— Хорошо помог, — милиционер похлопал меня по плечу и пообещал. — Я где надо шепну, чтобы тебе медальку какую дали или грамоту. Такую активную гражданскую позицию надо поощрять.
— Ну что, оформляем товарища, доставляем в отдел, кбинет замкнуть и опечатать, а там дальше будем разбираться! — распорядился милицейский начальник.
— Александр Игоревич, у нас тут ещё один задержанный есть, — вспомнила Курочкина о Роме, который все это время сидел в планово-диспетчерском бюро.
Следовательница вкратце рассказала милиционеру о старшем мастере.
— Вон оно как! — одобрительно закивал тот. — Так у нас здесь, выходит, целая преступная группа вырисовывается!
— Александр Игоревич, преступной группировкой я бы их не назвал, Роман молодой и дурак, явно заслуживает снисхождения, — встрял я в их разговор.
— Да? — он серьёзно посмотрел на меня. — Ладно. Понял, Егор, разберёмся. Если будет сотрудничать со следствием, то может и как свидетель пойдет.
Я впервые за сегодняшний день почувствовал навалившуюся усталость, всё-таки большое дело сделал. Виталик увел Климента, Александр Игоревич начал разговаривать с Курочкиной, обсуждая рабочие милицейские моменты, я же переключил внимание на раненого пса. Он сидел у подсобки и зализывал рану. Я подошел к нему, погладил и осмотрел рану, благо та оказалось неглубокой.
— Спасибо тебе, мохнатый друг, — поблагодарил я собаку. — Жди, завтра обещаю угостить тебя сосисками, ты ешь сосиски?
Пёс завилял хвостом, будто понимая, о чём именно я говорю.
— Значит, договорились, — я погладил его напоследок и со вздохом поднялся.
Единственное, чего мне хотелось сейчас — пойти прямиком в общагу, завалиться на кровать, прикрутить громкость своего соседа, который наверняка навалится с расспросами. И спать,я спать. Приятно думать, что Климента я вывел таки на чистую воду. В идеале ещё — не выходить бы завтра на работу, отгул взять,насладиться, так сказать, победой по полной. Хотя нет, мужики гутарить будут, что новенький начальника сдал ментам. Надо все разрулить будет, чтобы не напридумывал себе лишнего. А сейчас домой, домой…
Но, как известно, хочешь рассмешить бога — расскажи ему о своих планах. Мне одновременно с двух сторон последовало одно и то же предложение.
— Егор, можно тебя на секундочку? — проговорили одновременно Кира и моя бывшая жена.
Обе девчонки подошли ко мне одновременно, выросли по левую и правую руку от меня. Я посмотрел сначала на одну, а затем на другую.
— Говорите!
Глава 4
Я смерил девчонок взглядом. То, что они задали вопрос одновременно, явно получилось случайно. В любом случае, пусть теперь сами разбираются, кто первая будет говорить. Я-то что, обеих выслушаю.
Было забавно наблюдать, как они переглянулись, в эти секунды явно происходила невербальная «схватка» между ними. Соперниц в друг друге они явно почувствовали.
Первой всё-таки заговорила Кира, она шагнула ко мне ближе, аккуратно коснулась своей рукой моей руки и обворожительно улыбнулась.
— Егор, я хотела попросить проводить меня до дома, — заговорила она, всё ещё касаясь меня своими пальчиками. — День получился непростой, а в твоем присутствии я чувствую себя в полной безопасности. Пойдем?
Люба, а уж её-то я хорошо знал, тоже была неробкого десятка и даже не дала мне ответить Кире.
— Егор, никого из девчат нет, я в цеху совсем одна, может быть, поможешь обработать порез? Он так щиплет, наверняка уже что-нибудь попало! — она жалобно захлопала ресницами, изображая жертву.
Оказалась, что помогая мне в недавнем задержании начальника цеха, она сильно поцарапалась обо что-то. Порезом на на шее ранку трудно было назвать, но девушка ее старательно терла и морщилась.
И недолго думая взяла меня под локоть, пытаясь утянуть в цех.
Я поскреб макушку. Кире нужна была поддержка — день для неё выдался крайне непростой, её явно все еще потряхивало, так что просьба выглядела логичной. Тем более, судя по её поглаживаниям, Кира рассчитывала, что проводы превратятся в нечто большее. И, честно говоря, я сам только приветствовал бы такое развитие сценария. С другой стороны, Люба помогла при задержании Климента, и мне как минимум стоило помочь ей при оказании первой медицинской помощи. Так что, сначала помощь бывшей, а потом проводы Киры?
— Что скажешь, Егор? — насупилась Кира, в своей настойчивости чуть впиваясь ногтями в мою руку.
— Да, что скажешь? — Люба продолжила тянуть меня к цеху.
Толком подумать мне никто не дал. Вот умеют всё-таки женщины вовремя вопрос задать!
— Что скажу, — я коротко пожал плечами, высвобождая обе свои руки. — Предлагаю поступить следующим образом. Сейчас мы поможем Любе обработать порез, а потом все вместе сходим в ближайшую «стекляшку» и поедим там вкусное мороженое!
— Но… — Кира запнулась.
— Э-э… — несвязно протянула Люба.
— Я угощаю! — добавил я, подчеркнув свое намерение. — Отговорки не принимаются!
