Минут двадцать поплескался в басике, ещё минут десять помассировал спину в джакузи. Потом душ, зубная щётка, фен, полотенце и белый халат. Полностью отойдя от сна, потопал в гардероб. Чё бы такого надеть? Меж тем, руки "привычно" заплетали косу. Что это? Просыпается память тела? На улице, прекрасная летняя погода. Постоянно дует лёгкий, прохладный в июньскую жару, ветерок. Так не надеть ли мне, сарафан? Так-так-так, а "дела"- то уже, проходят. Во всяком случае, крови уже нет. "Крылышки", долой! Напялил на себя нижнее бельё, вернее только именно нижнюю его половину. Верхней заморачиваться не стал. Я видел пару сарафанов с мягкой подкладкой, предотвращающей натирание "глазок" в районе лифа и с открытой чуть ниже половины спиной. С подолом на ладонь выше колен в форме колокольчика. Без рукавов. Вот какой-нибудь из них я и надену. Интересно у пацанов шорты хоть есть? В такую жару, самое то. Выбрал вещичку, бежевого цвета с какими-то мелкими разноцветными полосками и крестиками и с узкой полоской паутинки…или как она там называется, кружево…вязево, да не знаю я названий всех этих финтифлюшек! Короче, напялил! А ничё так. Выглядит нормально и удобно. Вместо носков…не, это у парней носки. Вместо носочков, на ноги натянул…э-э, по моему это называется следы. Ага, следы. Ну и в тон, такие же бежевые туфельки, на двухсантиметровом каблучке.
Ффухх! Готов к труду и…Э-э нет! К труду я сегодня не готов, а вот пошалить, всегда пожалуйста!
Выскочил из автобуса и приоткрыв входную дверь на цыпочках просочился во внутрь дома. Тишина. Не слышно голосов и скрипа полов на этажах. Отлично! Продюсер проснулся, а банда дрыхнет! Вот и хорошо. Вот и ладушки. И напевая про себя:
— На зарядку, на зарядку.
— На зарядку, по порядку
— Разливай!
Вернулся в автобус, заскочил в студию, взял комбик с микрофоном и отправился обратно в дом. Пройдя на середину холла поставил комбик на пол и выкрутил ручку громкости на три четверти. В холле гулко отзывались мои шаги. Отодвинулся на пару метров в бок от колонки, что бы не фонило, включил микрофон и голосом ротного старшины, заметившего, что "дежурный — тумбочка — телефона — слушает", уснул на посту, гаркнул:
— Ррота, подъём!!! Выходи строиться!!! Форма одежды, паррадная!!!
Дом слегонца, тряхнуло. С высокого потолка посыпалась штукатурка. Я стоял недалеко от входа, а с противоположной от меня стены, послышался шум и треск. Не выдержав акустического удара, лопнули крепления и огромная, два на три метра картина, грохнулась нижней частью тяжёлой золочёной рамы об пол и с каким — то утробным вздохом плашмя повалилась на пол, погребая под собой всё Императорское семейство!
— Мама! — я забыв обо всём, сиганул обратно в автобус.
В доме начали открываться двери и по лестнице затопали шаги. Когда жильцы спустились в холл, первое время никто не мог, ничего понять. По просторному помещению, кружилась лёгкая пыль, на полу лежала картина присыпанная остатками свалившейся с потолка, штукатурки. На верхней и нижней части картинной рамы, виднелись хорошо заметные трещины. Из стены сиротливо торчали, обломанные крепления.
— Землетрясение? — предположил, Зед, стоявший в семейных трусах в цветочки, одном носке и с кроссовками в руках.
— Ага, — сказала, Дарина, в наполовину застёгнутом платье, полуспущенном капроновом чулке, но без обуви. Даже в руках. И указала пальцем сначала на стоящий по середине холла, комбик, а потом на лежащий у входа, микрофон, — Катастрофа!
— Вот где, собака порылась! — многозначительно воскликнул, Ланс и банда подхватив "улики", толкаясь в дверях, ломанулась в направление, глайдера.
Внутри транспорта, завалив всей толпой в приоткрытую дверь столовой, они увидели презанятную картину. Орнелла сидела перед открытым холодильником и с вытаращенными глазами, быстро-быстро жевала. Откусывая, что-то из бумажного свёртка, причём вместе с бумагой, который держала в одной руке и одновременно пытаясь отпить из пластиковой бутылки, что была в другой. Однако бутылка была закрыта пробкой.
— Ты испортишь себе, желудок, — спокойно произнёс, Галл.
— Фофему? — спросила с набитым ртом, девчонка.
— Сырое мясо с бумагой, это не полезно. А если его запивать уксусом, так и вообще вредно, — с усмешкой добавил, парень.
— Ффту, — выплюнула пожёванное, нечто, девушка в руку и выбросила его в утилизатор. Потом поставив бутылку обратно в холодильник и положив на полку бумажный пакет, она закрыла дверь и мрачно уставилась на группу.
— Чё? — угрюмо спросила, продюсер.
— Да, так. Ничего. — пророкотал, Гор. — Просто у нас в доме что-то громко проорало и упала картина со стены. Причём проорало басом! Но это точно был не я. Я спал у себя в спальне.
— Это, не я! — быстро ответила, Арни. — У меня баса, нет! Это наверное, здоровенная, хозяйская корова! Зашла и немного помычала! Точно! Я знаю, они все такие, хозяйские коровы. Зайдут случайно, потом немного помычат. Опрокинут картину и обратно в поля. Клевер жрать! А, что им. Они ж, хозяйские, — продолжала издеваться, она.
