С этими мыслями я прошел через проходную и двинулся к нашему Дворцу культуры. ДК находился в паре километров от проходной. Мне приходилось там бывать, поэтому дорогу я хорошо знал и даже срезал путь через дворы. Здание — типичная громоздкая трехэтажная постройка конца шестидесятых. Дворец был центром культурной жизни завода — и, как всегда, был увешан афишами и плакатами. Среди прочих я сразу заметил литературный кружок, на который ходила Анюта.
Внутри меня встречал стойка, за которой сидела женщина средних лет.
— Вы куда!
— Мне бы попасть на литературный кружок, — объявил я цель своего визита. — Меня пригласили.
— Второй этаж, по парадной лестнице поднимайтесь, а потом налево по коридору.
Я поблагодарил женщину, которая, несмотря на все мои пояснения, смотрела на меня с подозрением и всё-таки не удержалась от едкого комментария.
— Товарищ, вы что-то не особо похожи на литератора!
— Буря мглою небо кроет, вихри снежные крутя, — продекламировал я, хихикнув, и пошел дальше. Поднявшись на второй этаж, я безошибочно определил, куда идти. Потому что из открытой двери в конце коридора уже доносились голоса читающих стихи. Ну и контингент там толпился соответствующий — куда ни глянь, так Гоголи да Лермонтовы с аккуратно стриженными усиками и прилизанными волосами. Судя по количеству народа в зале, желающих принять участие в литературном кружке было хоть отбавляй. Всё-таки СССР по праву считался самой читающей страной в мире. Стульев в зале на всех не хватало, поэтому пришлось занимать место у стенки. Сам по себе кружок меня не особо интересовал, а вот виновницу торжества я нигде не видел.
— Не знаете, где Аня? — спросил я у одного из «Гоголей», стоявших рядом.
Юнец смерил меня таким взглядом, как будто я прошу его прямо с места выдать наизусть строки из «Мертвых душ». Он самодовольно фыркнул, небрежно поправил свою элегантную бабочку и выдал:
— Вы не один такой, тут все пришли на выступление Анны посмотреть! Наберитесь терпения!
Ясно-понятно, целый клуб почитателей разностороннего Аниного таланта. Интересно, зачем же я ей понадобился, при такой то мощной поддержке юных дарований? Впрочем, выясним мы это совсем скоро — потому что с импровизированной сцены уже сообщили:
— Встречайте, Анна Лозовая!
Глава 18
Раздались аплодисменты, и на сцену выпорхнула Анюта. Мне сразу стало понятно, куда она подевалась — для выступления наш контролёр собрала целый сценический образ. Одета она была в явно вручную сшитый костюм… феи, наверное. Я сразу оценил, сколько усилий должно быть потратила Аня на кройку и шитьё. Костюм состоял из пары десятков лепестков, вырезанных в форме листьев. А сзади на тонкой проволоке крепились крылышки, сделанные из чего-то вроде кальки.
Аню встретили очень тепло — как я и думал, девчонка была местной любимицей. Она тоже поприветствовала публику, прижав руку к сердцу и поклонившись.
— Какая же она всё-таки красотка, талант, — вздохнул стоявший рядом со мной «Гоголь».
Аня дождалась, когда в зале установится тишина, и взяла слово.
— Спасибо, что приняли приглашение и пришли послушать мой новый стих. Моё творчество — для вас, и мне очень важно видеть ваши глаза во время выступления.
Раздалась очередная порция аплодисментов, а потом Аня начала читать стих. Я уже слышал самое его начало, но, положа руку на сердце, вчера стих не произвёл на меня должного впечатления. А вот сегодня, со сцены, слова звучали совсем по-другому. Я поймал себя на мысли, что вжался в стену спиной, развесил уши и внимаю каждому её слову.
Я уже не думал о том, чтобы она не забыла слова, не вспоминал о своей усталости. Не люблю возвышенные метафоры, но голос Анюты сегодня был подобен ручейку. «Отпустило» меня только тогда, когда Аня закончила чтение. Теперь настал черёд не просто аплодисментов, а оваций. Будто очнувшись, я включился с запозданием и тоже начал усердно хлопать.
— Браво! Бра-а-аво! — я не удержался от похвалы.
На сцену выстроилась очередь, некоторые хотели вручить Ане цветы. А вот у меня с этим промашечка вышла, о цветах я даже не подумал. С другой стороны, на концертах я-то был всего пару раз за всю жизнь, а на литературных кружках мне ранее и вовсе бывать не приходилось. Откуда я мог знать, как тут принято?
Но это не означало, что Анюта останется без цветов. Я огляделся, подметил на столе у окна стол, на котором стояла ваза с тюльпанами. Думаю, никто не расстроится, если я возьму оттуда хотя бы один, тем более, мне для дела нужно. Незаметно прихватив тюльпан, я пристроился к очереди, которая как раз начала таять
— Ань, получилось на заглядение, — я вручил поэтессе цветок и поцеловал её руку.
Девчонка, которую и без того засмущали многочисленные поклонники, ответила мне признательной улыбкой.
— Спасибо, я так переживала, что запнусь… Егор…
— Слушаю, Анют? — откликнулся я, видя, что девчонка замялась.
— Я решила устроить небольшой банкет в честь нового стихотворения. Вход по приглашениям.