Обе явно ожидали услышать другой ответ, но у меня были несколько другие планы. Захотят — согласятся, не захотят — откажутся, а сходить в стекляшку мне и самому хотелось.
Отказываться ни одна, ни другая не стала, хотя по их коротким, но эмоциональным переглядываниям было понятно, что соперничество нисколько не утихло.
— Кстати, я же вас друг дружке не представил, — вставил я, чтобы снять повисшее в воздухе напряжение. — Кира — это Люба, Люба — это Кира, знакомьтесь.
— Очень приятно, — улыбнулась совсем не дружелюбно Кира.
— Взаимно, — тоже весьма натянуто ответила моя бывшая жена.
— Ну, тогда предлагаю не терять время, пойдёмте к аптечке, это сейчас главное, — я позвал обеих девчат.
— Вы куда? — послышался голос следовательницы. — Мы же ещё не все процессуальные действия закончили!
Курочкина выросла перед нами, держа в руках планшетку с документами.
— Да мы вот с девчонками решили в «стекляшке» посидеть, мороженое покушать. Если хочешь — присоединяйся, а оттуда можем и в отдел наведаться, раз нужно. Может, ты какое кафе недалеко от отдела знаешь? — я подмигнул следовательнице.
Она сначала взглянула на свой планшет, затем перевела взгляд на ручку и, наконец, решилась.
— Хорошая идея, поддерживаю! Да, знаю одну хорошую кафешку сразу за отделом, можем пойти туда. Ну а бумажки действительно подождут, тем более, Александр Игоревич меня на сегодня отпустил.
— Идет, — сказал я.
— Договорились, сейчас только схожу к вашему Роману, выдам повестку. Вы же, как я понимаю, не торопитесь? — Курочкина покосилась на Любу, видимо, слышала, что та говорила про перевязки.
— Нет, — подтвердил я. — Предлагаю встретиться здесь же через полчаса, успеешь?
— Конечно!
И следовательница пошла в цех, где действительно остался Рома, о котором я в суматохе слегка запамятовал. Вот для него удар будет, когда узнает, что начальника арестовали.
Я проводил следовательницу взглядом и повернулся к своим девчатам.
— Пойдемте.
— Егор, я, пожалуй, здесь подожду, — заявила Кира. — С щенками поиграюсь, вы же недолго? Вон они испуганные какие.
Хитрая лиса, заметила, как я с Мухтаром возился, и решила на этом сыграть. Через зверушек зайти.
На том и договорились. Мы с Любой пошли в цех, искать аптечку, а Кира осталась возиться с щенками, мелкие тут же оживились и облепили её со всех сторон.
— Потом собаками будет вонять в кафе, — не удержалась от шпильки Люба.
Про её «нежные чувства» к животным мне было хорошо известно — бывшая жёнушка всю жизнь страдала от аллергии на собачью и кошачью шерсть. По этой причине у нас никогда не было домашних животных.
Мы прошли в цех, я нашел аптечку и вытащил из неё вату и зелёнку. Люба при виде зеленки сразу напряглась и поежилась.
— Ты что, мне зеленкой шею собрался мазать? А как я в таком виде в «стекляшку» пойду? — начала отнекиваться она.
— Ну так и пойдёшь, рану-то надо обработать, — ответил я, про себя усмехаясь, что у меня в компании будут две красивые девчонки, только одна будет пахнуть псиной, вторая — зеленкой измазана. Зато обеим не обидно будет.
— Может, лучше не зелёнкой, а перекисью? У меня есть!
Люба подошла к своему рабочему месту, там выдвинула ящик шкафчика и достала перекись.
— Работа швеи, она ведь такая — все время то пальцы колешь иголками, то раскройными ножницами порежешься! — забухтела она. — Представляешь, если бы я каждый раз обрабатывала зеленкой? Вся ходила бы зелёная в крапинку!
Она протянула мне стеклянную бутылочку с перекисью, обольстительно улыбаясь.
— Зато тебя точно бы запомнили, девчонку в зелёную крапинку никто бы с другой не перепутал, — я взял перекись из ее рук.
Порез был неглубокий, и перекисью вполне можно было обойтись. Да и звала меня Люба отнюдь не для того, чтобы обработать рану.
— Замри, — велел я, смочив ватку средством.
— Замерла. Щипать будет.
— Нет, щиплет только йод.
— Ладно, — Люба подняла подбородок, чтобы мне было удобнее мазать, и зажмурила глаза. — Я готова, можешь приступать.
— Только не дёргайся, а то я тебя знаю, — вырвалось у меня.
Люба действительно боялась любых манипуляций, связанных с медициной. А от вида крови могла вовсе упасть в обморок, что не раз случалось во время нашей совместной жизни.
Бывшая после этих слов посмотрела на меня пристальнее и прошептала:
— Егор, а ты можешь взять меня за руку?
— Надо? — я изогнул бровь.
— Надо, — подтвердила Люба.
Девушке лучше стараться не отказывать. Я взял её за руку, почувствовав, что ладони у неё влажные — нервничает, У Любы всегда потели ладони, когда она переживала, и моя бывшая жена всегда смущалась этому факту. Так и сейчас, она выдернула у меня руку и принялась тереть ладонь о свою рабочку.
— Все нормально, — заверил я и взял её руку обратно.
— Я нервничаю просто, — мило улыбнулась она и снова зажмурилась, чтобы я мог обработать рану. — Теперь я точно готова, Егор.