За счёт того, что я срезал путь, получилось опередить вора. Запыхавшись, я таки выскочил перед ним.
— Далеко не убежал, а, бегунок?
— Пошёл ты! — вор тоже запыхался, но начал пятиться, чтобы снова броситься наутек.
Никто никуда не пойдёт, достаточно всей этой беготни. Я огляделся, увидел лежащую на земле корягу и запустил ею, целя в ноги, в беглеца, чтобы он далеко не убежал. Но в этот момент во двор на всём ходу въехал милицейский автомобиль. Коряга угодила как раз в его переднюю дверь. Автомобиль с визгом тормозов остановился. Я хотел продолжить погоню, и у меня все ещё оставался шанс догнать паршивца, но следом во двор подъехала «шестёрка». С таким же тормозным визгом машина остановилась, и вор запрыгнул в неё. На секунду мне показалось, что я уже где-то видел водителя этого автомобиля. Я хотел хотя бы запомнить номера, но из милицейского автомобиля выскочил милиционер, вытаскивая пистолет.
— Стоять, милиция!
— Преступник уходит, — я проигнорировал его требования.
— Руки вверх! — пистолет в его руках ходил ходуном.
— Глаза разуй, товарищ милицейский… — зашипел я, поднимая руки.
Вообще, конечно, похвально, что советская милиция среагировала так быстро. Ещё бы работала чуточку слаженнее — и не было бы им цены. Но затем все стало понятно, когда из милицейского автомобиля выпрыгнула Курочкина.
— Да не он это, лейтенант, — бросила она, мельком смерив меня взглядом.
— Конечно, не он, а он только что уехал! — раздраженно сказал я, опуская руки. — Все благодаря вашим слаженным действиям, только слаженным — в кавычках!
— В погоню! — распорядилась следовательница.
Мы заскочили в автомобиль, но, выехав со двора, уже не увидели никакой красной «шестёрки». И следов не было.
— Ты что натворил? — злобно зашипела на меня Курочкина.
— Я почти поймал преступника, если бы не вы, — отрезал я.
Нечего на меня сваливать.
— У нас была операция! — вклинился лейтенант.
— Хреновая операция, значит, раз преступник ушел.
Возразить, что логично, этой парочке было нечего. И следовательница сменила пластинку.
— Почему ты все время лезешь туда, куда тебя не просят⁈ — завизжала она.
— Потому что ты бездействуешь, — холодно ответил я. — Еще вопросы?
— Товарищ Курочкина, у меня работа, разрешите уехать на следующий вызов, — осторожно поинтересовался лейтенант, оказавшийся участковым.
— Едь, — следователь отмахнулась и разочарованно выдохнула. — Все равно уже операция провалена, преступник упущен.
Он аккуратно припарковался у обочины, и мы вышли. Выглядела следовательница крайне подавленной и полностью разочарованной, но всё-таки винить кого-то, кроме себя, она не могла. То, что вор сбежал, было целиком и полностью на совести Курочкиной. Меня же как осенило — я вдруг вспомнил, где раньше видел эту красную «шестёрку». Конечно же, это был тот самый автомобиль, который подъезжал к дому Киры.
Я повернулся к следовательнице и строго на нее посмотрел. К ней у меня было немало вопросов после всего произошедшего.
— Может, расскажешь, что тут происходит? — спросил я, прожигая Курочкину взглядом.
Валерий Александрович Гуров, Рафаэль ДамировЗавод-4: назад в СССР
Глава 1
— Нам нужна Кира, — строго сказала следовательница, уперев руки в боки. — Все объяснения будут потом, сейчас я не могу тебе ничего сказать, Егор.
— Проблема в том, чтобы её найти? — уточнил я.
— Если бы в этом не было проблемы, я бы тебе об этом не говорила! — строго ответила следовательница.
Я быстро смекнул, что она сейчас пытается говорить со мной с позиции официального лица. Очень удобно, кстати, когда нужно включать режим шерифа. А, как известно, проблемы индейцев шерифа не волнуют. Соответственно, Курочкина всерьез полагала, что, активировав такой режим, она сведёт на нет моё любопытство и желание задавать вопросы. Ну уж нет, со мной у неё такие штуки точно не пройдут. Об этом я следовательнице сразу чётко и сказал.
— Давай в игры играть не будем, — сухо бросил я. — Мы всё-таки два взрослых человека. Я, как и ты, могу включить свой режим: ничего не знаю, моя хата с краю.
— Это как? — изумилась Курочкина.
— Так, что я тоже могу просить тебя работать по регламенту. Оформляй вызовы, бумажки исписывай почём зря… но, как ты понимаешь, в таком формате разговора у нас не выйдет.
Надеюсь, что следовательница меня услышит. Она нахмурила бровки, переваривая сказанное, а я, чтобы усилить эффект от своих слов, добавил:
— Давай ты скажешь, зачем тебе нужна Кира, что вообще происходит — и тогда я подумаю, как смогу тебе помочь.
Курочкина ещё сильнее нахмурила брови.
— Егор, ты, конечно, уже отличился, получил грамоту от моего начальника, но ты — прежде всего гражданский, а есть некоторые вещи, которые гражданским знать не надо, — вынесла она свое заключение.
— Так я у тебя и не выпытываю, это ты подошла ко мне. Я ведь могу сказать, что оказался здесь случайно и знать не знаю, что это за паренёк тут бегал, — я решил не отступать.
