В остальном же мы были схожи. Они, так же, как и я, боролись за право стать первым среди динамовцев. Точно так же хотели попасть на чемпионат и выступить, попробовав свои силы на всероссийском уровне. Словом, они были такими же юными пацанами, которые любили бокс и больше всего на свете хотели стать лучшими в своем деле. При этом не ограничивались одними мечтаниями, а впахивали в зале, не жалея своих сил, а если в чем-то ошибались, старались сразу понять свою ошибку и исправить ее. Конечно, это могло вызвать только уважение к своим соперникам.
И вот пришло время спарринга. Спарринг — это, пожалуй, самое интересное в тренировках, поскольку ситуация максимально приближена к реальному бою. В парных тренировках можно хорошенько отработать защиту и нападение, отточить и закрепить с партнером любые навыки. Все-таки живого партнера ни один тренажер не заменит. Здесь можно проверить правильность тех приемов, которые ты отрабатывал в одиночку, их эффективность в прямом противостоянии. А заодно понять и то, насколько рационально выстроена сама тренировка, равномерно ли распределены нагрузки, нет ли перекоса в ту или иную сторону, не выматываешься ли ты раньше времени. Ведь если ты в бою чувствуешь, что твое туловище ведет себя не так, как ты ожидал — ищи причину в тренировке. И, как правило, найти ее не составляет особого труда.
Мне в качестве соперника достался крепкий и очень талантливый боксер. Уж не знаю, где и у кого он обучался — на тренировке все-таки не до бесед по душам — но школа у него была весьма добротная. Но и ошибки были, я подглядел у него пару моментов. Например, когда он пробивал классическую «двойку», то смещался в сторону, чуть-чуть приоткрывал подбородок и опускал перчатку под мою правую.
— Слушай, ты когда после удара отходишь подбородок на показ не выставляй, — сказал ему я в перерыве между раундами.
— Ты че тренер? — буркнул боксер. — отвали.
Я-то отвалю, хотя за такой совет надо говорить, а не нахрен посылать. Понимая, что слушать меня никто не будет, я решил показать этому пареньку ошибку наглядно. Когда мы начали следующий раунд, дождался, когда он выбросит очередную двойку и легко, но быстро пробил ему открывшийся подбородок.
— Саечку за испуг! — хмыкнул я.
Тот, конечно, не подал виду, что признает свою ошибку. Но при следующей атаке уже держал перчатку у подбородка.
Заканчивалась тренировка заминкой с элементами растяжки. Как бы ни удивлялись иногда непосвященные, но на самом деле заминка — не менее важный элемент тренировки, чем разминка. Ведь после тренировки в организме активизируется выброс молочной кислоты в мышцы, а такие успокаивающие упражнения в заключение всей работы помогают избавиться от жжения и боли в мышцах. Не скрою, эту часть тренировки многие восприняли с облегчением — все же нагрузки на сборах серьезные.
Приняв душ и переодевшись, я услышал в коридоре разговор наших пацанов.
— А Семеныч чего? Он же сказал, что если вдруг кто-нибудь куда-нибудь рыпнется — сразу всем хана!
— Да чего ты все его боишься? Нету здесь твоего Семеныча давно уже!
— В смысле нет? А куда он делся-то?
— Да черт его знает, но он еще в начале тренировки сел в машину и куда-то уехал. А на машине здесь только на дальние расстояния ездят, ну в смысле в город там или в другие села, так что его точно долго не будет.
— Ну я и не знаю даже…
— Ой, да чего там знать-то? Вечно ты из ничего проблему устраиваешь! Я тебе говорю — не узнает ничего твой Семеныч! Вон тренеры даже говорили, что его до завтра не будет!
Так. Похоже, эта братия что-то замышляла. И, судя по всему, это опять было какое-то хулиганство, раз они так активно обсуждали, когда вернется Семеныч. Просто так пропустить это мимо ушей я, разумеется, никак не мог.
— Пацаны, что затеваем? — весело сказал я, шагнув к ним навстречу.
— Во, назначенный приперся… — раздался чей-то недовольный голос.
— А вот теперь послушайте меня раз и навсегда, — уже серьезно ответил я. — То, что меня Григорий Семенович попросил следить за порядком, для меня самого точно такая же неожиданность, как и для всех вас. Я не собираюсь никого закладывать или выслуживаться перед тренерским составом, чтобы чего-то там получить. Да я ничего и не получу в любом случае. Так что не надо делать из меня недруга. Я просто хочу, чтобы мы с вами пробыли здесь до самого конца и без всяких происшествий.
— Да? — усмехнулся один из заговорщиков. — Ну тогда пошли с нами.
— Куда? — уточнил я.
— Да мы тут на танцы собрались, — нехотя протянул Шпала. — Сегодня вечером в местном клубе. Где-то через час уже начнется.
Хм. А ведь именно туда нас и приглашали местные пацаны, которым мы покупали в магазине вино. Получается, если я сейчас отправлюсь с нашими, то смогу убить сразу двух зайцев: и за дисциплиной прослежу, и с местным населением можно будет отношения улучшить — стать окончательно своим, навести разную дипломатию. Конечно, все эти танцы (которые к тому же проходят наверняка не без участия алкоголя) сами по себе были нарушением. Но ведь я не могу запретить всем динамовцам выходить из корпуса! А если я пойду вместе с ними, то по крайней мере буду знать, что и как именно происходило — чтобы впоследствии было меньше вопросов. В конце концов, я, выходит, таким образом обеспечу фактическую безопасность наших ребят на все время пребывания на сборах. И кто скажет, что это противоречит задаче, поставленной Григорием Семеновичем?
