Нам выдали задание: взять металлический кубик, просверлить два сквозных отверстия диаметром двадцать миллиметров, нарезать резьбу на М3 на глубину десять миллиметров и просверлить контровочные отверстия диаметром один миллиметр — под проволоку.
— Время пошло! — объявил председатель жюри.
Я взял кубик, внимательно изучил чертёж. Не было ни технологии производства, ни последовательности операций — просто финальная деталь. Главное — не торопиться и всё делать чётко.
Первое, что следовало учесть: сверление на двадцать миллиметров — само по себе несложное дело, но зато второе отверстие должно быть идеально соосным, иначе деталь пойдёт под брак. Чуть стоит отклониться от оси — и либо деталь провернет, либо сломается само сверло. Ошибки допускать нельзя.
Я первым делом отправился в точильню, чтобы заправить сверло (новые сверла всегда следует заправлять), затем заглянул в инструментальную и выбрал сверло шестерку, цековку и развёртку на 20Н9. Всё то, чего не было в начальном наборе инструментов.
Начинать я решил со сверловки больших отверстий двадцаток. Разметил, накернил, после зацентровал сверлом поменьше и, поместив деталь в ручные тиски, просверлил. Первое отверстие далось без проблем, а вот на втором пришлось как следует придержать тиски. Деталь на выходе чуть дернуло.
Один из конкурентов, проходя мимо, хмыкнул, он начал нарезать первой резьбу и, видимо, считал что я теряю время. Ничего, не говори гоп, пока не перепрыгнешь. Я тем временем при помощи цековки сделал глубокую фаску, чтобы при рассверловке сверло-двадцатка не уехала в сторону. Дальше вместо сверлильного патрона поставил конус, вставил в него большое сверло. Тиски аккуратно зажал зажимами с двух сторон.
Рассверливал очень осторожно, вручную, без автоматической подачи, и каждые пару миллиметров поднимал сверло и убирал стружку.
— Епрст, ушло!
С разных сторон то и дело доносились возмущенные возгласы конкурсантов. Кто-то, преследуя задачу справиться быстрее, сверлил сразу на двадцать, предварительно не заправив само сверло. Естественно, ничего хорошего из этого не получалось — в некоторых случаях уже на первом проходе двадцатки кубик можно было выбрасывать в брак. А второго тут никто не даст.
Работал я аккуратно, сверлил, нарезал резьбу, проверял точность. Специфика нарезания глухой резьбы в том, что отверстие надо делать глубже хотя бы на два миллиметра, иначе стружка не выйдет — и резьба не прорежется до конца. Я следил за каждым движением метчика, нарезая плавно, без рывков. Резал на станке, опасаясь, что вручную можно и увести ось в сторону.
С контровочными отверстиями тоже пришлось повозиться. Сверлить только по разметке — значит промахнуться на пару миллиметров. Я выставил угломер, зажал деталь в тиски и сверлил вручную.
Я старался не отвлекаться на то, как идут дела у других, но то и дело по отдельным звукам и возгласам улавливал, что к чему у ребят. Те, кто пытался работать на станке, провалились — сверло всего в один миллиметр, и малейшее давление его ломало. А на станке нормально почувствовать давление на таком маленьком диаметре практически невозможно.
Но я всё-таки сосредоточился на своей работе. Чего на других оглядываться — руки и голова сами своё дело знают.
Когда время вышло, измерениями занялись контролёры из разных цехов. Завершённых деталей к этому моменту осталось только пять. Начались замеры: у одного резьба недорезана, у другого — шероховатость большого отверстия запредельная (прямая — это я развернул деталь на 20Н9), у третьего отверстие разбито до недопустимого размера. А у четвертого, того самого хмыкающего слесаря, во время сверловки передавило всю деталь. Кубик выглядел плачевно — отверстия под резьбу сжались, а когда он попробовал нарезать резьбу заново (даже не прокалибровать), непроход резьбовой пробки провалился.
— Побеждает, — председатель жюри объем взглядом всех присутствующих: — Егор из седьмого цеха!
Вокруг раздался приглушённый ропот. Рабочие из других цехов начали переглядываться, явно не ожидав такого результата. Попытались спорить, но только ничего хорошего не вышло — против фактов не попрешь, а в моем случае было совершенно не к чему прицепиться. Кубик идеально соответствовал всем параметрам.
После конкурса ко мне подошел начальник моего родного цеха, хитро улыбаясь:
— Ну что, когда тебя ждать, Егор?
Я честно ответил, что пока не знаю. Но вдруг задумался… Может быть, уже знаю? Мне ведь и не особо хочется никуда уходить. В седьмом цехе я уже начал что-то менять. А менять место — значит, снова начинать всё сначала и не довести начатое до конца.
На этом разговор закончился, потому что Рома бросился меня поздравлять, и мой старый начальник ретировался.
Когда мы вернулись в цех, меня тут же окружили коллеги. Поздравления сыпались со всех сторон — кто-то хлопал по плечу, кто-то с улыбкой качал головой, мол, не ожидали, а кто-то просто крепко жал руку.
— Ну ты даёшь, Егор! — раздался голос Андреича. — Тихий-тихий, а тут бац — и лучший слесарь! Молодец!
