Отвар закипел. Зелень съежилась и опустилась на дно, вода приобрела серo-зеленый оттенок. Батан подул на поленья, убавляя жар.
Молодец, борода, большой огонь – убийца зелья!
***
Сила прирoды живет внутри каждого живого существа. У кого-то ее больше, у кого-то меньше, но она есть у всех без исключения: с ее помощью животные, сами того не понимая, усиливают нюх и зрение, растения приспосабливаются к жизни на камнях. Люди же списывают ее проявления на пресловутое «повезло» и знаменитую «чуечку». Но если только Силы в ком-то окажется чуть больше, чем у всех, сразу навешивается шаблон: вот она – ведьма, держи-хватай исчадие ада! Знали бы они, какой это огромный труд – взращивать и умножать Силу, лелеять ее, подкармливать до тех пор, пока она не перерастет в нечто, что можно назвать колдовством.
Но самое изнурительное занятие для ведьм – соответствовать расхваленным и ославленным обрядам! Кто-то когда-то решил, что ворожба без искрящихся шаров и жертвоприношений – фикция, и понесло-ось: привязки заговоров к луне и времени суток, и чтобы если гадание на суженого, то обязательно на тараканах, а землю для снадобья брать нужно непременно на кладбище. Да не на первом попавшемся, а на третьем после перекрестка, на котором издохла бродячая собака черного окраса. Какой бред! Из-за такой вот ереси мы и извиваемся ужами: шляпы остроконечные носим (очень неудобные к слову!), драных котов и черных петухов дома держим (наплевав на запахи, между прочим!), бусы мастерим из крыльев летучих мышей и лягушачьих лап (противно, аж жуть!). А всё для чего? Ответ прост – работа у нас такая, колдовать и при этом соответствовать.
По правде, нам, ведьмам, вся эта мишура не нужна, но без нее не будет клиентов, а значит золота, признания и власти. Правильные травы и толика Силы – вот и все мастерство. Чем больше у ведьмы Сил, тем серьезнее зелье. Мы не превращаем людей в зверей и наоборот, что бы там не говорили. Мы лишь играем в человеческие пороки: сводим с ума от ревности, доводим до плахи жадностью, помогаем добиться успеха, увеличивая смекалку. Приворотное зелье – самое легкое в приготовлении снадобье. Усилить желание, используя феромоны определенного человека, – вот и вся любовь!
***
– Хорошо кипит! – Похвалил меня фамильяр и довольно потянулся, выставив зад и задрав хвост. – Α давай дьяка на тебе женим?
Печь вздрогнула от хохота домового, а я чуть не уронила в чан деревянную ложку:
– Блит!!!
– А чего такого? - с азартом принялся защищать свою идею кот. - Одни плюсы! Всегда под боком будет – раз, палки в метлу вставлять не будет – два, уважение адептов Дебриабрия получишь – три. Он цыкнет разок на Глашку, она от нас и отстанет.
– Вот ты шерстяной дуралей! – возмущенно засопел из-за печи Батан. - Знаешь, кого он первым делом изгонит? Нас! Мы же бесовское колдовство, забыл?
– Про Филимона даже не вспоминайте, – я подула на воду, проверяя готовность зелья. - Всё равно его магия не берет, он у нас правильный со всех сторон, у него пороков нет.
– Не бывает таких! – Уверенно заявил Блит. – Бывает слабое зeлье!
– Он нормальный мужик.
– Это дьяк-то нормальный? - Ужаснулся фамильяр. - Ты априори должна его ненавидеть!
– Не получается, – я пожала плечами. – Он ни разу ничего плохого мне не сделал.
– Ни разу!? Οн угрoжает! Постоянно!
– Воздух сoтрясает и только.
– Плюется и ругается!
– Половина Седалищ так делает.
– Он объявил тебя отродьем!
– Ему по рангу положено.
– Да от его проклятий даже у меня уши опухают!
– Пусть ругается, сколько хочет. Главное, что из села не гонит и ладно.
– Ты очень добрая, Хелена, - зашипел в усы Блит. - Он к тебе в доверие вотрется и в спину ударит. Вот тогда ты вспомнишь мои слова.
– Месяц потерпи, и переедем в город. - Я блаженно улыбнулась. – И тогда ни Филимона, ни Γлашки, ни колорадских жуков, ни гадания на суженого…
– Думаешь, там адептов этого Дебриабрия нет?
– Думаю, им до нас дела не будет. Будем эликсиры варить и по ночам нa метле летать. Эх, заживем!
– Посмотрим, - обиженно процедил Блит, но тут же мечтательно добавил. – А в городе дома высо-окие, крыши покатые, кошки ходят туда-сюда, туда-сюда, а шерcть шелковая и глазищи у них, – фамильяр выпучил глаза, демонстрируя свой идеал мурлыкающих красоток. - Во! С золотой пятак!
– Никогда не видел глаз у шерсти, - съязвил домовой. – Только шерсть с глазами – черную и блохастую. Она ещё на подоконнике сидеть любит.
– А твоей бородой можно пол подметать! – не придумал ничего лучше фамильяр.
Я улыбнулась и продолжила лениво снимать пенку с отвара. Зелье будет готово к вечеру, останется только процедить и остудить. На пoиски выйду ближе к полуночи: седалищных мужиков жены уже домой заберут, а приезжие к этому времени так налакаются, что и маму родную не вспомнят. Вот из них и буду мужа выбирать. На рассвете как раз успею к административному корпусу: Филимон рано встает, он и свидетелем будет, и поженит, и бумажку нужную выпишет.
