— Это ты зря, — отозвался я. — Противников недооценивать нельзя, даже если ты их начисто разгромил.
— А чего тут недооценивать-то? — недоуменно переспросил меня Шпала. — Ты же сам видел, как мы их сделали! Я говорю то, что было, вот и все!
— А то, — сказал я, — что еще не факт, что они не сделают из сегодняшнего дня никаких выводов. И вообще, своих соперников надо уважать.
— Уважать тех, кто тебе всякие подлянки строит, лично у меня никакого желания нет, — недовольно пробурчал Сеня. — Если бы они с самого начала не стали вести себя как козлы последние, никаких вопросов бы к ним не возникало.
— Посмотрим еще, что они будут на ринге вытворять, — поддакнул ему Колян. — Что-то мне подсказывает, что кристальной честности, которую ты, Мишаня, так отстаиваешь, от них не дождешься!
— Это мы узнаем только во время соревнований, — устало улыбнулся я. Больше всего на свете мне сейчас хотелось добраться до кровати и как можно лучше выспаться. — А они начнутся только завтра.
Под такие разговоры мы и разбрелись каждый по своим комнатам. События этого дня настолько меня утомили, что, вернувшись, я заснул практически сразу. Мне не мог помешать даже непрекращающийся бубнеж моих соседей, которые до поздней ночи обсуждали, как мы сегодня «сделали» англичан. Я же постарался тут же отодвинуть этот матч из центра своего внимания куда-нибудь на обочину. Все-таки это была скорее случайность, а вот завтра начнется то, ради чего мы все сюда и приехали, и ради чего я снова занялся боксом, оказавшись в новом теле…
Нужно ли говорить, что на следующее утро я проснулся одним из первых? Обычные утренние процедуры — душ, легкий завтрак, разминка — и вот мы, переодевшись, уже находимся в зале, где ожидаем каждый своего выхода. Тут и там сновали журналисты с блокнотами и фотоаппаратами, тренеры раздавали последние напутствия своим подопечным, зрители занимали свои места согласно купленным билетам, а телеоператоры снова и снова проверяли настройки своих камер.
— Ну что, Миша, — обратился ко мне подошедший Григорий Семенович. — Я в тебя верю, сынок! Ты справишься и все сможешь.
— Спасибо, Григорий Семенович, — ответил я.
— Если бы я в тебя не верил, я бы тебя на этот чемпионат и не выдвинул, — добавил он. — Так что в моей поддержке можешь не сомневаться — как и в своих способностях.
— Постарайся сразу определить, какую тактику изберет твой соперник, — вступил в беседу тренер нашей сборной. — И в зависимости от этого и пляши. Я слышал, тот, с кем тебе сейчас предстоит драться, довольно упертый малый. Как с самого начала придумает себе план боя, так и не отступает от него ни на шаг, даже если начинает проигрывать. Так что имей в виду — ты можешь это очень эффективно использовать!
— Хм, — задумчиво отозвался я. — Попробуем. Спасибо за наводку!
В этот раз мне довелось выступать одним из первых, а в соперники мне достался боксер из Болгарии.
Этот болгарин и в самом деле оказался довольно упорным и неуступчивым в работе парнем — видимо, для него это выступление значило не меньше, чем для меня. Вообще, в Болгарии тоже была отличная боксерская школа, а этот, видимо, был там далеко не последним учеником. Во всяком случае, техникой он владел блестяще, так что бой оказался нелегким. Уже в первом раунде я почувствовал, что у меня немного забились ноги — вчерашний матч по регби даром не прошел. «И это мы еще обошлись без мордобоя!» — подумал я. «Правильно я все-таки переключил всех на регби. А если бы все-таки решили драться на кулаках? Да я бы сейчас лег в первые же десять секунд!».
Однако и без этого я начал заметно уступать сопернику по очкам. Болгарин выбрал довольно хитрую тактику: он работал вторым номером, нанося множество ударов, в которые никак не вкладывался. При этом очки за их нанесение ему охотно начисляли. Иногда он даже переходил в контратаку из нескольких ударов за раз — но и в этом случае он больше обозначал удар, чем бил. Да, кажется, если я продолжу так активничать, мне его не победить! Нужно срочно менять тактику на противоположную.
В перерыве ко мне подошли тренер нашей сборной и Григорий Семенович.
— Мишка, ты неправильно работаешь, так ты его не одолеешь! — покачал головой Семеныч, как будто прочитав мои мысли на этот счет. — Ты слишком много сил отдаешь на атаки.
— Да я и сам понимаю, — отозвался я. — Он вообще, можно сказать, не работает, а только делает вид, чтоб со стороны смотрелось.
— Ну и чего ты тогда за ним гоняешься-то по всему рингу? — резонно спросил меня тренер нашей сборной. — Ты его все равно не догонишь. Лучше заставь его работать первым номером и подлавливай на ошибках.
— Думаете, у него будут ошибки? — засомневался я. — Он вон как на таран на меня идет!
— Обязательно будут, — подбодрил меня тренер, — в этом можешь не сомневаться! Вспомни, о чем я говорил тебе в самом начале. 90 процентов из ста, что он так и продолжит долбить в одну точку, несмотря на то, что будешь делать ты. Так пользуйся же этим, тебе все карты в руки!
