущая навалившуюся за день усталость. — А сейчас спать!
Спал я как убитый. И был бы не прочь еще поспать, но Тамара вмешалась в мои планы, устроив очередной бурный подъем.
— Подьем! Нас, ребята, ждёт новый насыщенный день! — вещала она.
Мне сразу стало понятно, что отнюдь не Томе предназначалось шампанское от Романа. Больно свежо выглядела старшая пионервожатая. Видно, чтовыспалась.
— Напоминаю, что после обеда мы идем в настоящий поход! Будут палатки, песни под гитару у костра и тренировки на природе! А сейчас умываться и бегом на зарядку, которую проведет Роман Альбертович.
Я все это выслушал и хотел было ненадолго закрыть глаза. Не вышло, Тома выросла перед моей кроватью и потрясла меня за ногу.
— Михаил, тебе особое приглашение нужно? Напоминаю, что ты сразу после умывания идешь в столовую на дежурство.
Вот чёрт, совсем забыл.
— А с кем? — я зевнул, прикрывая рот ладонью.
— Увидишь! Посмотри-ка, какой любопытный.
Кажется, после истории с книгой она ещё не решила, как ко мне относиться. Как говорится, пропажу нашли, а осадочек остался. Тома, закругляя разговор, повернулась и зашагала к выходу. Но прежде чем выйти, еще раз убедилась, что все пионеры проснулись и никто не завалиться сейчас обратно похрапеть.
Муравей со Шмелем с утра напоминали зомби. Мы достали энциклопедию из-под матраса, проверили, как встал рисунок тиранозавра — все было шито-крыто. Ну и не слиплось ничего, потому что я вчера проследил за процессом и смахнул остатки клея. Впереди предстояла задачка не из простых — убедить капризную Вику, что тиранозавр Рекс лучше, чем ее любимое морское чудовище.
Мне пришла в голову мысль немного схитрить. По пути к умывальникам я сорвал полевой цветочек и вложил в энциклопедию. Саму книжку сунул под майку — ведь её к Вике ещё контрабандой притащить надо. Не сказать, что незаметно, но сегодня за нами приглядывал Рома. И вот по его внешнему виду было заметно, что ночь он провел отнюдь не в кровати. Когда мы пришли, тренер был занят тем, что мочил ледяной водой свой затылок.
— Умывайтесь, че вылупились, — закончив, буркнул он.
Сам отошел, присел на корточки и широко зевнул. Скорее всего, за прошедшую ночь Рома даже не сомкнул глаз. И не исключаю, что Тома специально поставила его следить за пионерами, делая это в отместку.
Умывшись и почистив зубы, пионеры отправились на зарядку. Я прежде остановил Шмеля, вручил ему энциклопедию.
— Увидишь Вику — отдашь!
— Э…
— Никаких э-э-э, я сегодня дежурный в столовой.
— Ну ладно, — нехотя согласился Шмель.
Расчет у меня был простой — Вика наверняка начнет возмущаться замене. Но чтобы она в очередной раз не побежала жаловаться, вручать ей книгу должен тот, кто ей действительно нравится. Шмель собственной персоной. А для пущей убедительности между страниц энциклопедии лежал полевой цветочек. Да, если Сеня узнает, то он меня, скорее всего, убьет, но я не видел другого выхода успокоить Вику. В конце концов, он сам всё это нагородил, а разгребаю опять я.
— Мих, а давай вместе? — все же попытался настоять Димка.
— Говорю, некогда ждать, мне на дежурство идти, — отказался я.
— Так не надо ждать, вон она!
Шмель ткнул пальцем в дорожку. Оттуда со стороны корпуса с девчачьими палатами на зарядку шли гимнастки. Среди них — уже знакомые мне Вика и Яна, подружки не разлей вода. Я вздохнул, ладно, опять придется вспоминать золотое правило — если хочешь сделать все хорошо, делай сам.
— Идем уже, трусишка зайка серенький, морально тебя поддержу.
Шмель довольно просиял. Мы пошли к девочкам навстречу. Яна при виде меня смущенно заулыбалась, опустила глазки. Я приветственно махнул ей рукой. Интересно, как там у нее дела с Левой? Девчонки захихикали, зашушукались.
— Вик! На секундочку, — позвал я подружку брюнетки.
Вика была настроена куда менее дружелюбно, что, в общем, и понятно.
— Чего вам? — подойдя, она уперла руки в боки, мельком взглянула на энциклопедию.
Но я теперь видел, что Вика смотрела на Шмеля примерно с тем же неподдельным интересом, что Яна на меня. Мой расчёт должен был удаться.
Шмель заметно нервничал, он трясущимися руками протянул девчонке энциклопедию. Молча, так что пришлось заговорить мне.
— Виктория, если раньше у тебя была редкая энциклопедия, то теперь будет уникальная. Посмотри.
Вика наморщила лоб, взяла книжку. Раскрыла на пострадавшей странице, приподняла бровь. Я думал, что придется ее успокаивать, и хотел попросить перевернуть страничку, чтобы добраться до цветка. Но девчонка вдруг закрыла энциклопедию и протянула обратно.
— Прикольно. Но энциклопедия больше не моя.
— Как… а чья? — удивился я, нехотя забирая книгу.
— Яны, — Вика расплылась в улыбке. — Она предложила поменяться на колечко. Посмотрите.