— Не помешаю? — спросил он, видя, что я в комнате не один.
— Нет, я уже ухожу! — Гена хлопнул в ладоши. — Ладно, Егор, в гостях хорошо, а дома лучше. Мне пора, а то женушка спохватится.
Он поднялся, немного пошатываясь, всё-таки, считай, почти целую бутылку водки в одного уработал.
— Ну вы подумайте, Геннадий Михалыч, — бросил я напоследок.
— Да тебе легко со стороны говорить, — вздохнул он.
Мы попрощались с Михалычем и остались вдвоём с соседом.
— Это вы тут о чем? — заинтересовался Валентин.
Об искалеченных и погибших людях, и вставшем наглухо производстве и потерянных деньгах.
— Да, — я отмахнулся, не желая посвещать Валька в разговор, оно ему точно не нужно. — О своем! Сам-то ты как? Сходил в медчасть? Выписали?
— Завтра на работу, — разочарованно ответил Валек.
Я прибрался после наших с электриком посиделок и лег почитать местную газету. чтобы быть в курсе жизни нашего города. По взгляду Михалыча я видел, что мужик крепко задумался над моими словами. Вода камень точит, как известно. Червячка сомнения я электрику подсадил, и это первая победа.
Утром следующего дня я пришел на работу чуть раньше обычного. Причина этого была одна — мне требовалось приложить усилия для того, чтобы восстановить собственный авторитет в коллективе. Мужики — они, может, и не такие мнительные, как бабы, но если что-то в голову себе вобьют, то потом выкорчевать будет очень и очень проблематично. Но при правильном подходе — возможно. А подход я выбрал правильный, потому что притащил на работу сумку с водкой и закусью. Теперь дело за тем, чтобы организовать времяпрепровождение и поговорить с коллективом с глазу на глаз.
— На секунду, Сергей Алексеич, — позвал я своего мастера, заглянув в комнату мастеров.
Тот всегда приходил сильно раньше и теперь уже был занят составлением сменных заданий. Но на мою просьбу откликнулся.
— Полагаю, ты уже в курсе, как в милиции разрешилось? — спросил я.
— В курсе, Егор, поздравляю от души! Я еще вчера сделал объявление перед коллективом, что ты не виноват.
Я удовлетворённо кивнул. Это очень даже хорошо. Интересно только, Рома и Климент как, в курсе таких объявлений?
— Ты чего хотел-то? — мастер покосился на мою сумку.
— Помощь нужна, — пояснил я. — Объявление — это дело хорошее, но отношения с коллективом по щелчку не восстановишь. Мужики меня теперь стороной обходят.
Я открыл сумку и показал водку и закуску к ней.
— В обед хочу мужиков собрать, пояснить и в глаза им посмореть, — сказал я.
— Замазали, дело нужное, я как раз хотел тебе что-то подобное предложить, — принял предложение он и забрал у меня сумку. — Давай, наверное, мы это дело пока тут оставим. А я мужикам туда позже шепну, что в обед собираемся.
— Выручаешь!
— Хорошему человеку грех не помочь.
Довольный тем, что договориться получилось сразу, я пошёл в раздевалку. Бутылка водки на такое количество человек, которое соберётся в мастерской — это пшик, губы помочить чисто символически. Потому мастер и согласился — нам ведь ещё дальше работать. Главное теперь, чтобы мужики согласились прийти. Ну а там, когда все соберутся, поговорим и пожмем руки. Кто адекватный — врубится, ну а неадекватные, по типу Андрея Андреевича, и без этого обиду держат. Там уже по-другому объясняться будем, если с первого раза не поймут.
С этими мыслями я зашёл в раздевалку. Сумку я оставил, но,, спрятанная за пазухой, у меня была ещё одна бутылка водки — для кладовщика. Мне ведь нужно выделить металл для петель. Возможно, вот тут одной бутылкой водки обойтись не получится, но твёрдая переговорная позиция у меня будет. Правда, металл металлом, а надо будет хорошенечко взвесить, как петли в производство пустить. Всё-таки их не одна и не две, за красивые глаза один фрезеровщик их делать не возьмётся. А поскольку денег у меня пока нет, надо будет договориться так, чтобы фрезеровщик поработал в долг. Если не выйдет, буду думать, как оставаться сверхурочно допоздна.
Я переоделся во все ещё полупустой раздевалке и пошёл прямиком в материальную кладовую. Ладно, дело хозяйское — обязательно что-нибудь придумаю. Но, как обычно, у судьбы были свои планы, подойдя к материальной кладовой, я не успел зайти внутрь, как услышал голос старшего мастера.
— Егор!
Ну вот какого хрена, спрашивается, ему опять от меня что-то надо? Я медленно повернулся к Роману.
— Утречка.
— Ага, привет, дело к тебе есть, государственной важности. Если не ты, то все — пропал седьмой цех, — в откровенно издевательской манере начал вещать этот урод.
— Ты зубы мне не заговаривай, — оборвал его я. — Рассказывай давай, что тебе пришло в светлую голову с утра пораньше.
Глава 11
— Да невелика честь зубы заговаривать ученику на птичьих правах, — пренебрежительно фыркнул старший мастер.
Вот с чем — с чем, а с самомнением у него был полный порядок.
