Не умею отказывать жестко и конкретно. Всю жизнь из-за этого проблемы. Все обидеть боюсь. Ну да черт с ним!
– Хорошо. Но только там, где неглубоко, и только в том случае, если это позволит ваш отец.
– Я ваш должник, уважаемый Вадим Федорович! – Лицо парня просто засветилось счастьем, и он бросился разыскивать своего родителя.
Ну, согласие от папаши Алексей почти наверняка получит. Мне-то что с ним теперь делать? Дайвер хренов! В озеро его точно пока пускать нельзя. Начнем с речки – благо здешняя Лжа и неглубока, и неширока. Я сам почти каждое утро в ней купался – приятное место. Но все равно предварительно разведать, что там и к чему, стоит. Вроде сетей не ставят в районе «купалки», а это самая главная опасность. Глубины там вполне приемлемые, судя по тростнику и кувшинкам, посмотреть парню будет на что, но сначала самому нужно окунуться. Если наследник утонет – полный мне трындец нарисуется: вроде утопленников даже на освященной земле не хоронят в эти времена. Ой-еоо! Вот не было печали! Ну да ладно, справлюсь, пока рядом.
На самом деле зря психую, меня ведь и самого в свое время никто не учил. Приехал в Севастополь к тете, отвели меня на пляж, нацепил десятилетний пацан маску-ласты и поплыл по Черному морю… И заболел с тех пор глубиной. И не жалел об этом ни разу…
Кстати, а не сходить ли прямо сейчас? Жутко хочется окунуться после дороги. «Побаниться» за четыре дня еще ни разу не предложили. А ведь хочется… Фиг с ним – пока будем купаться во Лжи. Очень знаково получается…
Благо до речки было метров двести – двести пятьдесят. Что вполне разумно: кто же будет ставить свой дом далеко от проточной пресной воды, если есть возможность строиться рядом с нею.
Прихватив из усадьбы все необходимое, я сквозанул к реке, стараясь не привлекать внимания посторонних. Ага! Щаззз!
Вся свободная от работ дворня, углядев, что чудо-юдо-рыба-я с какими-то непонятными штуковинами направляется к реке, тут же увязалась следом. Кому-то за водой сходить приспичило, кто-то простирнуть решил, а некоторые вдруг как бы невзначай в определенную сторону поспешили, чтобы именно там на природу полюбоваться. Ох и распустил свою прислугу Сергей Васильевич!
Стоило бы мне слегка рыкнуть на любопытных – их бы смыло с горизонта в один момент. Наверняка. Но как-то не хотелось демонстрировать барские замашки. Ну и пес с ними, пусть смотрят.
К речке имелся весьма удобный подход: метров двадцать берега были чистым песчаным пляжиком, по обе стороны от него – сплошные заросли ольхи и ивы. Ну и, естественно, поблизости от песочка уже собралось человек пятнадцать, в основном бабы и дети. Мужики в это время еще на работах.
Едва я начал разоблачаться до плавок, по толпе прошелестел недоумевающий шепоток, а уж когда пришлось напялить «лягушачьи лапы» да «стеклянное рыло», то многие из местных теток часто-часто закрестились и, взяв кто за руки, кто на руки детей, поспешили удалиться подальше от этого богопротивного зрелища. Но не все. Некоторые, наиболее психически устойчивые все-таки решили досмотреть «спектаклю» до конца.
То, что я входил в воду спиной вперед, тоже явно не прибавило мне популярности среди наблюдавших. Ага! Попробовали бы сами в ластах войти в реку или еще какой водоем так, как привыкли передвигаться. Но не вдудишь же это в уши каждому! Ай, ладно.
«И сия пучина поглотила меня в один момент…»
Ружье в таких случаях беру с собой всегда: разведка разведкой, но как наткнешься при этом на какой-нибудь трофейный экземпляр типа пятикилограммовой щуки или линя, карпа, судака… Локти ведь себе потом искусаешь. И ведь стоят они в подобных случаях – чисто издеваются. Вот просто бери и убивай, а нечем… Это как на рыбалке – подцепить трехкилограммовую рыбину, а подсачка-то и нет… А ведь собирался просто мелочи на уху надергать…
Словом, ружье я беру с собой всегда.
Не та, конечно, речка, чтобы бить здесь крупную рыбу. Но красиво – водичка весьма прозрачная для пресного водоема, а посмотреть есть на что: травка очень даже мило на дне растет, камыши и стебли кувшинок стоят микроколоннами, небольшие щучки в этом частоколе прячутся, мелочь рыбья шныряет. Ого! А вот это мой клиент: здоровенный голавль караулил добычу, встав против течения за нехилой каменюкой, обросшей водорослями. Вот уж нежданная встреча – в такой речушке и такая рыбина!
Я подошел с хвоста и всадил гарпун прямо под голову этой серебристой торпеде. Легкое трепыхание – и все. Видно, попал удачно. Можно заканчивать рекогносцировку: есть что показать Алексею, не сильно рискуя его жизнью – я в случае чего по такой глубине и пешком до него дойду и за шкирку выволоку. Пора на сушу.
Я резко вынырнул под самым берегом. Народу, по сравнению с моментом моего погружения, опять прибавилось, но столь эффектное и неожиданное появление меня из пучины впечатление произвело – шарахнулись. Ну и будем иметь все и всех в виду. Как в Древнем Риме, где господа, если верить литературе, вполне спокойно совокуплялись в присутствии рабов.
