лжалась несколько секунд.
Я был удивлен не меньше, чем они. Ну разве мог я, собираясь «в одно место» вместе с Бабушкиным, предположить, что здесь соберутся едва ли не все, кого я успел встретить за недолгое пребывание в столице Советского Союза? Сначала Ленка выпорхнула из-за стены, как ни в чем не бывало…
А теперь и тот криминальный квартет, который сначала пытался отобрать у меня деньги и велик, а потом угрожал неприятностями в ПТУ, в полном составе глазел на меня в роли гвоздя вечерней программы, пытаясь сообразить, что все это означает.
Глава 14
В компании образовалась совсем уж неловкая пауза. Столбняк этой четверки и заодно мой был слишком явным, чтобы не обратить на него внимания. Конечно, никто, кроме нас, не понимал, в чем дело, но все же напряжение, повисшее в воздухе, заметили все.
— Ой, ребята, — защебетала вдруг Ленка, — а чего же мы просто так стоим-то? Вот и торт праздничный подоспел, угощайтесь!
«Хорошая попытка сгладить ситуацию», — оценил я. «Только, боюсь, тортиком от них не отделаешься».
Тем не менее Ленка, старательно делая вид, что ничего особенного не произошло, начала аккуратно разрезать торт на маленькие кусочки — чтобы досталось всем, и еще была возможность взять добавки. Мне тоже протянули небольшую тарелку с куском. Должен признаться, что торт был на самом деле изумительным, только вот сладкое, да еще такое жирное, при моем теперешнем спортивном режиме было под запретом еще более серьёзным, чем алкоголь. Тем более что этот запрет я установил себе сам — а собственная дисциплина держала меня покруче любой внешней. И, кстати, неизвестно еще, чем закончится сегодняшний вечер — с прибытием этих юных рэкетиров я уже не был уверен в том, что все обойдется миром. А это значило, что мне в любом случае нужно оставаться в наилучшей физической форме — не только не пить, но и не объедаться. Поэтому я вежливо откусил от своей доли пару раз и положил кусок торта обратно на тарелку.
Тем более, что я увидел, как несколько пацанов собрались вокруг виновника торжества. Вроде бы, это и понятно — уж его-то они наверняка знали давно и достаточно близко, и им было о чем потрепаться после двух лет, проведенных Димкой в армии. Но дело осложнялось тем, что они при этом показывали пальцем на меня. И сообщали они своему дембелю явно что-то нелицеприятное: глаза его недвусмысленно наливались кровью. «Ну все, начинается», — подумал я.
— Ты почему тортик не ешь? — Ленка, по своему обыкновению, возникла рядом внезапно, заставив меня вздрогнуть от неожиданности. — Разве не вкусный? Тебе не нравится?
— Почему же, — удивился я. — Очень нравится. Вкусный торт, спасибо. Но у меня, видишь ли, спортивная диета. Я же тренируюсь. И всякие излишества мне, к сожалению, противопоказаны.
Я пытался одним глазом смотреть на нее, а второй не спускать с парней.
— Ой, подумаешь, — засмеялась Ленка, махнув рукой. — Диета у него! Ну и что? У кого ее сейчас нет? Я вот тоже на диете, между прочим, посмотри, какая у меня талия!
Она кокетливо покрутилась передо мной, загораживая вид.
— Видишь? — торжествующе сказала Ленка. — А ведь тоже торт ем, и ничего!
— Я чего-то не понял, — раздался недовольный голос дембеля, и его уже не совсем трезвое туловище выросло передо мной в полный рост. — Ты чего к Ленке моей лезешь? Давно в рыло не получал?
— К твоей Ленке никто не лезет, успокойся, — негромко, но уверенно сказал я. — Она просто поинтересовалась, почему я не ем торт.
— Да что ты говоришь? — издевательским тоном произнес Димка. — Ты думаешь, я слепой? Не вижу, как вы тут глазки друг другу строите весь вечер? Какого хрена она тут перед тобой крутится? Это вы так тортики обсуждаете, да? А в канаве по частям не хочешь проснуться, случайно?
— Дим, не накручивай себе того, чего нет, — отозвался я. — Еще раз говорю — никто к твоей Ленке не лезет. Во всяком случае, я уж точно. А насчет канавы можешь не пугать, на меня не действует.
— Кто этого урода сюда пригласил? — взревел дембель, обращаясь ко всем сразу.
— Бабушкин, — ответил кто-то.
Димка хотел что-то ответить, но сдержался. Видимо, на Бабушкина наезжать неохота было даже разъяренному пьяному дембелю. Это, однако, интересно.
— Значит, так, — Димка дыхнул на меня самогонным выхлопом. — Я тебя по-хорошему предупреждаю! Еще раз увижу рядом с моей Ленкой, я тебя… я тебе… в общем, ты меня понял, нет?
— Ты мне угрожаешь, что ли? — осведомился я.
— Предупреждаю, — ответил дембель. — Чтобы ты к моей девчонке не смел даже за километр подойти, понял? Ты тут вообще кто? А меня все знают! И если я вдруг увижу, что вы там с Ленкой за моей спиной что-то крутите, я тебя везде найду!
— Да я вообще-то и не прячусь, — заметил я.
— А мне до одного места, прячешься ты или нет! — заорал Димка. — Ты, салага, в учебке не был, а тебя бы туда засунуть, жизни поучить! Сразу бы понял, кто правила устанавливает и как себя вести надо! Эх, ты бы у меня поползал, сортиры подраил!
