Естественно, для своих друзей и знакомых я выглядел неимоверно крутым — по статусу, наверно, ближе к какой-нибудь всемирной звезде. Мне выдали олимпийку, спортивный костюм — кофту на молнии и штаны с лампасами — и легкую куртку с «мятой» поверхностью. Конечно, я выглядел так, как будто сошел со страниц западного модного или спортивного журнала! Тем более что довершала мой «фирменный» образ прямоугольная кожаная сумка с закругленными углами и символикой Олимпиады.
«Да уж, где-нибудь вечером в спальном районе Ростова я бы долго так не проходил», — усмехнулся я про себя, представляя, как все это великолепие выглядит со стороны.
В Олимпийскую деревню мы направились сразу после завершения церемонии открытия Олимпиады. Она была обнесена забором, за который в этот день не пропускали никого, кроме ее обитателей. Поэтому все восторги и прочие эмоции моим близким и друзьям-динамовцам приходилось выражать у входа на территорию деревни — дальше я должен был идти уже без них.
— Миш, а Миш, — с хитрецой проговорил Лева, — а давай ты мне эту курточку одолжишь ненадолго, а? А я тебе завтра утром ее сюда же и подгоню!
— Да что ты говоришь? — так же шутливо ответил я, принимая правила игры. — И зачем она тебе?
— Ну как зачем? — почти серьезно удивился Лева. — Ты бы видел, с какой гимнасточкой я здесь познакомился на трибунах! Она говорит, что тренируется, чтобы поехать на следующую Олимпиаду, а я ей сказал, что знаком с будущим чемпионом Олимпиады-80! А она не верит, представляешь! Вот я ей и докажу!
— А-а, ты все по гимнасточкам… — с притворной скукой произнес я. — Нет уж, дружище, извини, но вещдоками своей принадлежности к Олимпиаде я разбрасываться не могу!
— Ну вот, — так же притворно расстроился Лева. — А я ей уже пообещал!
— Придется тебе переобещать, — ответил я. — Например, что тоже подготовишься и на следующую Олимпиаду вы поедете вместе.
— А это мысль! — широко улыбаясь, оценил Лева.
— Да, Миша, — протянула Яна. — А ведь у вас там действительно и гимнасточки, и пловчихи, и волейболистки, и…
— Ты так все виды спорта будешь перечислять? — поинтересовался я. Кажется, волнительность ситуации заставила всех настроиться на какой-то юмористический лад.
— Ну я же не знаю, кого ты там предпочитаешь! — театрально развела руками Яна.
Ох уж эти женщины! Что бы ни происходило вокруг, у них мысли только о соперницах!
— Ты всерьез думаешь, что мне там сейчас будет до девчонок? — я не выдержал, расхохотался и прижал ее к себе. — И вообще, я предпочитаю только тебя!
— Эх, молодежь! — довольно крякнул отец. — Ладно, Миша, мы, наверное, пойдем. А то и тебе надо на новом месте осваиваться, отдыхать, да и мы с дороги, честно говоря, что-то подустали немножко. Наобщаться еще успеем, я думаю! Во всяком случае, после Олимпиады — уж точно! Как говорится, провожающие, не мешайте отъезжающим!
Мы обнялись, и вся моя группа поддержки направилась обратно. Я же шагнул в ворота Олимпийской деревни, чтобы ознакомиться с тем местом, в котором мне в ближайшие дни предстояло жить.
Деревня, с одной стороны, оправдывала свое название — по территории этот новенький микрорайон действительно был больше похож на деревню или поселок. А с другой стороны, масштабы для деревни были чересчур впечатляющи: чего стоили только наши жилые корпуса, представлявшие собой восемнадцать шестнадцатиэтажных корпусов! А ведь, помимо жилых помещений, здесь были еще тренировочные базы, зоны отдыха, концертный зал и еще масса построек самого разного назначения. В принципе, при необходимости здесь можно было проживать хоть круглый год, при этом не выбираясь, как это обычно называется, «в город» — ехать туда было просто незачем, все необходимое для жизни уже было в наличии здесь.
Присоединившись к нашей советской сборной по боксу, я прошел в предназначавшийся нам жилой корпус. Нас сопровождал неизменный тренер сборной, который продолжал поглядывать на меня с едва заметным раздражением. «Все-таки не может успокоиться», — с досадой подумал я. «Не хватало еще, чтобы он здесь начал какие-нибудь подлянки мне подкладывать». Хотя на таком уровне заниматься мелкими пакостями гораздо сложнее, так что в этом отношении я был спокоен.
— Ну что, мужики, слушаем меня внимательно, второй раз повторять не буду, — заговорил тренер, собрав нас всех в фойе жилого корпуса. — Олимпийская деревня подготовлена для вашего проживания целиком и полностью. Все корпуса оборудованы по последнему слову техники.
— А магнитофоны в комнатах тоже есть? — пошутил кто-то, видимо, от скуки, навеянной стандартным объявлением формальностей.
— А как же, — принял тон тренер. — И магнитофоны, и кинотеатры в каждом коридоре, и опера с балетом в каждом фойе.
Спортсмены засмеялись.