Просто не обращать внимания, а то комплексы «рожденного в СССР» замучают. (А ведь как хочется рыкнуть! Все-таки очень сильны в любом хомосапиенсе альфа-лидерские инстинкты…)
– Дядя! Отдай нам рыбку! – подскочил ко мне пяти-семилетний пацан, когда я снял маску и ласты.
– Сенька! – заорала тут же баба неопределенного возраста на мальчишку. – А ну отойди от барина! Ой, простите, заради бога, моего несмышленыша, ваше благородие! – Это она уже ко мне обращалась.
– Успокойся, прощать его не за что. – Я поторопился привести мамашу в адекватное состояние, а то она действительно здорово испугалась по поводу фамильярности, которую позволил себе ее сын. – Действительно, возьмите рыбу и накормите сегодня детей.
– Храни вас Господь, барин. – Женщина не стала кочевряжиться и привычно взяла протянутого ей голавля под жабры. – Спасибо вам!
Подцепив за руку своего пацана, она очень оперативно припустила в сторону своего дома. Неужели решила, что я могу передумать и отобрать рыбу обратно?
А парень у нее славный. Чумазый, конечно, но шустрый. Как мой Темка… Елки! Ведь совсем забыл о своих. У меня же ТАМ жена и сын!
– Жив твой сын. И уже здоров. Проживет долго, – услышал я из-за спины.
Меня подбросило и развернуло на сто восемьдесят за треть секунды. Находившихся только что рядом крестьян словно слизнуло – ни души, один кряжистый и седой как лунь старик стоял передо мною.
Я очень медленно и тяжело приходил в адекватное состояние. Хотелось зажмуриться, помотать головой и, открыв глаза, снова увидеть перед собой тех самых пейзан, которых еще минуту назад видеть категорически не было никакого желания.
– Успокойся, – спокойным и ровным голосом продолжал дед, – я не причиню тебе зла. Если не хочешь со мной разговаривать – просто повернись и уходи.
– Откуда ты знаешь?! – Естественно, отпускать старика без вдумчивого разговора я не собирался.
– Объяснять не буду – все равно не поймешь. Просто поверь – с сыном твоим все в порядке, но ты его больше никогда не увидишь. Ты навсегда теперь ЗДЕСЬ. А ну стоп! Не балуй!
Да и не собирался я на старика физически воздействовать – не так воспитан. Хотя, честно говоря, первым порывом было действительно броситься вперед, схватить за грудки и вытрясти всю правду. Так это рефлекторно, что ли…
– Дед, ты кто?
– Пасечник я, Силантием кличут. Ты только это узнать хотел? – хитро прищурился мой нежданный собеседник.
– Нет, конечно. Что ты обо мне знаешь? Откуда знаешь?
– Многое мне ведомо, и про тебя тоже. Мне тебя спрашивать не о чем, но, если хочешь, спроси меня: что смогу – отвечу, а уж если тебе чего понять не дано – не обессудь. Еще раз повторю самое для тебя важное: твой сын жив, здоров и счастлив. Но ты его больше никогда не увидишь, потому что в свой мир никогда не вернешься.
– Подожди, как это счастлив? Без отца?
Нет, не верить этому Силантию не было никакого повода, но представить себе Темку счастливым, несмотря на известие о моем исчезновении… Меня что, Ленка в космонавты определила? Или в полярники? Шиза какая-то!
– С отцом, – с легкой грустью в голосе вернул меня на грешную землю старик, – ты остался в своем мире и продолжаешь там жить. Тебя теперь двое. И вы, разумеется, никогда не встретитесь. Поэтому прими то, что ты здесь навсегда.
Н-да… Психика у меня, конечно, крепкая, но так получить сковородкой по чайнику… А ведь главное то, что я прекрасно понимал: пасечник этот вещает мне чистую правду. Чтобы переварить подобную информацию, нужен не один час. Да еще желательно с графинчиком всеобщей утешительницы.
Мамочка дорогая! Да откуда же ты, гад, на мою голову свалился? Я же ведь уже почти принял судьбу. Так нет – нужно было припереться этому пенсионеру с пасеки и, как поет наш всенародно любимый Добрынин, «насыпать соль на раны». А точнее, эти раны расковырять.
– Больно, понимаю, – опять подал голос Силантий. – Так спрашивать чего будешь?
– Буду! Каким образом и почему я здесь оказался?
– Не ты так решил и не я. Решил тот, кто обладает на это властью.
В ответ на такой ответ (извините за тавтологию) рисовался текст, в котором цензурными были только местоимения, приставки и суффиксы. Если кратко и цензурно: «Я тебя о чем, сволочь, спросил? Ты же мне, старый хрен, обещал четко ответить! Что за пургу ты погнал?»
Никогда я не был особенно религиозным. Конечно, в мозгу постоянно присутствовал некий дискомфорт. Типа умру, и все… Стертые файлы… Пропадет мой богатый духовный мир, мои мысли, мое «я»… Страшно!
Очень хотелось поверить. Поверить в Вечность. Но не получалось. Попытки почитать и перечитать Библию приводили только к еще большему отторжению. Как я завидовал тем, кто смог просто поверить. А вот вдолбленная в мой мозг логика, помимо моих желаний и даже вопреки им, вставала каменным бастионом на пути к ВЕРЕ. И сейчас я взбесился в очередной раз:
– Так это ваш «добрый боженька» мне очередное испытание послал? Чтобы проверить мою веру? Так нет ее, веры этой! Особенно теперь…