— Короче, ученик, сегодня и до конца недели я тебя перевожу на склад! — заявил он, вытащил из-под мышки ворох документов и начал с важным видом перекладывать бумажки, послюнявив пальцы. — Надо помочь нашему кладовщику Борису Игнатьевичу со всем этими позициями разобраться. Ревизия у нас нарисовалась, понимаешь, незапланированная.
Наконец, Рома нашел нужные документы, пробежал по строкам глазами. Я подметил, что на листках идут сплошным машинописным текстом номера всяких кондукторов, шаблонов и прочих приспособлений.
— На, ознакомься, с чем работа предстоит, — старший мастер сунул мне эти желтые листы. — Там ещё приказ имеется на соответствующий перевод. А вот эти вот номера — позиции, которые тебе предстоит обработать.
Я мельком взглянул на кажущийся бесконечным список из сотен и сотен позиций, размещенный на нескольких десятках листов. Помимо номеров оснастки, там были указаны и номера деталей, на которые она идёт.
— Допустим, и что надо сделать? — спросил я.
— Сущие пустяки, Егор. Тебе надо будет найти каждую позицию из списка, отчистить поверхность, чтобы проверяющие сразу увидели и чтобы номер было видно, что это, убедиться, что все на своих местах лежит, что всё как надо пронумеровано…
— А если не на своих? — перебил я.
— Если не на своих, то очень плохо. Надо на свое место положить. Ну и если номера не будет — набить, — пожал плечами старший мастер. — Ах да, если там оснастки на месте не окажется, ту надо будет по цеху ппоискать или у мужиков поспрашивать, может они себе в ящик сунули.
Всё это он вываливал абсолютно скучным голосом, будто ни о чём особом и не говорил. Озвучив задание, Рома смерил меня взглядом.
— Ты только переоделся бы, Егор, во что-нибудь, что пачкать не жалко.
Его явно радовало, что работёнка мне предстоит, скажем так, пыльная.
— Мои мастер и наставник в курсе?
Я внимательно изучил приказ о переводе, по пятницу включительно, на склад. Подписан он был как непосредственно старшим мастером, так и начальником цеха. Датирован сегодняшним числом. Подписи своего мастера я не обнаружил, хотя обычно о таких вещах следовало извещать своего непосредственного руководителя. Позиций в списках было немало, поэтому я задал резонный вопрос о том, кто будет работать на складе вместе со мной. Формально в приказ, конечно, уже было вписана фамилия кладовщика, но помощник из него был откровенно так себе. Мужик всё-таки инвалид. Ну а я один на такое количество позиций — вариант так себе.
А если вспомнить, как там на складе всё устроено, вообще вздрогнуть можно.
— Все сам, — фальшиво улыбнулся мастер. — Извини, но ты единственный специалист… э-э… такой квалификации, которого не жалко выделить на разбор.
— Срок?
— Я ж сказал, до конца недели, в приказе все написано — по пятницу, ты, что ли, не прочитал? — Рома постучал подушечкой пальца по приказу, который я держал в руках.
— Маловато времени? — я взглянул в хитрые и наглые глаза старшего мастера.
Он явно пытался издеваться и получал от этого какое-то ему одному понятное удовольствие. Вот есть такие люди, которым нельзя давать власть. Роман из таких, власть использовать он хотел и умел не для блага, а только для удовлетворения собственных амбиций.
— Кто на что учился, — «подбодрил» меня старший мастер.
— А как это будет по оплате проходить?
Я уже понял, что спорить с ним бесполезно — никто никого не спрашивал, без меня меня женили.
— Не боись, ты свой оклад получишь! — Рома похлопал меня по плечу. — В общем, давай, жди Бориса Игнатьевича и арбайтен!
— Руку убери, — процедил я, и он с тревогой ее одернул.
Я быстро смекнул, что от меня хотят. И работа мне предстояла действительно пыльная.
Речь шла о том, чтобы полностью перелопатить склад с оснасткой, проводя инвентаризацию. И ладно бы просто надо было сверить со списками, ставя там «птички» какие-нибудь чистенькие пачечки, но нет. Нужно будет отскрести от ржавчины, масла и следов кислот кондукторы и прочие приспособления. Понятно теперь, почему Рома так ухмылялся и предупреждал меня о, что для такой работёнки придётся поискать одежду. Ржавчина, когда её начнёшь убирать механическим способом, покроет меня с ног до головы, так что частички будут на зубах хрустеть. Прибавить сюда надобность набивать новые цифры по некоторым позициям (те со временем стирались и становились нечитаемыми) и надобность носиться по цеху в поисках канувшей в шкафчиках работяг оснастки… и картина складывалась совсем уж не радостная.
Нет, никакой пятницей тут не пахнет. Ни этой, ни следующей. Короче говоря, мне попросту хотели сесть на голову и свесить ноги. Климент, выходит, последнего якутского предупреждения не услышал и таким вот приказом передал мне привет, решил меня загонять до полусмерти. Ничего, это я начальника, и старшего мастера ещё укатаю. Хорошо смеется тот, кто смеется с зубами.
Рома же, считая, что всё необходимое до меня донёс, собрался уходить, едва ли не посвистывая от своей удали, но я его остановил.