Димка завел обычную дембельскую шарманку про то, как он понял жизнь и что все, кто не служил, должны перед ним на цыпочках ходить. Я хотел его осадить, но не успел.
— А сейчас — медленный танец! — громогласно объявил диск-жокей, наконец-то справившись с лентопротяжным механизмом своего магнитофона. — Расслабляемся под романтическую музыку!
Ну что ж, медленный танец — так медленный танец. Не колеблясь ни минуты, я тут же пригласил Ленку.
Слова на этого набравшегося хмыря, судя по всему, не действуют, тогда пусть видит наглядно, что мне на его угрозы плевать с высокой колокольни. Ну или, учитывая ситуацию, с крыши многоэтажки. Нашел мальчика, тоже мне. А если его так беспокоит верность его подружки, так пусть тогда за ней и следит, а не за мной — по крайней мере, разговаривает с ней нормально, а не в приказном тоне. А то от такого командира любая нормальная девчонка рано или поздно убежит.
Ленка, кстати сказать, согласилась на танец вполне охотно. Хотя по ее обиженному лицу было видно, что сделала она это больше для того, чтобы уколоть своего воздыхателя, я тоже не кис. Ее можно было понять.
Тем временем, не решаясь напасть на меня во время медленного танца — а может, просто размышляя, как это лучше всего сделать — Димка в гордом одиночестве выхаживал неподалеку и время от времени бросал на нас гневные взгляды. Когда в очередной раз мы в танце приблизились к нему, он злобно прошипел, глядя мне прямо в глаза:
— Ты допрыгаешься, я тебе гарантирую! Лучше беги отсюда по-хорошему, щенок!
«Ага», — подумал я. «Уже бегу и спотыкаюсь. Через пять ступенек перепрыгиваю». Честно говоря, мне было так хорошо танцевать с Ленкой, что даже если бы я был не уверен в своих силах, я бы не остановился. И пусть, как говорилось в рекламе из моей прошлой жизни, весь мир подождет. Димка, видя мою невозмутимость, рванул было в мою сторону, что-то ревя себе под нос, но тут его окружили другие девчонки из компании и стали уводить в сторону. Видимо, чужое женское внимание оказалось всё-таки ему лестно, потому что он охотно ушел общаться с девками. Правда, напоследок он все же провел большим пальцем поперек горла — мол, берегись. Ну да, ну да. Видали мы таких запугивателей.
— Слушай, Ленк, а почему твой такой нервный-то? — спросил я свою партнершу, продолжая вести ее в романтичном танце. — Вроде как, у него же праздник. Дембельнулся, так, значит, радоваться надо, вся жизнь впереди. У него вон сколько друзей, девушка такая классная, а он бычится, как будто в тюрьму попал, а не на свободу.
Девушка прерывисто вздохнула.
— Да пошел он, — зло ответила Ленка, и я увидел, как на ее глазах выступили слезы обиды. — Козел. Это же я ему весь праздник организовала. Понимаешь, я одна! Ждала его, как дура, готовилась, предвкушала, как мы встретимся, как вместе со всеми повеселимся. Всех его друзей созывала по всей Москве, музыку подбирала, готовила… А он, вместо того, чтобы спасибо сказать, начинает тут сцены устраивать на пустом месте. Вечно чем-то недоволен. То я не с теми разговариваю, то не туда пошла, то не так встала, то не там села… Другой бы с ума от счастья сошел, что о нем так заботятся, а этот… Скажи?
— Да, это как-то странно, — согласился я. — Ну, может, у него просто характер такой? А так, внутри, он все понимает.
— Допонимался уже, — отозвалась Ленка. — Характер свой воспитывать нужно, если хочешь человеком остаться. А он дождется, что от него не только я — все дружки его разбегутся. Вот скажи, кому охота терпеть постоянные претензии по поводу и без? Тоже мне, всеобщий начальник выискался…
У меня, конечно, было что сказать по поводу таких вот героев-любовников, считающих, что им пожизненно обязаны все вокруг. Но я, как говорится, воздержался от комментариев. Мне не хотелось лезть в чужую личную жизнь. И даже несмотря на то, что мне безумно нравилась Ленка, разрушать их с дембелем отношения я тоже не хотел. Конечно, было в ней что-то цепляющее, больше того — меня тянуло к ней какой-то неведомой силой, которой было очень трудно сопротивляться. Или это я себе напридумывал? Захватила, так сказать, новая жизнь в молодом теле. И просто так отмахнуться от этого чувства я не мог. Но в то же время и разум я отключать не хотел.
«Буду пока с ней общаться просто по-приятельски», — решил я. «Ничего лишнего разрешать себе не буду». Действительно, пообщаюсь какое-то время, а там уже будет видно, светит мне с ней что-нибудь или нет. Но и позволять так с собой разговаривать я тоже не намерен. А то взяли моду: думает, если в армейку сходил, так, значит, все теперь должны перед ним расстилаться — чего изволите, барин? Со мной этот номер не пройдет.
— А ты, я смотрю, по-человечески не понимаешь, да? — взревел дембель, прервав стройный ход моих мыслей. — О чем вы тут воркуете, голубки? Может, мы все уйдем и оставим вас наедине? Может, мы тут все вам уже мешаем, а?
— Дим, слушай, угомонись уже, а, — обратилась к нему Ленка. — Ну, ты правда перебарщиваешь. На тебя уже все вон смотрят.