Зря я ответил — травмированная рука начала опускаться, коробок заскользил и полетел вниз. Я выставил ногу, ловя коробок, как футбольный мяч. Он упал на стопу и я остался стоять на одной ноге. Опустить ногу на пол — значило проиграть, о чем тут же сообщил Семёныч.
Вообще, конечно, я в какой-то степени блефовал. Силы мои были уже на исходе, и я хорошо понимал — да что там понимал, чувствовал! — что еще минута-другая, и мои руки опустятся сами. В конце концов, есть же предел человеческим возможностям даже у суперменов. А я стать таким только еще готовился.
— Знаешь что, пошел-ка ты в задницу! — уже с какой-то ненавистью отчеканил соперник. Улучив момент, когда тренеры отвлекутся, чтобы обсудить что-то из оргвопросов, он резко опустил свои руки. Я выдохнул и поступил точно так же. Опустил руку, встал на обе обе ноги. ещё мгновение, и я бы тоже вышел из игры, без всякой сдачи со стороны соперника…
Господи, какое же это было наслаждение! С каждой секундой я чувствовал, как ко мне возвращаются жизненные силы и четкое восприятие реальности. И в эти секунды, каюсь, мне было уже все равно, что там с чемпионатом и с тем, кто на него поедет — я только хотел, чтобы это продолжалось как можно дольше.
— Григорий Семеныч! — вдруг услышал я уже опротивевший мне голос соперника. — А ваш воспитанник первым руки бросил!
Ну вот не сволочь он после этого, а? Я обернулся в сторону тренеров и увидел, что они смотрели на нас с озадаченным видом. Сам момент, когда мы закончили, они умудрились прохлопать. А верить на слово одному из соперников — прямо скажем, такой себе критерий для определения победителей. И теперь они находились более чем в затруднительном положении. Не назначать же, в самом деле, повторное состязание!
В это время в зал как раз потянулись наши динамовцы, сладко позевывая и с интересом поглядывая на нас.
— А что, самое интересное мы все-таки пропустили, да? — осведомился Лева.
— Да, ребята, кто победил-то? — поддакнул Колян.
— Ну как же кто? — продолжал упорствовать мой противник. — Этот ваш парниша первым опустил руки! Тренера видели, что он уже на одной ноге стоял и сдался!
Меня такая наглость, помноженная на упрямство, просто взбесила, несмотря на дикую усталость.
— Да что ты говоришь? — процедил я. — Тебя мама в детстве не учила, что врать нехорошо? А ну-ка становись в исходную позицию, быстро!
— Ты с дуба рухнул, что ли? — непонимающе хохотнул противник. — Тебе мало, еще хочешь?
— Сейчас ты у меня рухнешь! — продолжал напирать я. — И с дуба, и с березы, и с тополя, и с ясеня! Вставай быстро, тебе говорят! Если ситуация спорная, давай проверим у кого больше осталось сил? Долго ни я ни ты не простоим, но реального победителя это покажет.
Видимо, мое выражение лица было таким по-звериному решительным, что соперник понял: я уже не шучу. Конечно, если бы мы действительно сцепились сейчас заново, долго бы я не выдержал и, скорее всего, наше противостояние завершилось бы уже где-нибудь на второй, ну максимум на третьей минуте. Но мне уже было все равно. Просто так отдавать свою победу я не собирался. Пусть меня отсюда хоть вперед ногами вынесут, но триумфатором я этого придурка не оставлю!
Видимо, и сам он это наконец осознал. А может быть, просто усталость взяла над ним верх.
— А… да пошел ты! — он обессиленно махнул рукой, опустил голову и побрел по направлению к выходу из спортзала.
— Миша, поздравляю! — раздался торжественный голос Григория Семеновича. — Ты достойно прошел через все испытания и будешь представлять наше «Динамо» в своей весовой категории на чемпионате РСФСР!
— Миха, молодец! — пацаны окружили меня, наперебой крича разные приятные слова, да так громко и одновременно, что половину я не мог и разобрать. — Ты сделал это!
— Поздравляю! — Сеня протиснулся ко мне и крепко сжал мою руку. — Я в тебя верил, дружище! Я так рад, что именно ты от нас будешь выступать на чемпионате!
— Ну да, уж в любом случае лучше, чем этот недоумок, — хохотнул Колян. — Ладно, Миха, не обижайся, неважно, кто там был твой соперник, главное, что ты победил!
— Мы за тебя не представляешь, как рады, — вставил Лева. — Не поверишь, мы шли сюда и так и думали, что ты победишь. У того парня гонора, конечно, больше, но он его и подвел. Как говорится, сила есть — ума не надо. А ты все как надо сделал, молодец!
— Ага, — подхватил Шпала, — Мы только сюда зашли, как увидели, что вы оба руки уже опустили, а все стоят, смотрят на вас и молчат — ни объявлений, ни поздравлений, ничего. Вот это была картина маслом, конечно!
Все дружно засмеялись. И это было ни с чем не сравнимое ощущение двойной победы. Во-первых, я победил самого себя — начав заниматься фактически с нуля, я за такой скромный промежуток времени достиг того, что прошел отбор не куда-нибудь, а на чемпионат РСФСР! А во-вторых, поздравляли меня сейчас вполне искренне, я это видел. А это значило, что я сумел в какой-то степени объединить наших пацанов, и даже Денис Бабушкин, отношения с которым у нас сначала были напряженными, протиснулся ко мне и протянул свою мощную лапу:
— Молодец, Мишаня! Ты очень здорово сегодня работал. Если бы ты был в моей весовой категории, то был бы еще вопрос, кого из нас отобрали бы на чемпионат!
