Я аккуратно промокнул ваткой место пореза.
Перекись зашипела, дезинфицируя ранку.
— Все, — объявил я. — Жить будешь.
— Ай-ай. Правда всё? — Люба боязливо открыла глаза и крепче сжала мою руку. — Спасибо тебе большое, — она подалась вперёд и чмокнула меня в щеку.
Я автоматически, по старой памяти обнял её за талию и потянул к себе. Но не успел впиться в её губы своими, как она высвободилась из объятий. Я не стал её удерживать, спохватившись в последний момент, что не нужно этого делать. Она прошмыгнула мне за спину, там у окна располагалась раздевалка. Отдельного места для переодевания в цеху не было, и швеи переодевались за шторкой, где были их ящики.
— Я быстро, не уходи, — бросила она.
— Хорошо.
Прежде чем задёрнуть шторку, Люба остановилась, обернулась и внимательно на меня посмотрела.
— Егор, я хочу у тебя кое-что спросить. Обещаешь ответить честно?
— Спрашивай, — согласился я.
— У тебя что-то есть с ней? — слышно спросила Люба…
— С Кирой?
Бывшая в ответ коротко кивнула.
Я задумался, как правильно ответить на вопрос, всё-таки девчонка ждала честного ответа. С одной стороны, у нас с Кирой была близость, с другой — мы ничего друг другу не обещали и ни на что не рассчитывали.
— Нет, ничего серьезного, — наконец, сказал я.
Лицо Любы посветлело.
— Я быстро, — повторила она и задёрнула шторку.
Я остался стоять у её рабочего места. Растёр свою щеку, до сих пор ощущая прикосновение губ бывшей супруги. Мысли в голове появились разные, но я их быстро отбросил.
Шторка отдёрнулась, и Люба, светясь улыбкой, крутанулась вокруг себя, демонстрируя мне свой наряд. Она была одета в хорошо знакомую мне юбку чуть выше колена и кофточку с рюшками. Когда она крутилась, юбка приподнялась, обнажая её стройные ножки. Такой я помнил ее на первом свидании. Мы гуляли в парке Горького и решили сделать фотографию на память о том дне. Тот снимок сохранился у меня на всю жизнь — прошлую жизнь…
— Ты ведь никогда не видел меня без этой дурацкой спецовки, да, Егор? Ну как я тебе? — спросила она.
— Тебе очень идёт.
Повисло молчание, Люба явно что-то хотела сказать, но не решалась. Я же поймал себя на мысли, что хочу её — здесь и сейчас. Пришлось эту мысль из головы выкорчевывать, как заразу. Было непросто. Жёнушка, впрочем, у меня была резвая — палец в рот не клади. И, думая, что я стесняюсь, приблизилась сама и попыталась меня поцеловать. Я прикоснулся пальцами к ее губам, останавливая порыв.
— Не стоит, Люб.
— Почему? Я тебе не нравлюсь? — насторожилась она.
— Нравишься, женщин красивее, чем ты, я не встречал. Просто… поверь мне, нам не стоит что-либо начинать.
Я думал, что Люба расстроится, но нет. Скорее, напротив, едва она услышала отказ, её глаза блеснули огоньком.
— Пойдем уже! Хочу мороженого! — она решительно двинулась к выходу.
Курочкина повела нас в ту самую «стекляшку», куда любил наведываться мой сосед. По рассказам Валентина, здесь подавали мороженое сорта «пальчики оближешь», и всего за несколько рублей можно было наесться до отвалу. Мне с голодухи хотелось съесть все виды мороженого, которые тут только были.
Внутри нас ожидало уютно обставленное пространство с круглыми столиками. Рядом с каждым столиком было по три стула, поэтому мне нужно было притащить ещё один. Посетителей в кафе всегда было много, но свободные места всё-таки нашлись, да ещё и моё любимое — у окна.
— Предлагаю располагаться здесь, — я кивнул на свободный столик.
— Отличное место, обожаю сидеть у окна! — тут же прокомментировала Люба, которая включила режим «вижу цель — не вижу препятствий».
— Кто что будет?
Девчонки растерялись, пытаясь понять, куда сяду я, и устроиться рядом. Я решил вопрос просто — сказал, что, пока они будут располагаться, схожу за мороженым.
— Я буду «Москву» и кофе с лимоном, — сказала Кира.
— А я «Московское» и просто черный кофе, — сказала следовательница.
— Тебе «Мечту»? — я посмотрел на Любу.
— Да… это мое любимое! — с придыханием ответила она. — И еще хочу трубочку с кремом!
— Хорошо, запомнил, всем всё принесу, а вы присаживайтесь, — заверил я.
Интересно, это вкусы у них так отличаются, или девчата специально заказали всё разное?
— Договорились, я пока уберу пепельницу, — следовательница взяла со стола полную окурков пепельницу, которую никто не убрал.
Заодно пошла на хитрость:
— Я здесь сяду, а здесь, — она положила на один соседний стул свою сумку-папку. — Сядешь ты, Егор, пусть сумка полежит, чтобы никто стул не забрал.
— Не вопрос, — ответил я, наблюдая, как наливаются румянцем Кира и Люба.
В «стекляшке» было самообслуживание, поэтому я взял железные креманки, выполнил заказ каждой девушки и с подносом вернулся к столу. Кира и Люба всё же сели с одной стороны стола, а Курочкина с другой.
— Пожалуйста! — я поставил на стол поднос, а следователь убрала свою сумку со стула, приглашая меня присесть.
