— Угу… — глубокомысленно отозвался Нэйв, почёсывая переносицу стилом. — Так, сержант, что-то ещё, может, вспомните? Может, с ними были ещё кто-то? Например, пара парней, с глазами, как у выходцев с Тиамат? Или просто пара парней?
— Нет, — полицейский отрицательно качнул головой. — Это точно. В той группе в основном были женщины, дети, подростки, взрослых мужчин немного совсем. Это же с нижних уровней люди были, там в основном мужики — работяги, они либо на смене были, либо их на заводы да шахты и увезли, чтоб производство не останавливать.
Он замолчал и посмотрел на лейтенанта, всем своим видом показывая желание уйти на заслуженный отдых.
— Жаль, — вздохнул Нэйв. — Тогда не смею вас больше задерживать. Спасибо за помощь, сержант.
— Всегда рад помочь, — полицейский пожал руки контрразведчикам и вышел.
Дверь за ним ещё не успела закрыться, а Нэйв уже держал в руке коммуникатор, выясняя маршрут трампа «Рабах». Монт тем временем запросил данные на его владельца.
— Ну что? — поинтересовался Монт, когда Нэйв завершил разговор.
— Да, на Новый Плимут он отправился, — Нэйв положил коммуникатор. — По идее — уже там. Чёрт, упустили… Теперь ждём, что по камерам найдут в точке его посадки.
— Я пока насчёт борта на Плимут договорюсь, — заявил Монт. — Чёрт, задолбало мотаться, как туристы какие, ну право слово…
Два часа спустя оба офицера уже поднимались на борт корвета «Оди Мёрфи», получившего имя в честь героя давно минувшей войны, чтобы лететь на Новый Плимут. Ловля беглецов продолжалась.
То был странный рейс. Экипаж «Рабаха» за пять лет работы перевидал и перевозил многое и многих, но подобные пассажиры на борту были впервые. Два бородатых головореза и рыжая соплюха лет пятнадцати, ни на шаг от них не отходившая. При этом и девчонка, и оба ухореза шастали в скафандрах, с шлемами на поясе, будто в любой момент ожидали какой-то пакости типа разгерметизации. Или сонного газа в каюту, как любил делать капитан с очередными неудачниками.
Эта троица на неудачников не походила. Вернее, два головореза в боевой броне. С определением их статуса проблем не возникало — уж кого-кого, а душегубов всех мастей экипаж на своём веку перевидал немало. Так и эти тиаматцы — оба хоть и носили бороды, но по глазам с вертикальными зрачками планета их происхождения угадывалась легко — были душегубами записными. Рыжий Хэнк за обедом в кают-компании говорил остальным членам экипажа:
— Эти двое не зря рожи в бороды прячут.
Новости механик, суперкарго и второй пилот «Рабаха» не смотрели уже неделю. Не до того им было — сначала подвернулся рейс на Вулкан, не успели сесть и разгрузиться — грянула эвакуация, с эвакуацией подвернулся приработок, ну а там посадка на Новом Плимуте и гулянка. Потому они пребывали в блаженном неведении об истинной сущности своих пассажиров.
— Голову даю — наворотили чего-то такого, что житья им в нормальных мирах не будет, только на Эдеме или на Акадии какой, — продолжал Хэнк. — Видали — постоянно в броне и при оружии?
— Угу, — поддакнул механик Поль. — И вечно один из них в рубке торчит. Сука, как вахту отбывают.
— Да так и есть, — Хэнк оглянулся, словно опасаясь быть подслушанным, и добавил:
— Следят, чтоб мы им гадость не сделали какую. Говорю же — что-то совсем грязное сотворили, что бегут так.
— И кэп нас сдёрнул, не дал толком отдохнуть, — приятель Хэнка, лысый верзила Марли, исполнявший на борту должность суперкарго, недовольно скривился. — Я только одну отодрать толком и успел.
— А чё так слабо? — удивился Хэнк, моментально переключившись на куда более интересную для него тему, нежели странные пассажиры с тараканами в голове.
С Марли они сдружились на почве неуёмного интереса к противоположному полу. На женщин оба и спускали большую часть заработков.
— Да подцепил одну, а она как давай ломаться, — Марли почесал затылок. — Но уж больно хороша, жаль было упускать.
— Ну и как? — жадно поинтересовался Хэнк. — Стоило оно того?
— Ага, — довольно осклабился Марли. — Я б на второй день её оставил, да кэп сдёрнул…
— Да задрали вы про баб всё! — не выдержал Поль. — Вы видали, как кэп этих двух боится?
Тут он не преувеличивал: страх, который испытывал Вафик перед пассажирами, все видели ясно.
— Да и я их тоже… не очень, — честно признался Марли. — Я ж в Бесильне рос, там сами знаете — не рай. Так таких вот убивцев у нас «волками» кличут — им человека порешить, что высморкаться. Тот, со шрамом, как глянул на меня — я враз всё просёк. Ну его нахрен, с такими бодаться.
Он зябко повёл плечищами и продолжил:
— Мой совет: как высадим — забудьте про них. Целее будете.
— А чё ж тогда кэп их взял? — озадачился Поль.
