Я обещать ничего не стал и повторил, что для начала мне стоит разобраться со своими делами, а там уже будет видно. Мы попрощались, я зашёл за пропуском, переоделся и отправился в тринадцатый цех. В этом цеху мужики как раз занимались изготовлением инструмента и кондукторов. Работали там серьезные специалисты, способные ловить микроны. Я шел туда, естественно, не просто так. Сразу после визита к начальнику милиции, который подкинул мне шабашку, я начал размышлять о том, куда эти ручки пристроить. И первым пришел в голову как раз тринадцатый цех. Именно там работал мой знакомый по прошлой жизни, который меня не раз и не два выручал. Конечно, в этой жизни он меня ещё не знал, но я был уверен, что Саныч не откажет в просьбе. И предполагал, что, несмотря на окончание рабочего дня, токарь останется работать сверхурочно.
У Саныча были золотые руки, но при этом был и один большой недостаток — трезвым он не работал по определению. Принцип такой у мужика был, а чужие принципы уважать надо и учитывать. И на этот небольшой недостаток начальство Саныча закрывало глаза. Во-первых (как я уже говорил), у токаря были золотые руки. Во-вторых, как бы это парадоксально ни звучало, но его пристрастие к алкоголю никак не влияло на рабочий процесс. Единственное, что оставалось — устойчивый запах перегара, но мужик, зная об этой проблеме, решал её весьма специфически — он съедал перед началом рабочего дня чеснок и ещё обливал себя тройным одеколоном. Видимо, думал, что чеснок и одеколон будут глушить запах спирта. На самом деле проблему это не решало, а запахи сливались в ядрёный шлейф, так что из-за этого у мужика появилось обидное прозвище — Вонючка. В лицо его, конечно, так никто не называл, всё-таки человек уважаемый, с шестым разрядом и личным клеймом, но за спиной этим активно грешили.
Саныч сидел возле своего токарного станка, а на полу была навалена куча стружки. Работы у него всегда была хоть отбавляй, но прямо сейчас Саныч сделал себе небольшой перерыв — достал самогонку, налил в стопку мутноватой жижи и собирался выпить.
— Здорово, Саныч! — поприветствовал его я.
— И тебе не болеть! — он покосился на меня, явно пытаясь припомнить.
Я знал Саныча очень хорошо, всё-таки много лет на одном заводе работали, и обращаться к нему мне тоже приходилось. Но сейчас мне нужно было представиться, объяснить, кто я такой и чего хочу.
— Поможешь?
Я вытащил принесённую для образца ручку, протянул её Санычу. Тот подрагивающей рукой взял её и осмотрел с разных сторон, а потом положил на тумбочку. Невозмутимо достал вторую стопку, поставил и, налив самогона, подвинул мне. На стол положил дольку чеснока на закусь.
— Так, сначала за знакомство!
Поскольку я прекрасно знал Саныча, то понимал — с ним никакой каши не сваришь, если за компанию не выпьешь. Я взял стопку, мы чокнулись, выпили. Самогонка хорошо пошла, как к себе домой, но закусывать чесноком я всё-таки не стал, занюхал рукавом.
— Так, ну, теперь рассказывай! — Саныч поставил стопку на стол.
Я объяснил, что мне нужна партия таких вот ручек из металла. Расценки у Саныча тоже были свои, и мерились они ингредиентами для приготовления хорошего самогона.
— Так, тут на мешок сахара делов, — объявил он.
— Идёт!
Про себя я быстро посчитал, во сколько обойдётся мешок — килограмм сахара сейчас стоил девяносто четыре копейки, мешок на пятьдесят килограмм выходил на пятьдесят рублей. Если быть точнее — сорок семь. Одна деталь шла по цене килограмма сахара. Сделка виделась отличной.
— Купишь, принесёшь, в квартиру поднимешь — и в расчёте, — сообщил токарь.
— Договорились, сколько тебе времени на всё про всё надо?
Саныч поскреб макушку.
— В среду приходи!
Мы пожали руки, Саныч не стал просить металл, либо он у него был в закромах, либо знал, где задарма его достать. Я обратил внимание, как у токаря, стоило ему взять деталь в руки и включить станок, руки удивительным образом переставали дрожать. Удивительный всё-таки мужик…
Пристроив таким образом заказ от начальника милиции и забыв о нём до среды, я вышел с проходной. Следующая задача была — навестить второго вора, которого слил мне его подельник — того, что слинял в окошко Кириной квартиры. Мне виделось два варианта развития событий. Первый — вор мог запросто сбежать и больше не появляться дома. Второй — проведя где-нибудь ночь, он, поняв, что его не ищут, вернулся обратно. Никакой из вариантов нельзя было исключать, но склонялся я всё-таки ко второму.
Дом по названному адресу находился достаточно далеко от завода, поэтому я пошёл к остановке. Уже там у людей, ожидавших транспорта, уточнил, на какой автобус мне нужно сесть.
— Туда на пятом автобусе, остановка Котельная, — подсказала мне общительная старушка.
Я поблагодарил женщину и минут десять ждал автобуса с нужным номером. Пришло несколько других автобусов и троллейбусов, забитых людьми, как селедкой в бочке. Был у советского транспорта один крупный недостаток — на всех его явно не хватало, и как бы ни старались все ожидавшие поместиться внутрь, теснясь и впихивая на площадку хотя бы одну ногу, кто-то да оставался на остановке.
