— Мда… А проблем-то у вас из-за этого не будет? — на лице Григория Семеновича явно боролись гордость за своего воспитанника и тревога за исход общего дела.
— Так он же формально-то не проиграл, — вздохнул судья. И из этого вздоха стало понятно: проблемы обязательно будут, но продолжать тянуть того, кто даже сам этого не хочет, больше невозможно. Да, им, скорее всего, действительно предстояло нелегкое общение с высоким покровителем этого недоспортсмена. Я хорошо помнил по собственному опыту: когда кто-нибудь очень влиятельный решил во что бы то ни стало протащить своего протеже (а тем более — близкого родственника), отрыв от реальности становится у него катастрофическим. Такое впечатление, что они готовы отменить даже законы физики, лишь бы их горемычный парень надел на себя золотую медаль победителя. Но все это будет чуть попозже, а пока турнир продолжался, и можно было надеяться, что судейство теперь станет более честным.
— Сейчас будет готов! — просиял Семеныч, а когда главно суде ушел, уже в полголоса добавил. — Хорошо он хоть не налыкался… Хотя выступать он должен был после тебя Ладно, пойду Бабушкина к выходу готовить, а ты Мишка, концентрацию не теряй! — сказал Семеныч, похлопав меня по плечу.
«Ну дела», — думал я. «Прямо как специально все подстраивается, чтобы все силы размотать. Как будто заговор какой-то». Хотя, честно говоря, учитывая нравы большого спорта, помноженные на антагонизм между разными обществами, теория «заговора» не казалось такой уж нереальной.
Тренер вздохнул и пошел к Бабушкину, а я снова отправился ожидать сигнала к выходу. А пока что к выходу готовился Бабушкин. Мда, видимо не смогли нашу псевдозвезду турнира даже за уши вытянуть. Победы у него формальные, а вот ударов он на пропускал самых что не есть настоящих. Тянут потянут, а вытянуть не могут…
В общем, у Бабушкина теперь появился новый соперник. Я не удержался от соблазна выйти, чтобы понаблюдать и за их боем тоже. Денис сегодня был в отличной форме. Было сразу видно, что, несмотря на формальный проигрыш в прошлом бою, он продолжил впахивать и соблюдать режим. Бабушкин не сорвался в алкоголь, как это могло бы быть еще совсем недавно, а наоборот — максимально сконцентрировался на прилагаемых усилиях, чтобы сейчас выдать результат. Как ни крути, это было приятно. И уж точно намного приятнее, чем наблюдать за бесконечным падением талантливого человека. Главное, чтобы это не стало временным явлением. Я хорошо помнил, как выносили не стоящего на ногах Тайсона Фьюри из бара, где он малость переусердствовал с подготовкой к реваншу за титул абсолюта… а Фьюри ведь тоже умел собраться и бросить пить. Только не надолго, правда.
Что до Бабушкина, такой подход не прошел для него впустую. Денис работал мощно, четко, напористо и плотно, без грязи. И — одержал победу! Фактически он выиграл за счет одной только работы ног и в конце раунда отправил соперника в нокаут крепким ударом по корпусу, который он вбил в соперника, как гвоздь молотком.
— Талант! — восхищенно проговорил один из тренеров «армейцев».
— Далеко пойдет! — согласился второй.
Это уже было, можно сказать, высшее признание — когда тобой восхищаются тренеры соперников, значит, ты действительно чего-то стоишь. Кажется, Бабушкин и сам все это прекрасно понимал. Он сиял, как начищенный чайник, как если бы победа была для него впервые. Хотя на самом деле он давно уже привык принимать участие в подобных соревнованиях, да и выигрывал их один за другим. Но все-таки сегодня был особенный случай. Сегодня Денис Бабушкин победил не только своего противника — он победил в первую очередь себя. Он смог перебороть свою слабость, восстановиться и снова войти в форму. Такие победы дорогого стоят, и сам он это тоже понимал. Поэтому и триумф его ощущался в несколько раз сильнее.
— Поздравляю, Денис, — искренне порадовался я, пожимая ему руку. — Заслуженная победа!
— Пашем, — улыбнулся в ответ Денис. — Не все ж бухать. А вообще кто хорошо работает, тот хорошо отдыхает!
— Смотри не перечеркни все, — спокойно сказал я.
Денис и вправду задумался.
Долго рассыпаться в поздравлениях мне было тоже некогда: наконец-то на ринг вызвали меня! Фамилию соперника я не знал, а вот рожу запомнил… это был сосед по комнате того армейца, которому я подсунул в боксерки тухлые яйца — и конечно, он тоже запомнил меня в ту ночь.
Ну вот и встретились.
Я хорошо слышал те угрозы, которые сыпались в мой адрес на следующее утро. Да и когда мы убегали от их окна, вдогонку нам неслись далеко не комплименты. Не было никаких сомнений, что они приложат все усилия, чтобы осложнить нам жизнь. И если в быту их возможности были ограничены — как ни крути, мы были под неусыпным надзором тренеров и администрации, а значит, дальше мелких пакостей дело зайти вряд ли могло — то ринг оставался идеальным местом для сатисфакции. Но с другой стороны — злость в бою не товарищ.