— Поручился кто надёжный, — предположил Хэнк. — Ты нашего Вафика знаешь: он осторожный, что та лиса. Абы кому не поверит. Его многие ссыковатым считают, а я вот что скажу: мы потому шестой год спокойно и ходим, что кэп наш фишку рубит и сто раз проверит, куда ногу ставит. Вон, мы с Марли ещё с ирландцем Денни ходили. Да, бабосов за рейс могли поднять прям не слабо, но Денни вечно урвать кусок побольше норовил. Мы как чуяли — ушли к Вафику. А Денни через пару недель погорел и теперь где-то киборгом трудится. Так что хоть гостюшки наши и того, с душком, но кэп знает, кого брать.
— А девка эта? — поинтересовался механик. — Чёт на убийцу не похожа.
— Чёрт знает, — Марли отхлебнул чая. — Может — пользуют, может — из-за неё и буча, от которой ноги делают, а может — родня ихненская. Наше-то какое дело? Меньше знаешь — крепче спишь.
— И то верно, — согласился с этим аргументом Поль. — Платят — и ладно.
— А девка знатная, — потянувшись, как сытый кот, прищурился Хэнк. — Сопля ещё, тощенькая, но это так, на первый взгляд.
— Это ты как рассмотреть-то под скафандром успел? — удивился механик.
— Да в порту ещё, в рубку шёл, а девка как раз из каюты чё-то выглянула, в шортиках да маечке, — объяснил Хэнк. — Так что ты, Поль, рожу-то не кривь, я в бабах разбираюсь. Сиськи, может, ещё и малы, зато попец прям зачётный. Видно, что следит за собой, такую в руки возьмёшь — ух, прям аж жар пробивает. Ещё годик-другой, и эти полвесла такой секс-бомбой станут — держите меня семеро. Да и мордашка симпотная, даром что рыжая.
— А ты чё, рыжих не любишь? — удивился Поль.
— Не особо. Мне больше брюнеток или вон как та, с Бейджина. Блин, зря мы её всё ж выбрали, Марли. Лежала бревно бревном, даже не подмахнула ни разу.
— Да и хрен с ней, — отмахнулся Марли. — А эту мелкую я б и сейчас помял…
Он осёкся на полуслове, уставившись за спину Хэнка испуганными глазами. Хэнк медленно повернул голову и уткнулся взглядом в угольно-чёрную бронепластину, прикрывающую живот пассажира.
— Забудь, — сказал пассажир, глядя на Марли.
От этого взгляда и голоса температура в кают-компании будто упала до абсолютного ноля.
— Да я… Извините, — пробормотал Марли и уткнулся носом в чашку.
Пассажир обвёл взглядом Хэнка и Поля. Удостоверившись, что совет услышали, он, как ни в чём не бывало, достал из холодильника три коробки с саморазогревающимися супами и ушёл, оставив экипаж приходить в себя.
— Да, ты прав, Хэнк, — несколько секунд спустя сказал механик. — Ну их к чёрту. Я на вахту.
Вылив недопитый чай в раковину, он воткнул чашку в мойку и заторопился к себе, в машинное отделение. Хэнк и Марли, не глядя друг на друга, тоже вылезли из-за стола и разошлись по своим постам. До конца полёта больше тему пассажиров не поднимали.
На Эдеме сели без проблем: такие понятия, как контроль воздушного пространства и таможня, здесь отсутствовали. Космопорт был всего один — в столичном городе Блессед, и стоянка в нём стоила совсем уж неприличных денег. Потому те из визитёров, кто победнее или поприжимистее, садились на самодельные площадки в сельве, за пределами городской черты.
Пассажиры передали хмурому Вафику объёмистый кошель, погрузились в вездеход, выкаченный им Хэнком из трюма и уехали, оставив экипаж «Рабаха» облегчённо переводить дух.
— А что наш вездеход? — полюбопытствовал Поль, глядя вслед машине.
— Шайтан с ним! — едва не провизжал Вафик. — Взлетаем! Быстро взлетаем!
И первым бросился вверх по трапу.
«Рабах» стартовал на пределе возможностей, словно за ним черти гнались.
Глядя вслед кораблю, Чимбик поинтересовался у сидящего за рулём Блайза:
— На какую высоту сюрприз выставил?
— Сорок километров, — отозвался тот. — Отключатся двигатели и разгерметизируется корпус.
— Связь отключил? — для проформы поинтересовался сержант, отворачиваясь от обречённого корабля.
— Да, — ответил Блайз, лавируя меж деревьев.
Сельва возвращала отвоёванное людьми с бешеной скоростью, и проложенная предшественниками дорога едва проглядывала под буйной растительностью.
— И как тебе удалось проделать это незаметно? — Чимбик раскрыл рюкзак, выбирая, что надеть. Светить приметной броней во вражеском городе было бы в высшей мере глупо.
— Сахим сам предоставил доступ, — пожал плечами Блайз. — Я спросил, где могу скачать информацию по Эдему, Сахим предложил бортовой компьютер. Я через жетон им все команды и ввёл, даже консоль трогать не потребовалось.
Сержант посмотрел вверх и успел увидеть яркий росчерк, летящий к земле. Корабль работорговцев падал в сельву. Чимбик не было незнакомо чувство страха смерти, но он не раз видел это выражение на лицах своих жертв. И если раньше его мимика людей совершенно не волновала, то сейчас сержант пожалел, что не может полюбоваться на лица работорговцев и услышать, как дворняги воют от ужаса за свои никчемные жизни. Жаль только, что из-за разгерметизации корпуса смерть их наступит раньше, чем «Рабах» врежется в землю.
— Союзовцы должны нам благодарность, — пошутил Блайз. — За сокращение преступности. Да, садж?
— Наверное, — отозвался тот. — Остан