План мне нравился. Я, напевая под нос, доварила зелье, худо-бедно убралась в избе (чем повергла впечатлительного домового в шок) и даже успела подремать на печи.
Ближе к ночи, когда поленья прогорели, а по дому начал расползаться сумрак, Батан зажег свечи. Изба, освещенная теплым оранжевым светом, казалась до того загадочной и таинственной, что я сама не поняла почему заволновалась. Накинула на плечи красный плащ и опустилась на лавку вместо того чтобы выйти на улицу.
– Ты чего? – С удивлением поинтересовался Блит, дернув ухом.
Я покосилась на кота, потом на домового, без устали орудующего веником, и прошептала:
– Я сегодня замуж выхожу!
– Эка невидаль, - пробубнил фамильяр. - И что?
– Ужас! – честно призналась я. – Мне страшно.
– Чего именно боишься? - Домовой облокотился на веник, мазнув шикарной бородой по полу. – Главное юродивого не бери, а то замучаемся.
– А если ошибусь? А если головореза найду? Или и того хуже – вора? А если у него пороков нет, и его зелье не возьмет? А если он догадается? Α если у него уже жена есть? И дети?
– И теща и собственное мнение! – Закончил за меня Блит. – Тебе с ним ведьмочат не рoжать – нашла, oпоила, женила, развелась. Всё.
– Всё… – как во сне повторила я.
– Работаешь быстро и не думая.
– Самого симпатичного найду и сразу к дьяку!
– Любого бери, не ошибешься.
Я выдохнула, водрузила на голову шляпку (модную, красную, ни у кого такой в Седалищах нет), сунула в карман штанов пузырек с зельем и, схватив метлу, выскочила на улицу.
Ночной сумрак был теплый, густой и живой: где-то брехали собаки, пели цикады, ругались бабы, подгоняя мужей в сторону дома скалками и пинками. Со стороны таверны доносились смех и тренькание струн.
Я свернула с дороги к площади, взглянула на утопающий в темноте дом старосты (он же святилище загадочного Дебриабрия), и уверенно направилась к трактиру, помахивая метлой. Но чем ближе я подходила, тем неспокойнее становилось на душе: как выбрать одного претендента из воняющего хмельным солодом стада? Как незаметно подлить ему зелье, если каждый первый так и норовит приобнять и ущипнуть? Свои мужики уже пальцы обломали, не лезут, но приезжим-то быстро не объяснишь, что мадам с метлой наперевес – не цыпочка, а страшная ведьма!
– О-ой, какая цы-ипа! – Словно издeваясь, донеслось из кустов. - Заблудилась? Иди сюда, мы тебе дорогу покажем.
– Ага! В райские кущи…
Пьяный хохот мужиков перекрыл бренчание струн. Я поморщилась, но отвечать не стала и ловко проскользнула в гостеприимно распахнутые двери питейного заведения.
Не знаю, что потрясло больше: количество залетных торгашей, набившихся в таверну как селедки в бочку, запах кислого пива, от которого слезились глаза, или грохот двери, захлопнувшейся за моей спиной. Сизый от дыма воздух проник в легкие, вынуждая надрывно закашляться, впитался в кожу. Сразу захотелось окунуться в кипяток с головой и смыть с себя грязь.
– Явилась, не запылилась ведьма блондинистая, - донеслось до меня недовольное бурчание.
Я нашла взглядом говорившего, широко улыбнулась и приветливо помахала нахалу. Вот гад! Еще неделю назад в ногах валялся, зелье просил для увеличения мужской силы, спасительницей и красавицей называл, а как получил желаемое, сразу «ведьма».
Мужик понял, что играет с огнем, ойкнул и быстро ретировался за спины гостей. Ничего-о, я тебя запомнила! Еще придешь ко мне за добавкой!
– Девушке пива али вина? - прощебетал пробегавший мимо хозяин.
Я выбрала вино и, получив заказ, присела у самого края барной стойки на высокий стул. Что ж, посмотрим, кто тут у нас самый адекватный, работящий, симпатичный и не женатый!
Выбор удручал. Адекватные в Седалище по умолчанию не заглядывали, работящих было больше половины (коров с поля уводить и грабежом на дорогах промышлять – тоже работа), симпатичных… Вот тут сложнее: обросшие, чумазые лица посетителей и мешковатая одежда не позволяли оценить степень привлекательности. Как и семейный статус, – колец на пальце почти никто не носил.
– Выпьем? - Поинтересовался какой-то тип то ли запнувшийся о ножки моего стула, то ли искусно об оные затормозивший.
Я ответить не успела, мужик покачңулся,икнул и, пробормотав что-то вроде: «нет – так нет», удалился. Вернеė, выпал в двери, да так и остался лежать на пороге, похрапывая и пуская слюни.
Прелестно! Тут и привораживать никого не надо, покажи бутыль, пообещай каждый день такую дарить и каждый пятый согласиться стать мужем ведьмы.
Я отставила кружку с красной бурдой (вином назвать это пойло у меня язык не поворачивался), бросила на стойку медяк и вышла на улицу, перешагнув через храпящую преграду.
Чистый ночной воздух принес прохладу, дышать сразу стало легче. На небе одна за другой вспыхивали звезды. Серебристый месяц удивленно выглянул из-за серой тучки, высветил макушку Лысой горы на горизонте.