И тут я увидел свою пухлую ручонку, державшую яркую погремушку
— Ма-а-а, — произнес кто-то тонким голоском, и лишь спустя пару секунд я понял — сказал это я! …
— Мать его за ногу! — прорычал я себе под нос и встряхнул головой, словно пытался вернуть себе способность мыслить трезво. — Что это еще за …?
И тут до меня дошло — Я только что, наяву, а не во сне, видел истинное воспоминание Алекса! Дела! «Так, не будем останавливаться на достигнутом! Все равно, путь у меня только один — вперед!» Глядя на следующую Ступень, я сморщил нос, припоминая — что именно меня ждет там. Едва я запрыгнул на следующий каменный блок, как едва не был сбит с ног чудовищным порывом ураганного ветра. Я немедленно опустился на одно колено, пригнул голову и попытался удержаться на поверхности. Когда ураган стих, я ощутил биение тяжелых капель, бьющих по поверхности моей кожи и одежде. Ну, началось! Черный ливень из субстанции, явно являющейся проявлением самой Тьмы, обрушился на меня!
Это было непостижимо, но капли, разбиваясь, не стекали вниз — они растекались по поверхности одежды и кожи, объединялись меж собой, образовывая некое подобие пленки. Пленки плотной и чрезвычайно крепкой! Не прошло и нескольких секунд, как я с головы до ног был покрыт этой липкой слизью! Стараясь не рухнуть со Ступени вниз, я хаотично размахивал руками, пытаясь освободиться из тесного плена обрушившейся на меня Тьмы … Вероятно, со стороны я походил на огромный черный кокон …
… Первые шаги. Довольная улыбка моего отца — Алана. Держа мои маленькие ладошки в своих, которые кажутся мне дланями великана, он помогает мне удержать равновесие … Потом, осторожно высвободив свои руки из моих, он оставляет меня одного … Я пошатнулся, взмахнул руками, и, охваченный паникой, шлепнулся на зад … И тут бесконтрольная ярость овладела мной без остатка! Так не должно быть! Десны потерлись друг о друга — ввиду отсутствия зубов скрипеть было нечем … Я оперся на свою слабую ручонку, взревел и, качаясь, словно деревце на ветру, нестерпимо медленно поднялся на ноги. И хотя стоял я весьма неуверенно, в тот момент я был подобен альпинисту, совершившему свое первое восхождение! Я — Алекс Грэйтс! …
Переплетающиеся меж собой чувства неистового гнева, ярости и всепобеждающей гордости в мгновение ока сделали то, что я не мог совершить с помощью усилий организма — они в клочья порвали сковывающую мои движения черную массу! Я встряхнул головой, отер глаза и увидел перед собой очередную Ступень. Без промедления ринулся к ней, прыгнул и … мгновенно оказался окутан серебристым морозным туманом. «Морозным» — слишком мягко сказано! Холод проник, казалось, в саму мою сущность — уже через секунду, миновав болевую стадию обморожения, я не чувствовал свое тело! По всей видимости, мозг дал команду организму — немедленно убираться! Правая нога было дернулась, но так и не смогла оторваться от сверкающей поверхности Ступени — она вмерзла в нее намертво! Цепкие лапы слепой паники целиком, без остатка, ухватили мое сознание и потащили его в зияющую бездну Ужаса …
В тот момент, когда казалось что хуже уже быть не может, пространство вновь сошло у ума. Внезапно каменная плита, покрытая инеем, оказалась вверху, а я, беспомощно размахивавший руками, — висящим вниз головой. Потом вообще все завертелось в сумасшедшем водовороте, и уже невозможно было разобрать — где верх, а где — низ; где право, а где — лево … Все вокруг тонуло в серебристом тумане … Я летел в пропасть, вход в которую напоминал искрящийся водоворот …
… Я, гордый своей победой, гордо шагал впереди. Шутка ли, первая охота — и такой успех! Восхищение отца, его скупая похвала … Правда, к ней примешивалось читаемое в его глазах чувство озадаченности, но … Плевать! Я вновь припомнил свою схватку со Зверем и исполнился чувством восхищения. Восхищения самим собой!
В этот момент неподалеку раздалось конское ржание. Обогнув заросли кустарника, я увидел Кибра — скакуна, которого моя мать — Милен Грэйтс предпочитала использовать для путешествий. Еще утром она пожелала мне удачи на первой охоте и отправилась в соседний Предел с официальным визитом. В этот момент кто-то положил мне на плечо тяжелую ладонь. Я обернулся — отец …
— Кибр! — негромко окликнул коня Алан.