— Ну, за встречу, девчата! Без алкоголя не чокаются, но все же, — я поднял свой кофе, чтобы поочередно стукнуться чашками с каждой.
Следующие полчаса мы разговаривали о том о сем, сначала, естественно, обсудив всё то, что случилось на заводе. Но затем темы стали самыми разнообразными.
Я вскоре почувствовал, как кто-то гладит меня под столом ногой. Кто это? А вот тут не поймёшь, делать это могла каждая из девчат. Я не стал убирать ногу, но обвёл девушек взглядом, наткнувшись на взгляд хищницы в исполнении Киры.
— Егор, спасибо, всё очень вкусно, мне нравится, — она улыбнулась кончиками губ.
— Хочешь попробовать мое мороженое? — подключилась Люба.
— Спасибо, не откажусь, — я подвинул поближе к бывшей свою креманку, показывая, что можно переложить немного туда, но та решила покормить меня с ложечки.
Я не отказался, тогда Курочкина, понимая, что осталась на третьем плане, тоже решила проявить себя. Подняла руку с наручными часами и как бы совершенно случайно перевернула на Любу чашку с кофе, уже немножечко остывшим.
— Ой, извини, ппожалуйста! — сделала изумлённый вид следовательница, хотя я был уверен, что чашка с кофе перевернулась не просто так.
План покормить меня с треском провалился. Кофе разлился по юбке, повезло, что она была чёрного цвета и не испортилась. Но как ни крути, бывшая была вынуждена ретироваться в туалет.
— Нельзя аккуратнее? — обиженно всплеснула она руками.
— Извини, я правда не специально, — пропела следовательница медовым голоском.
Мне было интересно посмотреть, как будут развиваться события дальше. Я расчитывал, что и Курочкина, и Кира воспользуются временным устранением конкурентки и попытаются переключить все внимание на себя. Но Курочкина вдруг посмотрела мне за спину, как-то сразу перестала улыбаться и ни с того ни с сего засобиралась.
— Вы знаете, ребят, мне пора.
— Почему уходишь? — поинтересовался я.
— Да поздно уже, завтра на работу рано, может быть, увидимся в следующий раз…
— А в отдел, получается, не пойдем? — уточнил я.
— Не сегодня.
И следовательница пошла быстрым шагом прочь от нашего столика, но вдруг резко сменила траекторию и свернула в уборную.
— Что это с ней? — Кира проводила её взглядом, а потом, оглянувшись, тише добавила. — Понятно, кажется, её мужик нарисовался.
Я обернулся, чтобы понять, о чем говорит Кира, и увидел, что через пару столиков от нашего рассаживается компания из двух молодых человек. Один из них действительно проводил следовательницу взглядом, а потом пошёл к нашему столику.
— Не помешаю? — он, не дожидаясь ответа, присел на Любин стул.
Кира, понимая, что тут, скорее всего, предстоит мужской разговор, встала из-за стола и сказала, что пойдёт закажет себе ещё кофе. Правильно сделала, потому что я не взялся бы гадать, чего хочет от меня этот наглый парень, а когда я чего-то не понимаю, настроение резко портится.
Впрочем,чего он хочет, стало понятно уже по его следующему вопросу:
— Твои все бабы? — спросил он, ехидно улыбаясь и по-хозяйски сложив руки на столешницу.
Глава 5
— А тебе какая разница? — отрезал я, рассматривая подсевшего незнакомца, ну и добавил, чтобы вопросов не возникло: — Гуляй, Вася, без тебя разберёмся.
— Ты не так понял, — сбавив сразу обороты заявил он,
— Намекаешь, что я непонятливый?
— Да нет, — с секунду подумав, отмахнулся он. — Я вообще не про это. Просто говорю, что ты действительно не так понял.
— Вали, паря, — ответил я. — А вообще, если ты не заметил, я не один сижу и с девушками вечер провожу. Тебя сюда никто не назвал, надеюсь, я-то так тебе доступно объясняю?
— Вот про это я и хотел у тебя спросить, — пояснил паренёк, взял со стола чистую салфетку, потеребил и, собравшись с мыслями, продолжил. — Короче, Машка Курочкина, ну брюнетка, следачка, красивая такая — она что, с тобой сюда пришла?
— Со мной, — подтвердил я, поглядывая в сторону уборной, когда Курочкина отлучилась.
Тут же поймал себя на мысли, что все время до этого я обращался к следачке по фамилии. Хотя у неё, вон, имя есть — Маша, которого я, правда, не знал. Так бывает, подходит человеку фамилия, даже больше, чем имя, и само собой так выходит, что ты его все время по фамилии называешь.
Я заметил, как после моего утвердительного ответа, собеседник недовольно нахмурился. Пора, однако, было выводить разговор в более или менее конкретную плоскость.
— Вопрос то в чем? Девчонка тебе понравилась и в кино позвать хочешь? — поторопил я мысли паренька.
Но тот почему-то усмехнулся.
— Не хочу, я с ней уже пять лет знаком. Чтобы ты понимал, Маша — моя женщина… — он запнулся и добавил нехотя: — Бывшая.
Вон оно что! По крайней мере, стало понятно, чего его так заинтересовал досуг следовательницы. Он её бывший, увидел свою несостоявшуюся суженую-ряженую и, скорее всего, приревновал. Знал бы он, что я помимо Маши со своей бывшей женой тут сижу… на которой женился бы года через три в той жизни, так, наверное, относился бы ко всему проще.