Особенно мне удался спарринг с Левой. Он, кажется, уже совсем забыл думать про свою приснопамятную травму ноги и начал работать в полную силу. Со стороны уже ничего не напоминало о том инциденте, и человек, не знавший этой истории, точно не мог бы ничего заподозрить. Однако выработанная за время травмы некоторая осторожность в движениях все еще давала о себе знать. Поэтому Лева, сам того не замечая, в некоторых моментах начинал действовать в щадящем режиме.
Я же, напротив, был в этот день в ударе. Конечно, я не пользовался слабыми местами Левы — хотя, может быть, это и пошло бы ему на пользу: глядишь, и «проснулся» бы в конце концов, и начал работать как раньше. Но для меня победа над противником слабее меня — не такая убедительная, как над равноценным соперником. Поэтому, раз уж нас с Левой поставили в спарринг друг с другом, мне пришлось немного напомнить ему, что все травмы остались далеко позади, и теперь пора уже показывать все, на что способен каждый из нас.
— Лева, елки-палки! — в сердцах выругался я, когда мой партнер по спаррингу в очередной раз нанес удар вполсилы. — Ну мы здесь в игрушечки играемся, что ли?
— А чего такое? — не понял сразу Лева.
— А того! — воскликнул я. — Ну работай ты как положено, чего ты как будто девицу обнять боишься!
— Да я нормально вроде, — начал было оправдываться Лева, но тут я разозлился, вошел с ним в жесткий клинч и, воспользовавшись его неподвижностью, проговорил ему практически на ухо:
— Лева, давай-ка на полную катушку! У нас бокс, а не лепка куличиков в песочнице! И на нас тренеры советской сборной смотрят.
Мне хотелось его разозлить, чтобы он наконец перестал стесняться и опасаться. Хотелось спровоцировать его на жёсткий полноценный спарринг.
И это мне удалось! Едва выйдя из клинча, Лева устроил мне такую жесткую рубку, что я едва только успел среагировать и начать ответную работу. Вот теперь уже я готов был поклясться, что наш спарринг был лучшим из тех, которые в этот момент случились на тренировке! Я не просто работал сам, но и чувствовал сопротивление Левы, а это, в свою очередь, подзадоривало и меня на более активные действия и более гибкий выбор стратегии.
В общем, спарринг получился на загляденье. Так было бы не стыдно выступить и на самом чемпионате! Судя по всему, вдохновить мне удалось не только Леву, потому что сразу после того, как мы с ним после спарринга разошлись в разные стороны, ко мне подошел один из тренеров сборной СССР.
— Как тебя зовут? — приветливо спросил он меня, протянув руку для знакомства.
— Миша, — представился я.
— Ага, очень приятно, Миша, — ответил тренер. — А сколько тебе лет?
— Пятнадцать.
— Регалии какие есть?
— РСФСР взял и получил кандидата.
— А ты вообще боксом давно ли занимаешься?
— Ну… — замешкался я. Дело в том, что при подобных вопросах у меня всегда всплывала перед глазами моя прошлая жизнь, и мне приходилось прикладывать усилия, чтобы давать ответ исключительно про себя теперешнего. — С полгода, в летнем лагере начал.
— Полгода? — сильнее изумился тренер. — Неплохо, серьезно работаешь.
Тренер похлопал меня по плечу.
— Если не бросишь заниматься — добьешься больших успехов! Скажи, ты вообще как, на чемпионат-то ехать готов?
— Готов, — кивнул я.
— Это хорошо, — одобрил тренер. — Я не просто так тебя об этом спросил. Все-таки мероприятие серьезное, далеко не каждый, кого выдвигают, на самом деле готов выступать на турнирах такого уровня. Тут, знаешь, дело не только в твоем мастерстве. Важен еще и внутренний настрой. Я много раз видел — отличный парень, здорово работает на ринге… в зале. А когда выходит на публичные соревнования — свет, толпа, зал что-то кричит, судьи… и все. Теряется моментально. Вроде бы и умеет все, а показать не может.
— К выступлению на чемпионате, я готов! — подтвердил я свои слова.
— Желаю тебе удачи на чемпионате! Думаю, у тебя все получится! — заключил тренер, взглянув на меня с какой-то хитринкой.
— Спасибо, — искренне поблагодарил я, — за добрые слова и за то, что поддержали.
Но, как выяснилось, тренер этот сказал мне далеко не все. После того, как тренировка была окончена и измотанные ребята отправились в раздевалку, меня окликнул Григорий Семенович.
— Миша! — махнул он мне рукой. — Зайди-ка ко мне в тренерскую. Разговор у меня к тебе есть.
— Смотри, тебя, наверное, на чемпиона готовят, — с восторгом и одновременно с легкой завистью проговорил Сеня. Я усмехнулся: его переживания были понятны, но у него тоже было еще все впереди.
— Что значит «готовят»? — возразил я. — Готовить можно кого угодно и к чему угодно, но в нашем деле часть результата зависит от самого человека, а часть — и вовсе от случая. «На чемпиона» могут готовить только такие, как тот генерал, который своего внучка готовил… Ну и мы все видели, чем это в итоге заканчивается.
— Это да, — протянул Сеня, — ну я же в хорошем смысле!
