стера наладили работу у себя. Будет непросто, но отведённого месяца должно хватить. По крайней мере, именно такую задачу я ставил себе в должности мастера. Изменения в технологии производства должны были позволить отказаться от хомячества при отправке деталей в работу. Правильно написанная технология — ключ к успеху. Если деталь (совершенно любую) сумеет делать каждый рабочий, то привязки позиций к отдельным умельцам быть не должно. Открыл техпроцесс, а там доступно русским языком будет по пунктам описан весь производственный цикл. И все секреты, которыми пользуются работяги, должны в конечном итоге быть зафиксированы на бумаге. А приспособления, которые при этом идут в ход, пусть и самодельные, тоже должны быть поименованы в техпроцессе. В идеале, их все следует пронумеровать и передать на склад. Разумеется, каждый, чье приспособление будет вынесено в технологию производства, должен за это получить премию, как за рацпредложение.
Не спорю, мужикам такой подход будет тяжко объяснить, но тут главное — начать. Поначалу рабочие ревниво отреагируют, если у них заберут «личные» детали, и, как любое новшество, воспримут все в штыки. Но так происходит, когда мастер выделяет на участке любимцев и отдает им лучшие позиции в одного. Моей же задачей будет объяснить работягам — делайте детали, которые я даю, и вы не будете забивать себе голову выполнением плана. Перевыполнением тоже. Завтра же этим займусь.
А пока… я покосился на несколько позиций, которые мне приготовил Серёга, но делать их теперь было без надобности. С завтрашнего дня я буду работать на новой стезе, и браться за сверление большой партии за пару часов до окончания рабочего дня просто смысла нет. Пока инструмент соберу, пока настроюсь, все равно всё не сделаю. Значит, надо будет оставлять всё тому, кто встанет здесь завтра — а рабочие крайне не любят, когда кто-то детали начинал, а за ним приходится доделывать. Сам такой. Поэтому я взял ящик железками и отнес в комнату мастеров. Завтра буду думать, кому из работяг эти детали отдать.
А пока… я подошел к телефону и, припомнив номер моего бывшего цеха, покрутил диск. Там уточнил, как напрямую позвонить старшему механику, и, перезвонив по указанному номеру, попросил позвать электрика.
— Михалыч, тебя!
— Какого хрена от меня надо… — послышалось на заднем фоне, и, подняв трубку, электрик рявкнул. — Ало!
— Михалыч, это Егор, из седьмого, — пояснил я.
— А, ты, Егорка, привет от старых штиблет, — хохотнул он.
— У тебя как сегодня со временем? Встретиться бы надо.
— Работы, конечно, как всегда дохрена, но чтобы с тобой повидаться, я всё отложу, — ответил он.
Встречаться решили на нейтральной территории, возле корпуса контроля измерительных приборов, именно туда носили на проверку измерительный инструмент со всех цехов. Двухэтажный корпус КИП стоял особняком от других корпусов и цехов, на некотором отшибе. Работали там, в основном, женщины, потому беседка рядом с корпусом практически всегда пустовала. Так что лучшего места для «тайной» встречи на территории завода нам не найти.
Я, как положено, известил Серёгу, что отлучусь ненадолго, на случай если меня спохватятся искать.
— Куда намылился?
— На кудыкину гору, — подмигнул я, намекая, что решил просто проветриться.
— Добро!
Когда я пришел в беседку, электрик меня уже ждал. Было заметно, что мужик нервничает и то и дело оглядывается по сторонам.
— Михалыч, контору не пали, — улыбнулся я, а электрик, услышав эти слова, даже вздрогнул.
Конспиратор, блин.
— Ну, рассказывай! — с порога сказал он, мы даже не успели обменяться рукопожатиями.
— В общем, такие дела, — я подробно рассказал мужику о новых водных, прежде всего о том, что у меня не получится перейти в цех раньше, чем через месяц.
— Месяц! И что теперь будем делать? Ждать? — резонно спросил Михалыч и пожаловался в довесок: — Я так окончательно от волнения поседею!
— Мы не будем ничего откладывать, — отрезал я и пояснил свою позицию. — Рискованно — это да, но катастрофа может грянуть в любую минуту. Так что действовать нужно уже сейчас. Ты, главное, только валерьянки прикупи пару пузырьков, чтобы не уехать в больницу с инфарктом.
— Мне б твоё спокойствие, Егор, я весь как на иголках! — только отмахнулся электрик.
Договорились, что когда я определюсь с днем, то заранее его предупрежу.
На обратном пути в цех я решил заглянуть к Лютиковичу, благо редакция заводской газеты была по пути.
— Вениамин, мне было доложено, что ты меня искал с утра по цеху? — улыбаясь, я зашёл в редакцию.
Главный редактор был занят какой-то статьёй для нового выпуска заводского еженедельника.
— Искал, — подтвердил он, не отрываясь и продолжая писать на листе бумаги. — Сейчас, Егор, буквально одну минуточку подожди, пока я мысль поймал. А то ведь оно как, чуть отвлечешься — и пиши пропало!
Я кинул, подтверждая, что подождать готов.. Но он тут же замер, ручка зависла над бумагой — Вениамин энергично зачесал затылок.