— Так расскажи, чего там было-то? — подхватил другой рабочий. — Какое задание дали?
Я усмехнулся, присел на край стола и начал объяснять, как нам выдали кубики, что надо было сверлить отверстия, нарезать резьбу и делать контровочное отверстие. Мужики внимательно слушали, время от времени переглядывались.
— Стоп-стоп, подожди, — Андреич вдруг прищурился. — А не было ли такого задания лет десять назад? Что-то припоминаю…
— Было, — подтвердил кто-то из старших. — Это же то самое, что тогда давали на конкурсе. Я помню, как Палыч это задание делал.
— И выиграл! — добавил другой. — Наставник твой бывший, Егор, эту деталь тогда идеально сделал, да так, что комиссия даже придраться не смогла.
Я задумался. Да, похоже, мне дали испытание, которое когда-то прошёл мой наставник. Занимательно, что тут ещё скажешь.
Перед тем как вернуться в мастерскую, я направился к Палычу. Он стоял у своего станка, сосредоточенно разглядывая чертежи, но, увидев меня, приподнял брови.
— Что, снова дела какие? — буркнул он.
— Если бы не ты, Палыч, хрен бы я что сделал, — честно сказал я, прислонившись к верстаку. — То задание, что мне дали на конкурсе… Оно ведь твоё. Я же по твоим методам его и решил.
Палыч хмыкнул, но уже не так хмуро. Всё-таки приятно ему было услышать благодарность, знать, что в моей победе на конкурсе сегодня — есть его вклад.
— Ну, хоть чему-то тебя научил… Ладно, не зазнавайся. Победил — и молодец.
Разговор наш прервала Аня, выбежавшая из комнаты мастеров.
— Егор, тебя! — возбуждённо выпалила она. — Сам заместитель директора!
Я прошел в комнату, снял трубку и услышал из динамика голос Василича. Но прежде, чем я поднес трубку к уху, я услышал шепот Ани:
— Поздравляю, Егор.
Аня незаметно положила свою руку поверх моей, сжав её едва ощутимо. Это движение было быстрым, почти незаметным, но мне сразу стало тепло от этого жеста. Я только и успел кивнуть ей, начиная разговор.
— Да, Василич, слушаю.
— Егор, инструмент нашёл. Всё, что просил. Приезжай, забирай.
— Вот это отличные новости! Скоро буду.
Я положил трубку на рычаг, радуясь, что проблема с инструментом решена. Это был важный шаг к наведению порядка в цеху.
Однако радость длилась недолго. Я, когда мы только вернулись, краем глаза заметил, что Рому дернул один из его замов, и они удалились в кабинет. Теперь Рома вышел из кабинета и направился прямиком в курилку, весь побледневший, как будто услышал что-то нехорошее.
Слухи по цеху всегда распространялись со скоростью звука. Поэтому уже через пять минут до меня дошло, что происходит.
— Проверка будет, — я краем уха подслушал разговор старых работяг.
Проверка — это всегда стресс, а если она внезапная, значит, кто-то приложил к этому руку.
— Да что ж такое, не дают спокойно работать, — пробормотал кто-то из фрезеровщиков.
— Интересно, по чьей инициативе это всё? — с подозрением спросил Андреич.
Я решил не гадать на кофейной гуще и пошёл в курилку к Роме. Мы обменялись взглядами.
— Что проверять будут, Ром? — прямо спросил я.
— Хрен его знает, ну что-то будут, сказали, что готовность — в любой момент, — признался начальник цеха.
Мы оба понимали, что это не случайность. Это была чья-то продуманная попытка надавить, помешать. Комиссию явно натравили те, кому не понравилось, что я вмешался в привычный уклад вещей.
— Думаешь, это из-за тебя? — вполголоса спросил Рома.
— Почти уверен, — ответил я. — И теперь самое интересное — кто именно решил меня так подставить?
— Нам это ещё предстоит выяснить, — Рома усмехнулся, но его взгляд был серьёзным. — Но если нас хотят застать врасплох, придётся подготовиться.
— Согласен, — кивнул я. — Если уж они хотят найти у нас проблемы, пусть попробуют. Мы сделаем всё так, что у них не останется повода нас прижать.
Мы быстро наметили план: проверить документацию, убедиться, что на рабочих местах всё соответствует требованиям, а инструментальная кладовая полностью укомплектована. Если комиссия надеялась застать нас врасплох, то ей придётся сильно постараться.
Я сжал кулаки. Похоже, спокойная работа здесь мне только снится. Но если кто-то решил нас сломать — пусть знает, что мы не из тех, кто сдаётся без боя.
Глава 15
В цеху чувствовалась напряжённость. Рабочие переглядывались, обсуждали предстоящую проверку, курилка была забита под завязку — все ждали, когда придёт комиссия и какие именно вопросы они будут поднимать. Обычный утренний гул сменился напряжённым молчанием: даже те, кто обычно громко спорил, теперь перешёптывались между собой.
Я зашёл в кабинет начальника и сразу увидел Рому, который мрачно сидел за столом, лениво помешивая ложкой крепкий чай. Он снова выглядел так, будто не спал всю ночь. Работа начальника, она такая — одни нервы.
— Чего кислый? — спросил я, садясь напротив него и складывая на столешницу руки.