Эта реплика настолько рассмешила меня, что я уже не стал ничего отвечать, а направился прямиком в тренерскую. Все-таки Сеня еще периодически выдавал настолько детские реакции, что отпадали всякие вопросы, почему он проигрывал свои соревнования. Пока что у него не всегда получалось оценивать ситуацию здраво и объективно. Ну да это не беда. Еще научится.
— Ну что, Мишаня, поздравляю тебя, — завидев меня в дверях, Григорий Семенович снова расплылся в довольной улыбке. — У меня для тебя исключительно хорошие новости!
— Это какие же? — нетерпеливо переспросил я. Ох уж эта манера Семеныча держать эффектные театральные паузы!
— Наши гости из всесоюзной сборной все как один отметили твою великолепную работу ног, — помолчав еще немного, выдал улыбающийся Григорий Семенович. — Честно сказать, я еще ни разу в жизни не слышал, чтобы высокие гости хором нахваливали одного и того же боксера. Обычно хвалят, конечно — они же изначально приходят к сильнейшим — но все-таки у каждого есть свои фавориты. А тут — как сговорились: все уставились на тебя и все тут! Потом меня еще долго расспрашивали, откуда ты такой и где я тебя взял.
— Ко мне тоже один из тренеров подходил, — признался я. — Удачи желал.
Я не стал пересказывать содержание разговора, но, похоже, Григорий Семенович слышал его и сам.
— Короче, Миша, смотри, какое дело. Теперь уже то, что тебе нужно готовиться как можно серьезнее — мнение не только мое, но и тренеров сборной Советского Союза. Понимаешь намек?
Я молча кивнул. Чего же тут не понять. Если люди такого уровня призывают тебя готовиться — значит, на тебя делают ставку. Или, как сказал Сеня — готовят чемпиона.
— Вот и хорошо, что понимаешь, — удовлетворенно произнес Григорий Семенович. — В общем, я тебе вот что хочу сказать. На чемпионате будут очень крепкие парни из союзных республик. Один из этих парней тренируется как раз-таки под руководством заслуженного тренера сборной СССР, с которым ты и разговаривал.
— Ого, — только и произнес я. — Это что же, получается, он сейчас решил своего потенциального конкурента «прощупать»?
— Вот тебе и «ого», — ободряюще улыбнулся Григорий Семенович. — Насчет прощупать — это смотря что ты под этим имеешь в виду. Они же и в сборную к себе ребят присматривают время от времени. В общем, это я все к тому, что уровень действительно серьезный. Не исключено, что тебе выпадет драться с кем-нибудь из них, из сильнейших. Поэтому к чемпионату ты должен подойти несгибаемой машиной, которую ничто не может ни остановить, ни заставить забарахлить.
Я молча слушал тренера и одновременно переваривал услышанное. Вот так, практически внезапно (хотя и нельзя сказать, что совсем уж неожиданно), меня, стало быть, выдвигают на самый верх. Что же. Все происходит еще быстрее, чем я планировал. С одной стороны, это просто прекрасно — значит, за эту жизнь я могу успеть сделать гораздо больше, чем за предыдущую. С другой — повпахивать-то придется тоже в несколько раз больше. Впрочем, это-то меня как раз не пугает. Работа в зале для меня в радость, даже если она тяжела.
— Так, что скажешь, Михаил, — прервал мои размышления Григорий Семенович. — Готов ли ты к труду и обороне?
— Всегда готов! — торжественно ответил я, невольно улыбнувшись.
— Ну что же, — Григорий Семенович задумчиво посмотрел на календарь, висящий у него на стене, потом на часы и, наконец, на меня. — Тогда ближайшие два дня нам всем на восстановление — и выезжаем на чемпионат.
Глава 15
— Свердловск! Свердловск! Конечная! Вещи свои не забываем! — голос проводницы был настолько пронзительным, что раздавался на весь вагон даже тогда, когда она не кричала, а говорила спокойно.
Впрочем, особого приглашения в этот раз никому и не требовалось — ведь это промежуточную станцию можно, зазевавшись, пропустить, а уж к конечной-то все готовятся заранее и ко времени. Исключение могут составлять лишь те, кто по пути что-то слишком уж запраздновал, но в нашем вагоне, половину пассажиров которого составляли динамовцы, таких ротозеев не наблюдалось.
— Ну что, Миша, торжественный момент все ближе! — заговорщицки подмигнул мне Григорий Семенович, когда мы оказались рядом в очереди на выход. Люди с чемоданами, сумками и баулами тянулись к заветной двери медленно. В прошлой жизни я вообще предпочитал не суетиться и сидеть на своем месте до тех пор, пока в коридоре не схлынет вся толпа. Вещи уже собраны — зачем способствовать лишней толкучке? Но здесь приходилось держаться вместе с коллективом.
— Да уж, — довольно отозвался я, высматривая в окно виды советского Свердловска.
— Так, орлы, кто уже вышел — не разбредаемся там! — крикнул Григорий Семенович в сторону выхода. — Стоим и организованно ждем остальных!
Выйдя, наконец, на перрон из душноватого не по сезону вагона, я увидел, что мы, динамовцы, остались на нем единственными, кто еще не двинулся в здание вокзала или, наоборот, не сел в нужный поезд. И наша толпа заслоняла даже вид на это самое здание. Э