— Давай, Мишаня, — похлопал меня по плечу Григорий Семенович. — Тебе дело говорят. И еще мой тебе дополнительный совет — постарайся закончить бой досрочно! Заставь его ошибиться так, чтобы он встать не смог — и заканчивай! Так у тебя будет больше шансов победить и при этом сохранить еще какие-то силы. Иначе он тебя вымотает, и тогда — хана всему!
Да, все-таки не зря придумали это общение с тренерами в перерывах! Со стороны общую картину происходящего видно гораздо лучше, чем изнутри боя. Тренеры дали мне совершенно правильный совет — сопоставив их слова и то, что я сам успел заметить в ходе первого раунда, я это отчетливо понял. Поэтому, снова оказавшись в центре ринга, я решил действовать по-другому.
Теперь я не бросался на своего соперника, а, наоборот, старался вытягивать его на себя. Болгарин, сперва ожидавший от меня продолжения атак, был заметно удивлен и, кажется, подумал, что я готовлю какой-нибудь подвох. Однако весь мой подвох заключался как раз в смене тактики. Что бы он там себе ни думал, по логике боя ему ничего более не оставалось, кроме как начать меня атаковать.
Но, поскольку эта необходимость была для него неожиданной, продумать свои атаки как следует он не успел. А может быть, дело было в той самой упертости, о которой мне говорил тренер сборной. Так или иначе, хоть он и был вынужден атаковать меня, но делал он это так, словно по-прежнему продолжал работать вторым номером. В результате раз за разом мой соперник начал проваливаться, и поймать его на этом для меня не составляло ни малейшего труда. При этом я тоже не особенно вкладывался в свои удары, стараясь делать их несильными, но резкими и короткими, чтобы у болгарина было меньше возможностей на них отреагировать.
Судя по всему, теперь я делал все правильно! Во всяком случае, мой противник побывал уже в двух нокдаунах, и, хотя он и поднимался обратно на ноги, чтобы продолжать бой, было заметно, что силы его покидают. Публика в зале неистовствовала, скандируя то мое, то его имя. А болгарин этого, казалось, даже не замечал, шатаясь, как разбуженный зимой медведь и напрягая все свои силы, чтобы нанести мне еще один удар.
Его состояние сыграло мне на руку — усадить на пол человека, который от перенапряжения и усталости плохо соображает, практически не требует никаких усилий. Не замедлил случиться третий, решающий нокдаун, во время которого рефери с озабоченным видом подбежал к моему сопернику, перебросился с ним парой фраз — и объявил досрочное прекращение схватки и мою победу с явным преимуществом!
Судя по тому, что на ринг немедленно поднялись врачи, болгарин уже не мог самостоятельно даже подняться на ноги. Вот что бывает, когда целиком и полностью полагаешься на одну-единственную выбранную тактику! Ну а меня, стоило мне только спуститься с ринга, оглушили радостные вопли и поздравления динамовцев.
— Молоток, Мишка! — едва не плясал от радости Григорий Семенович. — Вот видишь, стоило сменить тактику — и ты уже на коне!
— Вот! Вот! — подскочил в нашу сторону Колян. — Вот так же и этих надо было… короче, так надо с ними всегда! — поправился он, вовремя сообразив, что вчерашнее сборище с англичанами было, по сути, самовольным и при тренерах лучше о нем не упоминать.
— Вот это ты его сделал! — восторженно кричал мне в ухо Сеня. — Ты понимаешь, что ты сейчас фактически открыл чемпионат победой советского бокса!
— Кстати, да, — заметил тренер советской сборной. — Это было очень мощно, Михаил. Теперь нам всем нужно будет держать заданную тобой планку, — добавил он с улыбкой.
Я же, как говорят в таких случаях, усталый, но довольный, оглядывался по сторонам, стараясь запомнить эти счастливые мгновения. Ведь смартфонов в те времена еще не изобрели, бытовые камеры были доступны далеко не всем (а уж в Советском Союзе — так и вовсе никому), а с фотоаппаратом на соревнования попробуй походи! С тогдашними фотоаппаратами пришлось бы выбирать одно из двух — или драться, или снимать. Так что приходилось рассчитывать только на собственную память.
Вдруг в одном из передних зрительских рядов я увидел представителей кубинской делегации.
«Интересно, что они здесь делают?» — подумал я. «Ведь мы с ними должны были встретиться только на чемпионате мира, а он еще далеко впереди. Может быть, решили подготовиться заранее и посмотреть на своих будущих соперников живьем, в деле?»
Глава 8
В принципе, я кубинцев понимал. Посмотреть здесь действительно было на что. Уровень бокса, который демонстрировали участники чемпионата Европы, оказался очень высоким. Конечно, это было и неудивительно — ведь кого попало на международный чемпионат вряд ли отправят — но все-таки многие из боксеров превосходили даже завышенные ожидания. Поэтому тем, кто решил заранее понаблюдать за своими будущими соперниками по чемпионату мира и олимпиаде, была предоставлена весьма богатая пища для размышления.
Что касается меня, то я, разумеется, с особенным волнением следил за выступлением нашей, советской сборной. В этом смысле в первый день мне повезло — я «отстрелялся» раньше всех и теперь мог со спокойной душой смотреть, как будут выступать другие советские ребята. Рядом со мной пристроился Сеня и другие динамовцы, которым все происходящее было пока еще в новинку.