По дороге в клуб я заметил, что некоторые из наших парней как-то чересчур возбуждены. Если бы дело происходило в двадцать первом веке, я бы заподозрил, что они приняли что-то запрещенное. Но здесь было очевидно, что дело — не в химии: просто предвкушение запретного развлечения в подростковом возрасте сносит крышу едва ли не хлеще, чем само это развлечение. Парни сыпали грубоватыми шуточками и сальными анекдотами, и, в общем, было понятно, что мысли их в данный момент крайне далеки как от спорта, так и от танцев как таковых. «Как бы они сейчас не начали еще к девкам приставать», — ненароком подумал я. И как в воду глядел: едва мы только подошли к клубу, Шпала тут же заприметил симпатичную брюнетку, стоявшую неподалеку от входа.
— Шпала, тормози, — негромко, но внятно проговорил я. — Это ничем хорошим не кончится.
— Да, да, да, — отмахнулся он от меня. — Не боись, я уже большой, даже знаю, что от этого иногда дети случаются. Так мы аккуратненько и вообще ничего такого. Просто потанцуем да пообщаемся.
«Знаю я твое общение, дурак», — раздраженно подумал я. «Сначала ты общаешься, потом всем кагалом за тебя с кем-нибудь общайся».
— Ты что, не помнишь, о чем нас предупреждали в первый день? — напомнил я ему. — Чтобы никаких контактов с местными и уж тем более никаких знакомств с девушками!
— Да брось ты, Миха, — весело откликнулся Шпала. — Они просто боятся, что такие крепкие спортсмены их подруг уведут, вот и выкручиваются! А так — чего их девушки, не люди, что ли? Кусаются? Так тогда бы их в клетки сажали. Почему к ним подходить нельзя?
Я хотел еще что-то сказать, но Шпала меня уже не слышал и, как автомобиль без тормозов, несся к понравившейся красотке, которая равнодушно смотрела куда-то в сторону.
— Ой, деееевушка, — расплылся он в глупой улыбке, подходя к ней. — А мы вот тут на сборах, боксеры. Хочешь познакомиться с настоящим сильным спортменом?
«Деееевушка» смерила его презрительным взглядом — видимо, несмотря на свой юный возраст, она уже успела изучить подобных персонажей — и снова отвернулась.
— А чего мы такие неприветливые-то? — не врубился Шпала, никогда не отличавшийся умением считывать намеки. — Думаешь, мы такие страшные? Так ты не бойся, мы, как в той песне — на лицо ужасные, добрые внутри! Мы и танцы любим, и винца хорошего выпить, и красивых девчонок, конечно, тоже! Я вот вообще спортсмен, боксер…
С этими словами он попытался прикоснуться к ее руке и взять ее за локоть. Девушка что-то зло прошипела сквозь зубы, выдернула руку и куда-то убежала.
— Ненормальная она какая-то, что ли, — недоуменно пожал плечами Шпала, вернувшись после этого «неудачного свидания» к нам. — Может, больная? Ну в смысле, на голову.
— Это не она, Шпала, это ты больной, — озабоченно покачал я своей головой. — Тебе говорили — не приставай к местным девчонкам. Нет, ты поперся на свою голову.
— Ну и что? — беспечно переспросил Шпала. — Ну эта не согласилась — других вон полно! Вечер-то только начинается ведь!
— Именно этого я и опасаюсь, — встревоженно проговорил я.
Когда мы зашли в клуб, мероприятие еще не началось. На нас поначалу никто не обратил внимания. Спустя несколько минут мы уже полностью освоились в помещении и предвкушали начало веселья.
— Э! Кто тут боксер, а? — раздался голос с характерным акцентом. Молодежный гул внутри клуба моментально стих.
— Это в смысле «Динамо», что ли? — несмело предположил кто-то.
— Вай, Динамо-шминамо, — поморщился кавказец. — Я говорю, кто здесь боксеры-спортсмены? Приехали и порядки свои наводите?
Зал охватило молчание. Похоже, всем было интересно, чем эта заварушка кончится. А в том, что это — начало заварушки, сомнений уже быть не могло.
Шпала ошеломленно молчал. Видимо, для него было открытием, что за такое развязное поведение где-то можно и по башке получить. Да, друг мой ситный, это тебе не в московских двориках перед мелюзгой выпендриваться! И даже не в ростовских.
— Кто к нашей сестре приставал, я спрашиваю? — уже более грозно и настойчиво спросил кавказский голос.
Я наконец обернулся в сторону входа. В дверях стояли несколько крепких кавказских парней и внимательно осматривали зал. Зацепившись взглядом за нас, они быстро и решительно направились в нашу сторону.
Глава 14
Конечно, связываться с местными изначально было так себе затеей. Нужно понимать менталитет здешних жителей — они всегда один за всех и все за одного, как мушкетёры. И если тебя вдруг угораздило поссориться с кем-то одним — будь уверен, что разбираться придется с целой толпой. А дальше уже срабатывает закон толпы — сначала заводятся двое, потом от них заряжаются те, кто рядом, потом все остальные. И вот уже неуправляемая и довольно решительно настроенная толпа идет, сметая все на своем пути. А начиналось-то все со словесной перепалки двух человек.