Скакун поднял голову, прядая ушами, заржал, а потом поднялся на дыбы и метнулся в поля. Уже предчувствуя что-то непоправимое и одновременно ужасное, я осторожно шел вперед, пока, наконец, не увидел ее … Милен Грэйтс, окровавленная, лежала на спине, практически утонув и шелковистой траве. Из груди моей матери торчало древко стрелы, а горло было перерезано. Костюм для верховой езды залит запекшейся кровью … «Кто?! Почему?!!!» — билось в сознании. Так я впервые познал вкус слепой ярости, не раз охватывавшей меня на протяжении всей жизни. Восторг победителя, немедленно сменившийся чувством всепожирающего гнева …
Исполненный бешенства, я открыл глаза, отыскивая взглядом очередную Ступень. Ах, да, как же я мог забыть?! Передо мной, вертясь в сумасшедшем хороводе, кружились тысячи ступеней! Я лихорадочно копался в памяти … Что там было?! Мощь! Мощь Тьмы, задействованная Линой! Что ж, поскольку управлять ею я пока что не могу … Я потянул в направлении множества ступеней Щупы Хаоса … Но! Таковыми они уже не являлись! Я с изумлением смотрел на то, как янтарные эманации перемежают холодно-синие сверкающие нити! «Симбиоз. Начало», — промелькнуло в голове. Хрен с ним, сейчас не до этого! Я ударил по подвернувшейся Ступени — она разлетелась в пыль. Ясно — ложная … Дальше …
Я крушил каменные блоки до тех пор, пока не нашел настоящую. Бросил короткий взгляд вниз — на хохочущую мне прямо в лицо Тьму и резко потянул свое тело на Блок. Поспешно поднялся на ноги. Меня все это уже достало! Как, впрочем и Алекса в свое время … Я резко выдохнул и со спринтерской скоростью устремился к следующей Ступени. За моей спиной раздался душераздирающий скрежет, закончившийся оглушительным взрывом. Я даже не обернулся, приземлившись на поверхность Ступени. Поднялся и вновь побежал вперед, охваченный языками голубого пламени, ударившего непонятно откуда …
Еще несколько ступеней дались мне чрезвычайно тяжело … Одна из них рассыпалась у меня под ногами, и я едва не сорвался вниз, лишь чудом успев перепрыгнуть черную бездну. Растянувшись на очередном каменном блоке, я заметил, что он тает подо мной … Ага … Стало быть … Я осмотрелся — Ступеней вокруг не было … Да и вообще ничего не было! Вскоре я парил в мерцающем мириадами звезд космическом пространстве, медленно растворяясь в нем без остатка. Казалось, будто мой организм разлетается на мельчайшие частицы, которые тонут в безбрежном океане. Я вновь припомнил свой сон … Стало быть, Тьма сейчас разберет меня на составляющие, после чего вновь соберет заново, наделив способностью манипулировать ее силами … А мне нужен Симбиоз! И-и … как теперь?!
И тут в голову мне пришла сумасшедшая идея! Я внезапно вспомнил тот день, когда под контролем Леона ментально покорял вершину горы Тали в попытке призвать сам Хаос непосредственно … Да, именно так, и никак иначе! Посвящение в посвящении! Паря в безбрежном пространстве Космоса, я закрыл отяжелевшие веки и немедленно, словно по заказу, очутился в последнем Пределе Хаоса. Да, черт его дери, — Хаос не зря посылал мне эти сны! Я припомнил подробности того сновидения, в котором Алекс отправился закалять свой меч … Припомнил до мельчайших подробностей … И ринулся в очередной раз покорять Мощь Хаоса …
Не скажу, что Путь мой был чрезвычайно опасен, ведь Алекс неоднократно его преодолевал, да и я однажды — ощутил все его «прелести» во сне, а потом — в ментальном плане. И моя память, и память самого тела наследника династии хранили в себе эти бесценные данные. Так или иначе, я преодолел подъем на вершину, узкую тропинку с пропастью по обе ее стороны и, миновав последний Предел, прошел в Сердце Хаоса. И тут произошло невероятное — я вновь разлетался на мельчайшие части, но в этот раз — уже в ментальном плане! Тело мое растворялось во Тьме, а сознание — в Хаосе. И это было непередаваемое ощущение! Ни разу в своей жизни я не испытывал подобного блаженства …
Тем контрастнее было возрождение нового Алекса Грэйтса из небытия … В точке моей сборки словно оказался оголенный нерв, который обливался кровью всякий раз, когда очередная составляющая с космической скоростью врезалась в него, торопясь занять приличествующее ей место. Когда этот Ад, наконец, закончился, я раскинул руки и глубоко вздохнул, расслабляясь после неимоверных страданий …
Но долго пребывать в этом состоянии я не смог … Вернее — мне не дали! Сознание мое, подобно прорванной плотине, обрушилось … Память Алекса Грэйтса лавиной хлынула на меня, на миг подавив все чем я был до этого …
Детство, исполненное сумасшедших мальчишеских выходок … Познание мира и его составляющих … Первые путешествия за Грань Москвы … Многолетнее обучение под присмотром Мастера … Его ласковые и одновременно — жесткие, словно камень глаза … Походы с отцом … Первый опыт общения с противоположным полом — в тесных его вариациях … После этого — бесконечная череда блондинок, брюнеток, рыжих и шатенок, заканчивавшаяся милым обликом Лины. К чести своей, я сумел вставить в этот калейдоскоп образ Клары Виттс.
После этого я погрузился в воспоминания об этапах обучения Искусству: Поначалу — у Мастера, потом — где это было только возможно. Для описания некоторых техник я даже не смог бы подобрать подходящих слов и определений. Для весьма редких — даже образов. Информация, в чистом ее виде, в буквальном смысле перезагружала мой мозг, и я, весьма обоснованно, опасался — не сожжет ли она его в процессе этого «апгрейда» … Теперь я осознавал все то, чем на самом деле был прежний носитель этого тела. И это знание одновременно поражало и пугало … Поражало насыщенностью его существования, внутренним богатством его выдающейся личности, чрезвычайно богатым жизненным опытом — казалось, что за сотню с небольшим лет он умудрился прожить тысячи жизней. Пугало … Пугало гипертрофированное высокомерие, абсолютно наплевательское отношение к жизни, как к чужой, так и к своей собственной. Он действительно чувствовал себя вечным и непобедимым. Так, вероятно, чувствуют себя молодые боги. Только сейчас я в полной мере осознал те чувства, которые охватили его в тот момент, когда он отправился в Пределы Тьмы — биться с Эдрагом Дарком. Алекс и на миг не сомневался в том, что легко выйдет победителем. Все это было … немного грустно.