— А если серьезно, — продолжил тренер, — то для культурной программы здесь предусмотрен концертный зал, который вы, наверное, уже успели заметить. Программа мероприятий будет объявлена чуть позже. А пока я расскажу о более важных нюансах нашего с вами проживания в этом замечательном месте. Итак, в каждом отдельном корпусе есть медицинский кабинет — хотя я надеюсь, что он никому из вас ни разу не пригодится, но… мы все понимаем, всякое возможно. На втором этаже расположена штаб-квартира.
— Штаб? А там что, главнокомандующий Олимпиадой сидит? — спросил кто-то. — С картами и планом проведения?
— Почти, — кивнул тренер. — Туда можно обращаться с любыми вопросами организационного характера. Ну и что касается непосредственно заселения — жилые корпуса поделены на мужскую и женскую части. Селимся по два человека в комнате. Все понятно?
— Да, — раздались нестройные голоса. Действительно, чего уж тут было непонятного-то.
Я в задумчивости посмотрел в окно, из которого виднелся живописный Олимпийский парк с прогуливающимися там людьми. Я знал, что, в отличие от нас, многие иностранцы находились здесь уже далеко не первую неделю — ведь им нужно было еще пройти акклиматизацию в местных условиях. А значит, они уже давно знали, что называется, все входы и выходы и вообще отлично ориентировались на местности, чувствуя себя как дома.
— Так, ну ладно! — объявил тренер, посмотрев на часы. — Повыпендривались, пощеголяли в форме перед своими друзьями и подругами — и хватит. Пора заниматься делом. Видите вон то трехэтажное здание? — он махнул рукой, показывая постройку в окне. — Это спортивный комплекс. Сегодня вечером у нас там состоится тренировка. Поэтому сейчас заселяемся в номера, раскладывается, потом все идем в столовую на ужин, после которого не расходимся, потому что тренировка — уже через два часа.
Номера тоже были выполнены по высшему разряду. В общем-то, в таких номерах было бы не стыдно селить гостей и в двадцать первом веке, а уж в 1980 году это и подавно казалось неслыханной роскошью и шиком. Удобная кровать, два кресла, душ и туалет в номере, а главное — стены были достаточно плотными, чтобы через них не проникали чересчур громкие звуки. Значит, мне удастся здесь как следует высыпаться, что было немаловажно.
Мне достался в соседи общительный и приветливый боксер по имени Василий. С первых же минут общения мы подружились, и было ощущение, что мы знакомы сто лет. А это тоже имеет значение — ведь если придется жить с каким-нибудь склочным и неприветливым человеком, то… в общем, нервную систему на соревнованиях тоже нужно беречь.
— Ну что, Михаил, — Василий плюхнулся на кровать и хлопнул по ней рукой, — защитим честь родной страны?
— А как же, — так же бодро ответствовал я.
— Надеюсь, нас хорошо сегодня покормят, — мечтательно произнес Вася, поглаживая живот. — А то, честно говоря, дорога, церемония, волнение… что-то я изрядно проголодался!
— Думаю, кормёжка здесь на уровне, — ответил я, раскладывая вещи по полкам тумбочки. — Как и вся остальная организация. Главное — не переборщить с комфортом. А то расслабимся и выйдем на ринг полученными.
— Ну ты скажешь тоже! — рассмеялся Василий. — Что ж мы, дети, что ли!
Перебросившись ещё парой шутливых реплик, мы с Василием отправились в коридор, где уже собирались и другие члены нашей сборной.
Шагая вместе с остальными боксерами в сторону столовой, я невольно вспомнил, как мы тестировали меню для Олимпиады. Может быть, выступать в качестве подопытного и не очень приятное занятие, но в этом случае я, по крайней мере, точно знал, что от этого будет конкретная польза, в том числе и мне лично, и другим спортсменам. Ну что ж, сейчас проверим, что мы там натестировали!
Чтобы лучше прочувствовать колорит Олимпийской деревни, мы направились сразу в главную столовую, больше похожую на какой-нибудь внушительных размеров торговый центр, в котором вместо разных магазинов были четыре огромных основных зала, а кроме этого — молочный бар и кафе «Русский чай» и «Мороженое». А чтобы получить обслуживание, нам было необходимо предъявить персоналу олимпийское удостоверение — что только усиливало аналогию, наводя на мысли о членских картах какого-нибудь элитного клуба. Впрочем, тогда в нашей стране еще не слышали ни о каких развлекательных центрах и уж тем более элитных клубах, да и в ресторанах большинство людей бывало разве что по очень серьезным поводам. Поэтому все озирались вокруг с таким ошеломленным видом, как будто оказались внутри космического корабля.
— Вот это ничего себе! — ошеломленно проговорил Василий, озираясь вокруг. — Вот это я понимаю, обслуживание! Нас тут прямо как королей каких-нибудь встречают!
— А ты думал! — ответил я на автомате. На самом деле мои мысли были заняты тем, как бы с таким королевским приемом не попасть впросак. И этому была серьезная причина.
Из прошлой жизни я помнил грандиозный скандал, который, однако, постарались не выпускать на страницы советской прессы. Правда, западные журналисты все равно смаковали все подробности. Тогда за медицинской помощью из-за проблем с желудком обратилось сразу несколько тысяч человек. Конечно, иностранная пресса тут же начала смаковать «жареную» версию о массовом отравлении идеологическим противником. Но на самом деле причина была совсем не в этом. Просто еды здесь было столько, что глаза ра