Вопросов ни у кого не возникло, и динамовцы разбрелись кто куда. Я решил как раз выбежать на свежий воздух. По коридорам этого комплекса я уже нагулялся, и в принципе мог найти любую его точку чуть ли не с закрытыми глазами. А вот спокойно постоять и сосредоточиться перед ответственным выходом было бы совсем не лишним.
«Ну что ж», — неспешно размышлял я, медленно вышагивая то туда, то сюда вдоль спорткомплекса. «Пока что все складывается наилучшим для меня образом. Хотя и неожиданностей хватает — кто бы мог подумать, что я встречу здесь Витька! Но, тем не менее, моим выступлениям, похоже, ничего не мешает. С Витькой в этой жизни, я так понимаю, мы еще не знакомы, а значит, никаких личных счетов у него ко мне быть не может. Правда, он тусуется с близнецами и они, судя по всему, намерены привлечь его к разборкам со мной. В любом случае, пока идет чемпионат, возможности у них сильно ограничены — слишком уж жесткий здесь контроль над всем и вся, чтобы беспредельничать как хочешь… Хм, а это еще что за тачка?»
Мое внимание привлекла красная «копейка», припаркованная аккурат у входа в спорткомплекс. Когда я выходил на улицу, я не обратил на нее особого внимания, а вот теперь вдруг понял, что припаркована она как-то странно. Водитель как будто специально поставил свой жигуль таким образом, чтобы максимально перекрыть выход. Точнее, чтобы самому не пропустить ни одного выходящего из здания. Кто же это у нас такой борзый, интересно?
Но разглядеть водителя мне не удалось. Как только я приблизился к машине, из-за угла вырулили двое дружинников. И, хотя они не обратили на странный автомобиль ни малейшего внимания, жигуль внезапно взревел мотором и скрылся в неизвестном направлении.
«Так-так», — озадаченно подумал я. «Машина, уезжающая при виде дружинников — это прямо интересно. Неужели это за мной?». И тут же оборвал сам себя: «Хватит жути нагонять. Как будто шпионских фильмов пересмотрел. Мало ли что! Человек мог посмотреть на часы и понять, что куда-то опаздывает к назначенному времени. Мог уже собираться уезжать и так совпало, что патруль вышел именно в этот момент. Мог передумать кого-то ждать и уехать домой. Да, в конце концов, даже если это и какие-нибудь маргиналы — что, весь ростовский криминал работает только на то, чтобы мне подлянки какие-то строить? Не много ли чести тебе, Мишань?».
Встряхнув головой, я решительно направился обратно в спорткомплекс, тем более что как раз подходил к концу перерыв, объявленный Григорием Семеновичем. Когда я вернулся в условленное место, тренер уже был там и терпеливо ожидал, пока соберутся все динамовцы.
— Ну что, все пришли? — уточнил он. — Смотрите, в общем, зал я для нас нашел. Правда, свободных залов здесь сегодня уже нет, слишком много желающих позаниматься, как вы понимаете. Поэтому нас с вами любезно согласились принять у себя легкоатлетки. Пошли за мной!
— О-о-о, легкоатлеточки, — весело засуетился Лева, вышагивая по коридору вместе со всеми. — Все складывается отлично, как я и хотел!
— Нас не за этим туда ведут, Лева, — иронично заметил я, поглядывая на товарища. Его юношеский азарт в отношении симпатичных девушек был естественен и понятен, но иногда выглядел, прямо скажем, забавно.
— Ай, Мишка, да неважно! — с ликованием в голосе отозвался Лева. — Главное же в этом деле что? Познакомиться. произвести впечатление, а все остальное потом само сложится!
— Ну складывай, — улыбнулся я. — Если получится, я буду за тебя только рад.
— А ты бы, между прочим, тоже не ходил бобылем, — продолжал Лева. — Гляди, сколько здесь девчонок классных! А то у тебя с твоими московскими-то еще неизвестно что, а тут шансов-то в любом случае больше?
— Да ты что? — притворно удивился я.
— Ну конечно! — не заметив моей иронии, возбужденно объяснял Лева. — В Москве-то они все пресыщенные, чем можно удивить столичных жителей? А для здешних мы сами как столичные жители.
— Я вообще-то из Ростова, — напомнил ему я.
— Да это неважно! — махнул рукой Лева. — Ты же уехал и уже вон где! Выступаешь на чемпионате! Да ты вообще для них герой будешь! Так что не теряйся! Присмотри себе кого-нибудь, пока мы здесь!
Я не стал ничего объяснять всерьез. Не рассказывать же Леве о моих метаниях между четырьмя девушками, ни с одной из которых до сих пор не было решено ничего конкретного. А особенно — что ввиду всех этих приключений мне сейчас вообще не до новых знакомств. Свою голову, как говорится, не приставишь, а убеждать незачем. В крайнем случае как-нибудь отшучусь и все.
Однако как только мы вошли в зал, где должны были разминаться, мы сразу позабыли и о знакомствах, и о шутках. Еще на подходе к его дверям мне показалось, что голос девушки-тренера — какой-то подозрительно знакомый. Но я списал это именно на то, что мне показалось. Мало ли похожих друг на друга голосов в разных городах Союза? Но, войдя внутрь, я получил лишнее подтверждение тому, что мой интуиция никогда не врет. Девчонок-легкоатлеток тренировала… Тамара!
В принципе, если разобраться, то в этом не было ничего такого уж удивительного. Тома и в лагере занималась тем, что тренировала легкоатлеток. Поэтому сильнее всех впечатлен был только я — уж слишком много моих знакомых из разных мест и времен собралось в одной точке. Как будто обе моих жизни сконцентрировались в этом чемпионате.