Посмотрим, потому что нынешнего соперника я уже успел увидеть в деле в предыдущие два дня — и должен признать, что боксером он был довольно сильным. Ну что же, как говорится, война план покажет. Я тоже, в общем-то, не лыком шит, так что на легкую победу пусть не надеется.
— Я тебе яйца твои в жопу засуну, — прошипел армеец вместо приветствия.
Я криво улыбнулся в ответ, мы разошлись по углам.
— Бокс! — вместе со словами рефери прозвучал гонг моего первого в новой жизни финала соревнований.
Итак, первый раунд! Я сделал ставку на свою отточенную скорость и точность ударов. Эта стратегия оказалась выигрышной: противник не успевал ни отстраниться от удара, ни толком ответить на него. Юркость и ловкость иногда помогают там, где не может справиться сила. Но в таком подходе, конечно, была и своя слабая сторона: эта самая ловкость требует достаточно большой концентрации. А значит, усталость и рассеянность начнутся гораздо раньше, чем это было бы при более спокойно манере ведения боя. Этого, судя по всему, и ожидал мой соперник: понимая, что в скорости ему меня не обогнать, он работал только по корпусу и ждал, когда я начну уставать и «тормозить». Такая тактика говорила о том, что у него работала не только «физика», но и голова. Значит, будет еще сложнее, чем я думал.
— Молодец, так держать, — произнес Григорий Семенович в перерыве. — Все правильно делаешь. Только единственное что — контролируй его правую руку. Он ее пока что толком и не включал — значит, бережет и готовится поработать ей попозже. Сюрприз тебе устроить хочет.
Я кивнул. Хитрость с правой рукой я и сам заметил. Хорошо бы теперь удержать в центре внимания все, что мне нужно.
Во втором раунде я почувствовал, что моя функционалка действительно начала немного проседать. Соперник работал все так же мощно, но на этот раз пару раз ворвался на ближнюю дистанцию. Это тревожный сигнал. При этом правую руку он до сих пор на полную силу не подключал — только время от времени обозначал ей удары по корпусу. Это означало две вещи. Во-первых, мой противник приберегал что-то в качестве «контрольного выстрела» и не хотел раньше времени светить свои козыри. А во-вторых, он, в отличие от меня, после первого раунда нисколько не устал: во всяком случае, выглядел и работал он с точно таким же напором и расчетливостью.
К моему сожалению, приходилось признать. что его тактика начинала срабатывать. Я начал все чаще замедляться и пропускать его на ближнюю. У меня возникло ощущение, что я осознаю свои движения уже после того, как их совершил. А это значило, что я уже сильно заторможен. Плохой признак! Тактику надо менять!
А вот и долгожданный сюрприз!
Как и следовало ожидать, именно в тот момент, когда я немного подустал и ослабил внимание, соперник все-таки подключил правую руку. Сильнейший двойной удар голова-корпус! Перед глазами все поплыло, соперник и зал с гудящим гулом переместились куда-то в правый верхний угол моего обзора, что-то твердое ткнулось во все мое туловище… и я вдруг осознал, что лежу на полу ринга. Этого еще не хватало! А я ведь видел этот удар, я отреагировал на него вовремя — поставил хороший блок!
Да, вот это знатно меня болтануло! И это я еще подготовился к удару! Что же случилось бы, если бы я не был готов? Ладно, все эти лирические размышления сейчас вообще не к месту.
Рефери тем временем начал отсчет нокдауна. Я приподнял голову и увидел, что мой соперник стоит в нейтральном углу и вскидывает руки. «Ага, гаденыш, решил, что я уже не встану? Рано обрадовался!» — подумал я, и, приложив все усилия, на которые был способен в этот момент, приподнялся с пола и встал на ноги. Тело гудело, голова как будто вращалась на центрифуге, руки отзывались где-то очень далеко… но встать сейчас было жизненно необходимо.
Внезапно в звенящей и как будто опьяневшей голове пронеслись картинки из зрительного зала. А там сидели отец, Яна, Ленка, где-то недалеко от выхода на ринг бродила Алла со своим чемоданчиком… Да черта с два я лягу! У меня просто не было другого выбора, кроме как встать и продолжить драться!
— Будешь продолжать? — спросил рефери, внимательно глядя в мои глаза.
Я поднял руки, давая знак рефери, что готов биться дальше. Бой продолжился! Но вот ощущения мои теперь были уже совсем другими. От пропущенного удара я практически встал на ринге, как столб — сил и скорости порхать по нему, как до падения, у меня уже не было. «Значит, теперь главное — держаться на ногах и хотя бы отбивать его удары, если уж на свои меня не хватит», — подумал я, стараясь реагировать на атаки соперника вовремя, а не как в тот раз.
Кажется, пусть и с большим трудом, но у меня это получалось. Во всяком случае, попытки противника меня добить ни малейшим успехом не увенчались. Я твердо стоял на ногах и был уже готов отбить очередной его удар, как прозвучал гонг, извещающий о завершении второго раунда.
— Мишаня, — обеспокоенно произнес Григорий Семенович в перерыве, внимательно меня оглядыаая. — Давай-ка я тебя сниму, а? Что-то мне не нравится совсем твое состояние.