Наконец из-за поворота вынырнул Лиаз, в народе называемый скотовозкой, с нужным мне номером. К моему удивлению, автобус был полупустой — видимо, район, в который он отправлялся, был ещё не особо заселен. Тем лучше, не придётся толкаться в салоне.
Я зашёл внутрь, оплатил проезд. Прокатился с ветерком, правда, по ходу поездки хорошо почувствовал, как мне отдавливают ногу, пихаются локтями. На такие мелочи никто особо не реагировал, в советских автобусах это было дело привычное. Люди, когда попадали в общественный транспорт, сразу преображались, и даже интеллигент мог в любой момент превратиться в активно работающего локтями транспортного хама. За оттоптанную ногу никто извинений не приносил. Зато поездка в таком антураже заставила меня вспомнить молодость. Эх, сколько километров я намотал в таких скотовозках! Но вот бабуля, вроде бы, вида божьего одуванчика, у которой я в начале поездки спросил, когда будет Радиаторный, вовремя сообщила:.
— Тебе на следующей выходить!
К тому моменту, как мы подъехали к Радиаторному, автобус окончательно опустел. Неудивительно, ведь следующей остановкой была конечная. Я вышел на остановку, оглядываясь. Район действительно был новый и только строился — вокруг как грибы выросли панельные девятиэтажки с гостинками. Некоторые были уже построены и сданы, и в окнах таких домов горел свет. Другие только строились. Пришлось немножечко побродить по району, прежде чем мне подсказали дом, который я искал. У подъезда этой девятиэтажки сидели бабули, в советское время выполнявшие роль домофонов и видеокамер с оповещением одновременно. Бабули в косынках и кто-то с палочками отдыхали, по своему обыкновению, на скамейке у подъезда. Одна из них присоединилась к коллективу, высунувшись из окна первого этажа. Я уловил приятный запах свежих булок, которым тянуло из открытого окна. Начал искать подъезд с нужной квартирой, и бабули тотчас обратили на меня внимание.
— Шо ты тут в трех подъездах заблудился? — строго спросила одна из них, держа на коленях свою палочку.
— Меня седьмая квартира интересует, — отозвался я.
Бабки как-то странно переглянулись. Ответ последовал неожиданный.
— Я щас как в милицию позвоню! — бабуля, выглядывавшая из окна, демонстративно сняла трубку телефона, стоявшего у неё на кухне, прямо на подоконнике.
— А ну шуруй отсюда! — подключилась и бабуля с палочкой.
— Опять к Митьке… — зашушукались они.
Судя по всему, товарищ вор был, скажем так, известной личностью во дворе, раз при одном только упоминании его адреса соседи хотели звонить в милицию. Пришлось выкручиваться.
— Будет вам милиция, я почтальон!
Бабушки засомневались, но всё-таки решили указать мне подъезд.
— Раз почтальон, тебе сюда!
Конечно, никакой посылки у меня не было, и даже сумки на ремне, но я уверенно зашёл в подъезд, поднялся на второй этаж и скоро стоял у обшарпанной двери.
От автора
Законченный цикл в жанре АИ про попаданца в прошлое. Я погиб и очутился в девяностых. Я снова молод и полон сил, и готов взять от жизни все, чего когда-то лишился! СКИДКИ на весь цикл! Первый том тут: https://author.today/work/289565
Глава 24
Я смотрел на дверь с оборванной обивкой — такое впечатление, что дермантин резали специально, а если приглядеться, то на двери даже можно рассмотреть какие-то витиеватые узоры из торчавшего наружу паралона. В который раз убеждаюсь, что по внешним признакам можно многое узнать о жителе квартиры. Кстати, вспомнилось, что именно у этой квартиры на втором этаже были облезшие некрашеные окна — и когда только успели дойти до такого состояния в новом доме.
Впрочем, к делу это сейчас не имело никакого отношения. Я подошел ближе, прислонил ухо к замочной скважине и отчётливо услышал звуки классической музыки. Интересно девки пляшут — вор, живёт в каком-то притоне, а слушает классику.
Не знаю, чем он тут занимался и жил ли он один, но зрелище было крайне печальным. Впрочем, сейчас и узнаю — я постучал в дверь и тут же отошел от неё на несколько шагов на случай всяких неожиданных сюрпризов. У человека, который доводит свое жильё до такого состояния, в голове могут быть разные мысли. Нехорошие в том числе. Я думал для надёжности даже закрыть подушечкой пальца глазок, но тогда пришлось бы снова подойти, да к тому же тот и так был разбит. Чтобы увидеть, кто пришел в гости, вор должен был открыть дверь.
Время шло, но на мой стук никто не отзывался, хотя я всё так же слышал музыку, и та шла именно из-за обшарпанной двери. Значит, дома кто-то был, иначе бобина в магнитофоне давно бы закончилась. Просто товарищ напуган и открывать не хочет…
Я постучал ещё раз, с меня не убудет, подождал порядка минуты, но результат не изменился. Никто не подошёл к двери с той стороны. Тогда я попробовал потянуть эту самую дверь на себя, аккуратно, так, чтобы моих действий не было слышно внутри квартиры. Не исключаю, что стук просто не слышно из-за играющей там музыки, всё-таки кто-то громко включил магнитофон. А может, товарищ вор вовсе в ванной.