— Так, девочки, не разбредаемся в разные стороны, стоим ровно по линейке, — приговаривала Тамара, обращаясь к своим ученицам, которые как раз отрабатывали прыжки в длину. — Сколько раз я вам уже говорила — никто никого не подгоняет, мы никуда не опаздываем, и от того. что вы будете выскакивать и выглядывать вперед, вы не прыгнете быстрее остальных! А сейчас нам вообще придется немного потесниться, потому что… ой, ребята! Кого я вижу!
Тома обернулась к нам и на ее лице отразилась неподдельная радость узнавания старых знакомых. Мы по очереди обнялись с ней.
— Ничего себе! — щебетала она, внимательно разглядывая каждого из нас. — Мы с вами всего несколько месяцев не виделись — да чего там, полгода не прошло! — а вы уже так возмужали, что даже не узнать! Сеня, ты стал просто настоящим богатырем! Лева, а ты как вымахал, а! Мишка, да ты же просто готовый чемпион уже!
— Ну, какой я чемпион, выяснится в ближайшие дни, — улыбнулся я, и, пока остальные наши динамовцы объясняли москвичам, кто такая Тамара и заигрывали с девочками-легкоатлетками, я ненавязчиво отвел Тому из зала в коридор.
— Ну давай, рассказывай, — с заговорщицким видом понизив голос, проговорила Тамара. — Как ты тут? Ну, то есть не тут, а в Москве? Я смотрю, уже выступать ездишь?
— Ага, — кивнул я. — Да все отлично! Сложилось все так, как мне и мечталось тогда, в лагере. Попал в «Динамо», вроде бы что-то получается. Условия отличные, ребята все тоже нормальные, кормят нас хорошо. Недавно были на сборах — и сразу сюда, на чемпионат. Вот, будут мои первые выступления на таком уровне.
— Вот это ты молодец! — восхищенно выдохнула Тамара. — Нет, ну я всегда, конечно, в тебя верила! Ты, знаешь… — она ненадолго задумалась, подбирая нужный эпитет. — Ты целеустремленный, во! И упертый очень. Это сразу заметно, такая черта. Когда человек готов что угодно сделать, через все, что хочешь, пройти, но добиться своего во что бы то ни стало!
— Ну так, а как в нашем деле иначе-то, — возразил я. — Спорт — он на то и спорт, чтобы преодолевать и себя, и обстоятельства. И даже если упал, все равно подниматься и идти вперед.
— Ну, так-то оно, конечно, так, — согласилась со мной Тамара. — Но все-таки, знаешь, и в спорте бывают такие ребята, которым стоит один раз где-то проиграть, ну или просто в ту же секунду не получить желаемого результата. И все — глядишь, они уже лапки сложили, все бросили, всем рассказывают, какая у них жизнь несправедливая… А ты вот не такой. Я больше чем уверена, что если бы ты вдруг в какой-то момент решил оставить бокс и заняться чем-то ну прямо вот совсем, принципиально другим — ты бы и там быстро добился впечатляющих успехов! Хоть в науке, хоть, не знаю, в путешествиях или в живописи…
— Ага, — развеселился я от такого количества комплиментов в свой адрес. — Особенно в живописи. Из меня художник такой, что моими рисунками только детей можно было бы на ночь пугать в том же самом лагере.
— Да это не важно! — на полном серьезе отмахнулся Тамара. — Я же не про твои умения. Я про то, что у тебя… понимаешь, у тебя глаза горят, когда ты за что-то берешься. Тебя твое дело захватывает, и ты идешь вперед, несмотря ни на что! Поэтому я и не удивилась, когда встретила тебя на чемпионате. Кому здесь еще выступать, как не тебе?
— Спасибо, — искренне сказал я. Мне было лестно и приятно такое мнение со стороны Тамары, но одновременно становилось уже неудобно — слишком уж усиленно она меня нахваливала. Я решил сменить тему нашего разговора и спросил: — Слушай, как там дела у Романа-то?
— Ой, даже говорить не хочу, — улыбка тотчас же пропала с Томиного лица, и она с досадой махнула рукой. — Я ведь его, можно сказать, практически и не вижу. Все время где-то пропадает. А еще он тут… — она сконфуженно замолчала, как будто бы сомневаясь, можно мне о чем-то рассказывать или нет.
— Что он? — переспросил я. Тамара еще немного посомневалась и решилась:
— Да понимаешь, что-то ему тут в голову ударило, не пойму, с чего… он чуть на меня руку не поднял. Это очень мягко выражаясь, — со значением проговорила она. — Сама не понимаю, что с ним происходит. Ладно, я даже говорить об этом не хочу. Давай лучше о хорошем. Я тут в гостинице живу, недалеко. Ты же все равно будешь здесь еще как минимум несколько дней, а может, потом и у родителей погостить останешься? Так забегай ко мне в гости-то. Чайку попьем, поболтаем. Забежишь?
— Забегу, — с готовностью кивнул я. — С удовольствием! Вот прямо на днях и забегу!
Спору нет, мне ужасно хотелось пообщаться с Тамарой. Тем более что эти несколько месяцев вместили в себя столько разных событий, что период моего пребывания в пионерском лагере уже воспринимался почти что как далекое прошлое, которое было приятно повспоминать, как взрослые люди порой вспоминают свое детство. Но еще интереснее мне было узнать, что же такого произошло с Ромой, что он вдруг стал срываться в рукоприкладство. И на ком! — на женщине! Насколько я успел его узнать, на него это было не слишком похоже.