— Блин, вот же, ешки-матрёшки, сбился я таки с мысли! — поделился он. — Ладно, бог с ним, давай сначала потолкуем, а потом, может, и муза ко мне придёт.
Главный редактор отложил ручку, отодвинул подальше наполовину исписанный лист бумаги и поднялся из-за стола, потягиваясь.
— Чай, кофе? — предложил он.
— Обойдусь, сыт, — я проводил пятерней по животу, где переваривался торт от Ани.
Кстати, кусок торта я заприметил и на столе у Вениамина. Аня в своем духе, голодным никого не отпустит.
— Ну и зря, а я вот почаевничаю, — Вениамин вставил в банку кипятильник, сунул в неё чайную ложку, чтобы банка не лопнула, и добавил. — Сладкое помогает работе мозга, таким как мы, творческим людям, без сладкого вообще никуда. У тебя, кстати, как там с стихами? У меня все время спрашивают про новый концерт!
— Да пока, честно говоря, не до того как-то, все силы работа отбирает, — делано вздохнул я.
Было понятно, что Вениамин позвал меня не для обсуждения творческих вопросов. Просто, как большинство творческих людей, главред заводского еженедельника был человеком рассеянным. чтобы переключиться на нужную тему, ему требовалось время. Поэтому я терпеливо дождался, пока Вениамин заварит себе чай и вернется к столу.
Так и произошло, плеснув в кружку с заваркой кипятка и добавив сразу четыре ложки сахара, главный редактор вернулся на свое место. Принявшись тарахтеть чайной ложкой о кружку, он внимательно на меня посмотрел.
— Ладно, стихи — это всё хорошо, даже прекрасно, но я не за тем тебя искал, — сказал он.
— Весь во внимании, — я положил в руки на стол.
Лютикович попытался глотнуть горячего чаю, но обжёг губы и поставил кружку обратно на стол. Рядом лежала папка, которую он и подвинул ко мне.
— Посмотри.
Я открыл папку, достал оттуда какие-то исписанные листы и фотографии. Когда разглядел, кто на них — удивлённо вскинул бровь. Со снимка на меня смотрела не кто иная, как Кира. Целая фотосессия, и фотографом, как я понял, был сам Вениамин.
— И? — я покосился на главного редактора.
Вениамин со вздохом убрал снимки обратно в папку.
— Аня сказала, что ты с Кирой в последнее время хорошо общался, так? — спросил он.
— Так, — подтвердил я. — В чем вопрос?
— Давно виделись?
— Вчера, случилось что? — я не до конца понимал, что происходит, поэтому напрягся.
— Нет, просто Кира сегодня с утра должна была подойти за снимками. Всю плешь проела, что срочно, названивала всю неделю — ну, по пять раз на дню. А когда я все дела бросил, то она за снимками даже не пришла, и трубку теперь не берет.
— С чем связана спешка? — спросил я.
— Она тебе не говорила? — удивился Вениамин. — Ее лично пригласил заместитель художественного руководителя общесоюзного дома моделей одежды! Вячеслав Зайцев!
Неожиданно, я действительно об этом ничего не знал, Кира-то мне говорила, что будет искать работу на другом предприятии. Одно другого не отменяет, и, полагаю, работой моделью в советское время сыт не будешь, но про то, что Кира хочет стать манекенщицей, я вообще не знал. Вячеслав Зайцев — фигура знаковая в советской российской моде, и если главный редактор все правильно понял, то такое приглашение — это как божья благодать.
Два раза за одну жизнь такое везение не случается. И теперь она о фотографиях просто забыла?
Я припомнил, что Кира куда-то укатила на шестёрке вчера ночью. Может, настолько хорошо провела время, что ей сегодня не до снимков?
И даже не до приглашения Зайцева. Хм.
— Так вот, Егор, если вдруг ты к ней планируешь после работы заглянуть, то прихвати снимки… — попросил Вениамин. — Я и сам сходил бы, но, во-первых, не знаю, где она живёт, а во-вторых у меня очередной выпуск еженедельника горит! Будь другом, а?
— Не вопрос, загляну к ней и все передам.
— Выручишь! Девчонка действительно очень талантливая, нечего ей делать в нашей дыре, пусть едет в Москву и покоряет столицу! Не каждому это дано, но Кира сможет, — главное редактор вручил мне папку со снимками. — Егор, честно скажи, как тебе фотографии? Я впервые фотографирую манекенщицу для, как они это говорят, портфолио! А как подумаю, что на эти снимки будут смотреть мэтры, так душа уходит в пятки!
— По мне, так снимки отличные, — заверил я, не говорить же Лютиковичу, что для меня все фотографии на один манер.
К Кире, я, честно говоря, заходить не планировал. Хотел подождать, пока она объявится сама, но раз это нужно — сразу после работы загляну. Как раз будет чем занять время между окончанием рабочего дня и прогулкой с Вальком на футбольное поле.
— Насчет нового концерта обязательно подумай, — бросил напоследок Вениамин. — Больно хорошие стихи у тебя получаются.
— Обязательно подумаю, — согласился я.
— И ещё, Егор, я всё-таки послал в Москву слова твоей песни с прошлого выступления. Жду ответ!
— Мы же говорили на эту тему, — я с укоризной помотал головой.