— Кстати, у нас тут на днях соревнования по боксу неподалеку, — сказал я, как будто внезапно вспомнив. Надо же было чем-то заполировать ту пургу с книжкой! — Если хотите — приезжайте всей компанией, поддержите нас.
— А от кого вы выступаете? — спросил Слава.
— От «Динамо», — ответил я и почувствовал, как во мне поднимается гордость за причастность к этому обществу. Впервые я назвал себя динамовцем в разговоре с человеком, не знавшим об этом, и это было новое и очень приятное для меня ощущение.
— Вот если бы я знал, что вы боксеры — не полез бы, — проворчал Славка, потирая ушибленные места.
От обсуждения нашего настоящего и будущего нас отвлекла Яна.
— Ребята, ну что, внимание всем! Пора раздавать грамоты! — весело сообщила она.
— Какие еще грамоты? — изумился я.
— А вот сейчас сам и увидишь, — хитро подмигнув, сказала Яна.
«Да, Янка, конечно, затейница», — подумал я про себя. «И хату прибрать в срочном порядке может, и стол шикарный приготовить, и всякие развлечения придумать мастерица, и поговорить есть о чем. Чудо, а не девчонка. Такую в жены надо брать — точно не прогадаешь и в беде не пропадешь».
Я вдруг вздрогнул от таких мыслей. Какие жены, при чем здесь жена? Я что, серьезно строю семейные планы на эту Яну? Нет, она, конечно, классная девчонка, но не рановато ли мне об этом сейчас думать? У меня вообще-то на первом месте бокс. Хотя… посмотрим, как все будет складываться. Именно потому, что бокс — на первом месте, мне не хотелось ни загадывать, ни напористо продвигать какой-то из вариантов развития событий с девушками.
Кстати, о девушках. Я украдкой взглянул на Ленку. Весь ее былой напор вдруг куда-то подевался. Она молча сидела на диване, подтянув колени к груди, и смотрела на всех нас, как затравленный волчонок. Теперь это была не звезда вечера и королева всех компаний, а потерявшаяся девочка, которую все бросили и ушли куда-то без нее.
Я огляделся. Янка вовсю металась между дачными комнатами, хлопоча по вопросам окончательной части торжества. Пока она не обращала особого внимания ни на меня, ни на гостей, я тихонько подошел к Ленке, подобрав из угла сумку с ракушкой.
— Ну ты как? — спросил я, не найдя никаких слов поумнее.
— Отвянь от меня, — грубо отозвалась Ленка.
— Чего ты ершишься-то? Я просто спросил, как ты, — не сдавался я.
— Отвали, я тебе сказала! — зло огрызнулась она.
Ладно. Подарок-то все равно надо отдать. Да и тем более, потом он мне самому уже мешать будет. Я достал из сумки ракушку и протянул ей.
— Вот, это то, что я тебе обещал, — сказал я, попытавшись улыбнуться. Но напряжение, которое чувствовалось между нами, не давало мне этого сделать.
— Обещал, говоришь, — едва слышно пробурчала Ленка. И вдруг она словно взорвалась: — Да пошел ты знаешь куда вместе со своей ракушкой!
С этими словами она вскочила, одним движением выхватила ракушку у меня из рук, с размаху швырнула в открытое окно и убежала куда-то в сторону кухни. Хорошо еще, что в открытое! Я растерянно посмотрел ей вслед. В принципе, ничего особенного — обычная истерика ревнующей женщины, и благодаря опыту прошлой жизни я это прекрасно понимал. Как понимал и то, что сейчас Ленку лучше не трогать — если только не хочешь убедить ее, что ей все померещилось и на самом деле я хочу быть с ней и только с ней. А убеждать ее в этом у меня не было ни желания, ни повода.
Из кухни потянуло сигаретным дымом. Блин, ну хоть бы на улицу вышла, мы же все-таки все в гостях! Или это она специально — женско-кошачьи инстинкты, типа запах свой здесь оставить? Уехать она отсюда сейчас ни на чем не сможет — ближайший, он же последний, автобус в Москву пойдет только через пару часов, которые нужно где-то переждать. В принципе, она может остаться у Леньки. Он, конечно, ее впервые в жизни видит, но какой же дурак будет отказываться, если красивая девчонка сама тебе вешается на шею?
— Миш, это что? — спросила меня подошедшая Яна. — Твоя Ленка там курит, что ли? Запах аж сюда уже дошел.
— Не знаю, наверно, — ответил я. — Только с чего это она моя-то?
— Не цепляйся к словам, — парировала Янка. — Пойду ей уши надеру. Здесь вообще-то не курят.
— Не надо, — остановил ее я.
— Почему это? — вздернула бровями Яна.
— Ей и так сейчас несладко, — ответил я, тщательно подбирая слова. — Можешь считать, что она сама себя наказала.
— Да? — недоверчиво протянула Янка. — Ну смотри, как скажешь. Тогда надо грамоты вручать. А дачу потом и так и так проветривать придется.
Точно, я же за всеми этими женскими истериками совсем забыл, что Яна собиралась раздавать награды! Может, хоть это всех отвлечет, а то с этими скандалистами все уже забыли, для чего мы здесь собрались.
— Итак, — раздался торжественный голос Яны, и все присутствующие мгновенно притихли и заняли свои места за столом. — Сегодня каждый из нас проявил себя в лучшем виде, показав, на что он способен. А значит, все заслужили награды! Начинаем вручение почетных грамот сегодняшнего вечера!