Она сунула руку под листки своего костюма и достала клочок бумаги, тоже вырезанный в форме листика. Вручила мне, я с удовольствием его принял, приоткрыл и увидел, что там рукой Анюты заботливо выведены строки её стихотворения.
— Вот, Егор, это твоё приглашение на банкет. Если хочешь, можешь его не выкидывать — оставить на память о сегодняшнем дне.
Она зарделась ещё больше.
— Спасибо, очень приятно! — поблагодарил я девчонку. — Я его обязательно сохраню.
— Располагайся, а я переоденусь и познакомлю тебя с ребятами, — Аня прошмыгнула за куцую шторку за сценой.
Пока мы разговаривали, остальные ребята уже начали готовить банкет. Из зала вынесли все стулья, а взамен принесли несколько прямоугольных столов. Затем откуда-то из подсобного помещения начали доставать еду, заранее расфасованную по тарелкам. А они подготовились! Я оценил угощение — это были маленькие бутерброды с колбасой и еще с чем-то. Было и шампанское. Мой новый знакомый «Гоголь» как раз был занят тем, что открывал бутылку. Получалось у него так себе, видимо, опыта в этом деле никакого. Я решил помочь усатому, пока пробка бутылки не превратилась в самонаводящийся артиллерийский снаряд. На потолке как раз висел довольно громоздкий плафон, и мне совсем не хотелось, чтобы он грохнулся всем нам на головы и разбомбил стол.
— Давай открою! — предложил я, когда Гоголь уже начал пытаться выдернуть пробку зубами.
— Давай, крепко, зараза, сидит! — пожаловался он, отдавая мне бутылку.
Гости сами собой разбивались на небольшие компании по три-четыре человека. «Гоголь», как и я, оказался один на этом празднике жизни. Поэтому наша компания пока что состояла из двух человек.
— Сим-сим-салабим! — я провернул пробку, чуть потянул на себя и открыл с хлопком.
Поскольку «Гоголь» успел бутылку хорошенько тряхануть, из горлышка полилась пена из шампанского.
— Ух ты ж! — я отстранился, вытянув бутылку перед собой, чтобы шампанское не попало на меня.
А вот тут «Гоголь» среагировал быстро и подставил под шампанское бокал. Напиток удалось благополучно сохранить, не пролив ни капли на пол. Вот это сноровка у литератора!
— Угощайтесь, сударь! — он с довольной улыбкой, понимая, что произвёл на меня впечатление, протянул мне бокал.
Я бокал с благодарностью принял. Из за шторки как раз выпорхнула Анюта, закончив переодеваться. Один из литераторов тут же вручил девчонке ещё один бокал. Я заметил, как в зале появился седой пожилой мужчина, принесший магнитофон. Он установил его в углу, где была свободная розетка, и по залу разнеслась музыка. Вот и праздничная атмосфера подоспела. Аня продолжала чокаться бокалом с литераторами, переходя от одной небольшой компании к другой.
— Вы, как понимаю, первый раз на подобном мероприятии? — спросил у меня «Гоголь», поцеживая шампанское.
— Не знаю насчёт нас, а вот я действительно впервые. Тебя, кстати, как зовут? — решил уточнить я, не все же называть парня Гоголем.
— Николай Васильевич, — представился он и протянул мне руку.
Во как, и правда классик. Но Коля добавил фамилию, оказавшуюся не столь поэтичной — Карапузов.
Я в свою очередь тоже представился Коле, пусть и не так чинно, просто по имени.
— Ничего, если буду тебя Василичем называть? — улыбнулся я.
— Тогда лучше просто Николаем! — заверил тот.
И Коля рассказал, что с недавних пор работает кладовщиком в цехе по производству подшипников. Я тоже рассказал, что работаю в чёрном цеху учеником слесаря. Мой собеседник был, конечно, приятным и общительным пареньком. Но на литературный вечер я все же не к нему пришел, поэтому то и дело поглядывал на Анюту. Та, закончив обход гостей, теперь стояла рядом с седым мужчиной, тем самым, что приволок магнитофон. Оба держали в руках бокалы с шампанским, а Анюта что-то увлечённо рассказывала своему собеседнику, кивая в нашу сторону. Наконец, оба пошли к нам.
— Знакомьтесь, это новые члены нашего кружка, Егор и Николай! — Аня с какой-то гордостью представила нас седому. — Ребята, это Вениамин Лютикович, основатель и бессменный председатель нашего литературного кружка, а ещё главный редактор нашей заводской газеты!
Мы пробрались через череду из «очень приятно познакомиться», и Вениамин с любопытством осведомился о наших планах по участию в деятельности кружка.
— Пока что я вижу свою деятельность, как пассивно-наблюдательную, — Коля начал рассказывать о том, что прямо сейчас он занят написанием романа всей своей жизни. Написано целых пять страниц, но пока труд поставлен на паузу, потому что Николай ищет вдохновение для продолжения работы.
— Похвальное стремление, — кивнув, ответил председатель. — Спешки быть не может, подчас рукописи пишутся всю жизнь.
Как мне показалось, рассказом Николая, он не особо заинтересовался, а вот на меня этот Вениамин посмотрел с куда большим любопытством.
— Егор, Анна сказала мне, что вы поэт и в скором времени будете готовы выступить на следующем поэтическом вечере.