Услышать такое от раздолбая, привыкшего к своему «звездному» статусу в коллективе, прямо скажем, дорогого стоит!
— Слушайте, пацаны! — Колян поднял руку вверх, и все притихли в ожидании чего-то интересного. — А давайте отметим окончание наших сборов, а? Мы же так хорошо здесь поработали, столько всего пережили, в результате наши парни едут на чемпионат — есть ведь что вспомнить и отметить, верно? Соберемся сегодня у нас в номере, забацаем вечеринку…
— Так, а ну-ка отставить вечеринки — раздался добродушный, но при этом строгий голос Григория Семеновича. — Я понимаю, что у вас сегодня праздничное настроение, более того, целиком и полностью разделяю ваши эмоции. Но расслабляться пока еще рано.
— Как это рано? — возмутился Шпала. — Мы здесь столько пахали! Что мы, не можем отдохнуть и поздравить нашего товарища, что ли?
— Да, что это такое вообще? — поддержал его Лева. — Мы уже планировали, как стол накроем, посидим, пообщаемся хорошо. К тому же тренировки на сборах уже закончены, завтра в Москву поедем. Значит, завтра-послезавтра никаких тренировок уже точно не будет. Почему нельзя вечеринку-то?
— Мы не будем буянить, честно-честно, — выдал Сеня совсем уж по-детски. — И милиции вашей не будет поводов приезжать.
Все рассмеялись, вспомнив, по какому поводу мы общались с милицией в прошлый раз. Хорошо все-таки вспоминать о таких моментах, когда опасность уже миновала! Все представляется в каком-то юморном свете, хотя тогда было совсем не до шуток.
— Мужики, — Григорий Семенович примирительно приобнял меня и Шпалу. — По-настоящему отдохнем мы с вами тогда, когда возьмем чемпионат РСФСР! Вот тогда разрешаю закатить и вечеринку, и все, что захотите! Хотя… — он задумчиво почесал подбородок. — После чемпионата тоже особо расслабляться будет рановато.
— Вот это да, вот это приехали, — разочарованно протянул Колян. — А после чемпионата-то что будет?
— А после чемпионата РСФСР, — хитро прищурился Григорий Семенович, — нас будет ожидать…
Все притихли — тренер явно готовил какой-то сюрприз.
— … чемпионат СССР! — торжественно заключил Григорий Семенович.
Рафаэль ДамировБоксер-6: назад в СССР
Глава 1
Когда мы сели в поезд, который должен был везти нас на чемпионат РСФСР, все мы, конечно, еще пребывали в эйфории от прошедших сборов. Такие впечатления от работы приходится испытывать нечасто! Особенно это касалось меня и моей победы в финальном состязании — даже мои друзья до сих пор вспоминали этот момент, что уж говорить обо мне самом!
В плацкартном вагоне я снова занял свою любимую верхнюю полку. Мне нравилось, что можно обосноваться на ней, как на своем отдельном закутке, и спокойно созерцать в окно проплывающие мимо виды. Когда меня одолевала дремота, мне виделось то мое решающее клинч-соревнование, то предстоящее выступление на чемпионате, о котором я так сильно и долго мечтал обе свои жизни. В голове пульсировало одно и то же: «Я смог! Я выиграл! Я еду представлять „Динамо“ на чемпионат РСФСР!» С такими приятными мыслями дорога проходила практически незаметно.
Но было и еще одно обстоятельство, которое наполняло меня радостным предвкушением. Дело в том, что чемпионат, который до этого планировался к проведению в Свердловске, по каким-то причинам был перенесен в Ростов-на-Дону!
Наконец-то я снова окажусь в родных местах! Правда, с родителями увидеться у меня все-таки не получится. Незадолго до того, как завершились наши сборы, я получил от них письмо. Мать с отцом писали, что их срочно отправляют в командировку в Сибирь, что они очень хотели бы повидаться со мной и уж тем более посмотреть на мое выступление, но отказаться от поездки нет никакой возможности — они и так кого-то заменяют, и кроме них, сделать это больше некому. Еще они написали, что квартира в полном моем распоряжении и я могу жить там вольготной жизнью все то время, которое буду находиться в Ростове. Если захочу, конечно.
Я подумал и решил, что мне это ни к чему. Что я буду делать один в пустой квартире, где даже пообщаться не с кем? Здесь все-таки друзья, в любую минуту можно что-нибудь обсудить… Да и потом, если я буду каждый день кататься из дома к месту чемпионата и обратно, то получится, что я теряю на дороге примерно часа полтора в обе стороны ежедневно. А эти полтора часа для меня совсем не лишние — я точно найду, куда их можно употребить с пользой.
Но все же, несмотря на отсутствие родителей, я все равно был счастлив снова оказаться в родном городе. Здесь мне была знакома каждая улочка и каждый перекресток. И поэтому, уже начиная с высадки на перрон, я превратился фактически в экскурсовода, который использовал каждую свободную секунду, чтобы вспомнить какой-нибудь случай, произошедший в этом месте или объяснить, что здесь находится.