Под аплодисменты Янка достала первую грамоту и продолжила:
— Первая номинация — «Самый сильный!» И грамота вручается… — Янка обвела глазами всех присутствующих, и мы вслед за ней тоже начали оглядывать друг друга, гадая, кто же получит эту награду. Ведь до визита к соседям силовых конкурсов у нас не было, а канат тянули все вместе. Да в этом перетягивании никто и не победил. — Грамота вручается Сене! — победно заключила Янка.
Сеня с радостным видом встал и потянулся за грамотой.
— Эй, а почему Сеньке-то? — полушутливым тоном возмутился Колян.
— А кому же — тебе, что ли? — в тон ему ответил Сеня.
— А почему бы и нет? — сказал Колян. — Я что, слабее тебя, что ли?
Сеня широко улыбнулся, наклонился, и… поднял Коляновский стул вместе с сидящим на ним Коляном на вытянутых руках!
— Ну как, есть еще вопросы? — торжествующе спросил он.
— Все, все, вопросов больше нет! — Колян примирительно выставил ладони вперед.
Награждение шло не хуже какой-нибудь официальной премии. Грамоты вручались за ловкость, за смекалистость, за быстроту реакции… Гости, и я в том числе, поднимались со своих мест, с важным видом шествовали к Яне, получали листок бумаги, жали ей руку и возвращались обратно. Не хватало только вспышек папарацци. Сами же «грамоты» представляли собой обыкновенные листы бумаги, украшенные цветными ручками и фломастерами на манер настоящих грамот. В середине крупными черными буквами была выведена номинация, а синей ручкой вписано имя победителя. Конечно, все это изначально было не более чем шуткой, как и все подобные конкурсы на любых праздниках. Но все же было приятно, что Яна придумала, за что похвалить каждого из нас и для каждого нашла по несколько добрых слов.
Однако все хорошее когда-нибудь заканчивается. Нам тоже пришла пора расходиться. Все динамовцы засобирались на обратный автобус, а Славка со своими друзьями — на Ленькину дачу.
— Спасибо за гостеприимство, — уже без всякой иронии произнес Слава. — Все было очень вкусно.
— Ага, — подхватил Ленька, — спасибо. У вас весело, соседи. Если что, забегайте, я всегда…
Что «он всегда», расслышать не удалось. потому что в этот самый момент окрестности огласились ревом мотоцикла, и Ленька-байкер кинулся к окну.
— Ленка угнала! — завопил он. — Вот зараза!
Мы, не сговариваясь, бросились к выходу. Вот это Ленка дает! Нет, я, конечно, все понимаю — обиды, истерики — но угонять чужой мотоцикл? Это же все-таки не велосипед — неопытному человеку и до инвалидности недалеко, а то и до гибели. Да и вообще — для чего? Куда она на нем собралась гнать?
Ленька тоже хорош, между прочим. Если уж ты хвастаешься дорогой покупкой, которой все по-любому будут завидовать, то хотя бы сделай так, чтобы ее было как можно труднее достать. Я, конечно, понимаю, что уровень преступности сейчас был несравним хотя бы с теми же девяностыми. Но все-таки угон транспорта существовал, тем более у каких-то совсем молодых пацанов, половина из которых еще и в милицию-то не побежит. А наш байкер гордо оставил свое сокровище посреди двора с распахнутыми воротами, имея под боком неуравновешенную девицу.
Теперь можно было ожидать чего угодно. Самый мягкий и благоприятный вариант — это если Ленку унесет куда-нибудь в соседнюю деревню или в Москву, там у нее кончится бензин, и она бросит этот чертов мотоцикл и поедет домой. Судьба мотоцикла в этом случае под большим вопросом, но по крайней мере Ленка останется в безопасности и невредимости. А если бензин кончится где-нибудь в лесу, где во все стороны по несколько десятков километров какой-нибудь еле различимой тропинки среди деревьев? Или посреди шоссе, где еще неизвестно кто и с какой целью остановится рядом с одинокой голосующей девушкой? Или, в конце концов, если она по неопытности не справится с управлением и впечатается в какой-нибудь грузовик или столб? Ведь неопытному человеку проще мотоцикл завести и поехать, чем потом осознанно им управлять и остановить.
От всех этих предположений мне стало не по себе — в голове рисовались картинки одна другой ужасней. Однако, выбежав во двор, мы увидели рыдающую Ленку, сидящую на траве. Рядом с ней лежал мотоцикл с немного погнутым крылом. Я так и думал: не имея необходимых навыков управления, она не рассчитала своих усилий и силы мотоцикла, и вместо открытых ворот врезалась в забор. Теперь это чудо сидело посреди двора в слезах, как нашкодившая школьница, которую застигли на месте преступления.
Ленька первым делом подбежал к мотоциклу и внимательно его осмотрел. Убедившись, что небольшая вмятина — это все, чем успела отметиться его внезапная гостья, он вроде бы успокоился и только сокрушенно смотрел то на свой байк, то на Ленку.
— Чего смотришь? Прибьешь теперь небось? — всхлипнула она.
— Да нужна ты мне больно! — хмыкнул Леонид и направился к мотоциклу.
Я почувствовал, что у меня внутри появилось к Ленке даже какое-то сочувствие. Когда она со мной заигрывала, то делала это как бы свысока, и ощущалось, что она снисходит с королевских вершин к симпатичному мальчику, делая ему одолжение. Теперь же от этой спеси не осталось и следа. Плачущая, сидя на траве, она была больше похожа на человека, проигравшего все, что можно. Конечно, нелепо так говорить о подростке, но готов биться об заклад, что именно что-то подобное она в этот момент и переживала. А с другой стороны — ну и что с того? Жизнь на этом не заканчивается, а насчет ее «проигрыша» — так выпендриваться надо меньше, милая барышня. Глядишь, и люди к тебе начнут тянуться не только из-за симпатичной мордашки и ладной фигурки.