— А вот я думаю, — начал, Фант. — Что это была вовсе не здоровенная корова, а молодая и дурная, тёлка! Причём не хозяйская, а приблудная. Наверное она очень любит музыку.
— Почему? — обидевшись за "тёлку", спросила, девчонка.
— Потому, что мычала в микрофон! — рассердился, гитарист.
— А ты чего разорался тут? — зашипела, вдруг, Линда и ущипнула, Фанта, за бок. — А ну отстал от ребёнка!
— Ай! Линда! Ты чего щиплешься, как гусыня? — притворно испугался, Фант. — Я такой сон видел! А она взяла и разбудила! А мы там, во сне зажигали на двухсоттысячном стадионе. Как в сказке!
Арнелла, вдруг подскочила к кухонному ящику, выдвинула его и достала, скалку:
— Мы, рождены, что б сказку сделать, былью!
— Что б покорить пространство и простор! — продекламировала, она размахивая орудием домохозяек.
В столовой наступила, тишина.
— А дальше? — попросил, Ланс
— Да, Орни. Дальше, — просительно взмолилась, Миранда.
— А дальше ещё не придумала, — мстительно ответила, вредная девчонка.
— А неплохой бы получился девиз нашей группы, — улыбаясь заметил, Зедан.
— Ладно. Я вас разбудила, а остальное, не мои проблемы, — сказала, Арни. — Хотите одевайтесь, хотите ходите полуголыми.
И действительно, пробуждение было спонтанным и каждый прибежал, практически кто в чём спал. Народ, кто недовольно ворча, кто тихонько подхихикивая, стал выходить из автобуса.
Оставшись один, я облегчённо перевёл дух:
— Ух. Пронесло! Опять я отжёг. Не, ну всё же классно придумал! Хотел, чтоб всем было весело, а получилось, как всегда хреново. Опять же, картина эта. Ну, чего ей на стенке не виселось? Надо ж было свалиться в самый неподходящий момент! И рама треснула, ну точно как на арфе. Надо будет смотаться в ремонтную мастерскую и срочно. Пока хозяева не увидели. А то будет мне, на орехи! У них тут оказывается в каждом приличном доме, такая картина висит. Уважение Императорской Семье. О как! А я такой-сякой, взял и опрокинул их всех. Мордой в пол! Ещё крамолу какую пришьют. Не, надо срочно, раму починить и опять Семью, повесить! Ну, то есть, картину, а не Семью. Семья пускай живёт и здравствует. Ей ещё обо мне заботиться и любить меня, предстоит долгие века. Так, что неча! Будем ремонтировать. А где? А сейчас в Сети посмотрим.
Я на своём браслете, выдвинул сбоку небольшой экранчик и нажал иконку голоизображения. Появилась миниатюрная "клава". На ней я сделал запрос в местный "гугл". Ближайшая ремонтная мастерская, оказалась в столице Королевства, городе Дгания на одноимённой планете.
— Значит нам туда дорога.
— Значит нам туда дорога.
— Дгания, Дгания.
— К победе нас ведё-ёт. — Пропел я голосом Утёсова. А не поглядеть ли мне, чё там в теремочке происходит? Настроение опять поплыло вверх.
Неспеша пройдя небольшое расстояние от своего транспорта до дома, я открыл двери и вошёл в холл. На удивление, всё уже было прибрано. Картина стояла у стены, на полу не было ни пылинки. В отдельной зоне, справа от входных дверей, за большим столом сидела вся моя компания. И не просто сидела. Они накрывали на стол, собираясь обедать. А про меня забыли, что ли? Из кухни, что тоже располагалась на первом этаже, бегали Лист с Фантом и таскали разные блюда. Я так понял, что это были разные холодные закуски и разогретые полуфабрикаты. За такое короткое время, невозможно, что-то приготовить самим. Заметив меня, Фант, неся большую тарелку с нарезанной ветчиной и колбаской, улыбнулся и сказал:
— О! Орнелла! А я уже хотел за тобой бежать. Молодец, что пришла, — у меня отлегло от души. — Парни принесите, кто-нибудь, ещё один стул, для нашего продюсера. — Зедан поднялся и пройдя в другой конец холла, подхватил за спинку, стоящий там деревяный стул и вернувшись поставил его у стола рядом со мной.
— Прошу вас, леди, — шутливо поклонившись, произнёс, он. — Благодарю вас, лорд, — на автомате, выпрямив спину и совершив Малый Придворный поклон, как представителю сильной половины человечества и Аристо, но низкой ступени, — ответила, девушка. И опять, тишина.
— Блин, я опять на чём-то, спалился. Интересно на чём, на сей раз? — подумал, я.
— Хм, — задумчиво, хмыкнул, Ланс, — Орни в твоём роду есть Аристо? Но в Родовых Реестрах, Аристо, нет рода Мути.
— Не знаю, — ответила, девушка, — а точнее не помню.
— Хм, — повторил, Ланс.
— За Орнеллой послали? — спросила входящая, Дарина, катя перед собой столик с напитками. — А-а, она уже здесь. Мири, Линди, Орька уже пришла! Идёмте обедать! — крикнула она в кухню. Прибежали девчонки, вытирая бумажными полотенцами руки и все уселись, за обильно накрытый стол.
Есть хотели все. По этому первые несколько минут, за столом было тихо. Только слышалось звяканье приборов о тарелки и тихие просьбы передать то или иное блюдо.
Я обожаю морепродукты, по этому когда я закончил с разогретой, целиком зажаренной рыбиной, похожей на морского окуня и заметив нескольких омаров, сердце моё, запело!