Курочкина помолчала, и я поймал себя на мысли, что она воспринимает мои слова как попытку на неё надавить. Зря, я лишь предлагал сделать наше сотрудничество наиболее продуктивным. Но слышать следовательница не хотела, а насильно мил не будешь. Наконец, она пришла к выводу, что таким макаром каши со мной не сваришь, потому что я буду продолжать гнуть свою линию. Что-то мне подсказывало — проблема следовательницы происходила от банальной женской ревности, которая довлела над всем остальным. В том числе над холодным разумом.
— Ладно, Егор, всего тебе хорошего, можешь и дальше вести себя, как круглый идиот, — выдала Курочкина и собралась уходить.
Я ей препятствовать не стал, хотя и подметил, что именно этого она и хочет. Вообще любопытный способ выбирают многие женщины — пойти ва-банк, обострить ситуацию… только мало кто думает, что закончиться это может не так, как того бы хотелось. В этом случае следовательница явно рассчитывала, что я попытаюсь её остановить. Однако делать я этого не стал, и, пройдя несколько шагов, Курочкина остановилась сама и резко развернулась на каблуках. Она прищурилась и посмотрела на меня внимательно.
— Ты ведь знаешь, где она? — зло прошипела она.
— Не знаю, а если бы и знал, то не стал бы тебе говорить, ты же мне не говоришь. Какие-то вселенские тайны строишь.
— У тебя были эти… снимки, — прорычала следовательница.
Я впервые видел её такой озлобленной. И как мне показалось, дело тут уже не в ее вредности. Видимо, это дело для Курочкиной имело особую важность. Но даже если так — я ведь назвал ей условия, при которых готов продолжить наш разговор. Так что пусть она хоть обрычится, на попятную я идти не собирался. К тому же я действительно, хоть и знал, где сейчас находится Кира, сдавать её милиции не собирался, пока сам не разберусь наверняка, что происходит. А снимки — снимки действительно любопытные, и вопросы по ним могли возникнуть… странно, кстати, что следовательница до сих пор не опросила главного редактора. Хотя, может, и опросила, не исключаю, что она попросту со мной блефует.
Курочкина поменялась в лице, снова решая для себя — продолжать ли нам разговор, а я поторопил её в принятии решения.
— Всего тебе хорошего, ты же куда-то собиралась идти? — произнёс я, развернулся и пошагал прочь сам.
Посмотрим, каково ей будет понять, что не только она может идти в ва-банк и ситуацию обострять.
Останавливать меня следовательница не стала, тоже показывая свою принципиальность. На нет и суда нет, мои контакты у неё есть, если чуть смягчит свою позицию, то мы можем вернуться к этому разговору. Желательно уже после того, как я встречусь с Кирой и всё выясню. К Кире у меня тоже были вопросы, и после того, как я увидел снимки, их стало гораздо больше.
Ну а сегодняшний вечер я планировал занять изучением плана электрика. Интересно глянуть, что там за наполеоновские планы у старика. Час расплаты, как я про себя называл операцию по ликвидации злосчастной трансформаторной будки, приближался семимильными шагами. И мне пора было переключать внимание и силы на новую задачу. Хреново, правда, что сегодняшнюю ночь я уже не проведу в комнате у Ани… хотя это мы ещё посмотрим. Как бы банально это ни звучало, но ночевать я планировал именно там. Накануне мы договорились с Вальком, что он приведёт к себе девчонку. Я, естественно, на тот момент понятия не имел, что спать этой ночью мне будет негде. Но отыгрывать все назад не буду, хотя и спать на жёстком диванчике у тёти Клавы тоже не особо хочется. В общем, это дело тоже надо будет обмозговать.
Я нашел во дворе одного из домов уютную лавочку, которую на следующие полчаса планировал превратить в свойой штаб. Усевшись поудобнее, я достал из кармана сложенный вчетверо листок с планом электрика и принялся его изучать. Сразу бросилось в глаза, что электрик явно имел технический склад ума. Первоочередным в плане было схематическое изображение цеха с точным буквально до полуметра расположением трансформаторной будки. Интересно даже, сколько электрик потратил времени, чтобы все это зафиксировать? На карте, помимо привычного измерения в метрах, было указано расстояние в шагах. Скорее всего, мужик взял за основу привычную карту пожарников с эвакуационными выходами, ну и сверху сам прошелся по цеху, измерив все шагами. Любопытные, конечно, получались доработки. Больше того, на карте стрелочками разных цветов были нанесены этакие дорожки — маршруты следования. Один маршрут к трансформатору, второй — от него. Вполне наглядное руководство, куда и как идти. На случай, если что-то не получится, на карте имелись и стрелочки пунктиром, то есть обходные пути. Ну и помимо прочего, все было запланировано по времени минута в минуту — когда заходим, через сколько подходим к трансформатору, сколько времени у нас есть на то, чтобы вывести его из строя, и так далее.
Подход у электрика фундаментальный, распланирован каждый чих. Однако, как по мне, все было куда как проще. Приходя в цех, дожидаешься, пока все разойдутся отмечать юбилей (естественно, даешь время, чтобы все как следует расслабились после нескольких тостов) и в этот самый момент выводишь трансформатор из строя. Ну а там по ходу пьесы убеждаешься, что никто не видит, чем это ты тут занимаешься. Ну раз электрику с планом спокойнее, почему бы и да. Посмотрим, как он будет во время действия мерить шаги и считать затраченные минуты.