— И как они тебе?
— Не похожи на нас, — и Чимбик раскрыл свой шкафчик для снаряжения, ставя в разговоре точку.
— Заряжай! Цельсь! Пли!
Залп из древних винтовок хлестнул по ушам.
Грэм Нэйв стоял, вскинув ладонь к козырьку, и смотрел, как гроб с телом его друга опускается в могилу.
— Заряжай!
Лязгнули затворы.
— Цельсь! Пли!
Свёрнутый флаг передали плачущей пожилой женщине — матери Монта. Жена принять его не могла: рядом с гробом Карла опускали ещё три гроба: супруги и дочерей.
Трагическая случайность: сбой программы автоматического грузовика, в результате которой тот смёл машину, в которой Карл вёз семью к родителям.
Случайность, в которую Грэм не поверил ни на секунду.
— Заряжай!
Нэйв смотрел, как гробы исчезают в тёмном зеве могилы, и вспоминал всё, что произошло сразу после смерти Карла.
Едва миновал первый шок от новости о смерти капитана Монта, как Грэм с упрямством вгрызся в работу. Карл не одобрял «наматывание соплей», и лучшей данью памяти другу Нэйв посчитал завершение начатого ими дела. Коллега бы одобрил.
Но стоило лейтенанту попытаться открыть файл дела о станции «Иллюзия», как на мониторе высветилась надпись «Дело закрыто. Обратитесь в архив». Тогда он счёл это канцелярской ошибкой, путаницей при передаче дел покойного капитана. Но когда Грэм отправил запрос в архив, то получил равнодушный ответ: «Уровень доступа недостаточен».
Вот тогда-то Грэм и начал понимать, что дело, как говаривал Монт, «попахивает дерьмецом».
Лейтенант затребовал все прочие документы, проходящие по делу о преследовании репликантов и Лорэй. Результат окончательно утвердил Грэма в уверенности, что смерть друга — не несчастный случай.
Пропала почти половина рапортов и докладов, сделанных самим Нэйвом. Сохранились лишь те, в которых не упоминались ни сёстры Лорэй, ни станция «Иллюзия». А в рапортах, составленных Монтом, лейтенант Нэйв либо не фигурировал вообще, либо упоминался в незначительных эпизодах, не связанных с поимкой Лорэй. Создавалось впечатление, что дело вёл только Карл, а Грэм время от времени выполнял мелкие поручения, как бесполезный сопливый стажёр.
В другое время Нэйв бы посчитал, что Карл затирает молодого коллегу, чтобы снять все сливки, но сейчас лейтенант со всей ясностью понимал: друг сделал всё, чтобы защитить его.
Жаль, Карл не успел защитить собственную семью…
Нэйв наклонился, чтобы подобрать горсть земли и вслед за матерью Монта бросить ту на гроб. Наклонился и на миг замер, заметив в траве мелкого суетливого жучка. В памяти всплыли слова Лорэй: «Ты — такая же букашка под сапогами больших людей».
Букашка…
Грэм зачерпнул пальцами рыхлую, слегка влажную землю и выпрямился.
Нет, Карл и его семья не были букашками. Они были людьми, которым в подмётки не годилось то дерьмо, что посчитало себя в праве распоряжаться чужими жизнями.
Грэм рванул воротник мундира, словно это могло облегчить душившую его ярость.
— Букашка… — тихо произнёс он. — Ну уж нет…
Дождавшись очереди, Нэйв шагнул к могиле, замер на миг и бросил горсть земли на крышку гроба. Пусть он похоронил друга, но сумеет найти способ, чтобы не похоронить его работу. Как бы этого ни добивались сильные мир сего.
Память воскресила события прошлого вечера. Нэйва неожиданно вызвал начальник управления.
— Я понимаю, что момент… неудачен, — седой полковник встал из-за стола, держа в руке алую бархатную коробочку.
— Вы с Монтом сдружились, и тебе сейчас хреново, сынок, но… Поздравляю с присвоением внеочередного звания, капитан Нэйв.
И вручил ошеломлённому Грэму коробочку, внутри которой лежали два алых капитанских прямоугольника.
— К сожалению, со званием пришло и твоё новое назначение, — полковник протянул гибкий экранный лист. — В войсках нехватка толковых особистов.
— В войсках? — эхом повторил Нэйв.
Злость душила, распирала изнутри, и новоиспечённому капитану стоило огромных усилий изображать удивление. В войсках значит… Подальше от расследования, поближе к смерти. Даже не поскупились на сладкую морковку — в два маленьких прямоугольника рубинового цвета — для молодого осла.
Капитан Нэйв сухо поблагодарил начальника и вышел из кабинета, задыхаясь от злости.
Какая-то тварь из властьимущих, к которой подобрался Монт, решила себя обезопасить. Если бы не старания Карла, то Нэйва ждала бы не почётная ссылка на фронт, а похожий грузовик. Или каменный блок, готовый сорваться с верхушки старого здания. Или случайный наркоман, раздобывший ствол и пошедший на грабёж.
Но никаких следов участия лейтенанта в расследовании не сохранилось, и некто властный решил не искушать судьбу лишними трупами. Проще убрать потенциальную угрозу подальше. Тем более что война — дело непредсказуемое и опасное.
И теперь Нэйв стоял, глядя, как гроб с телом друга засыпают землёй, и едва не рычал от злого бессилия.
— Капитан Нэйв? — спросил мужской голос за спиной.
Грэм обернулся и увидел пожилого мужчину — одного из тех, кто пришёл проводить Карла в последний путь.
— Карл про вас рассказывал, — мужчина протянул руку.
— Да? — машинально отвечая на рукопожатие, глупо спросил Нэйв.
И осёкся, почувствовав в ладони некий предмет.
— Отзывался очень хорошо, — сказал пожилой. — Мои соболезнования. Он был хорошим парнем…
И, разжав пальцы, исчез среди друзей и родственников семьи Монтов.
Вернувшись домой, Нэйв нашёл старый комм. Убедившись, что прибор отключен от сети, капитан достал из кармана то, что передал ему старик на кладбище.
Инофочип.
Капитан вставил чип в комм, открыл первый файл и бегло просмотрел его содержимое. Затем вынул чип и зло улыбнулся.
— Букашки, значит… — проговорил он.
Инфочип в его руке хранил все собранные Карлом данные по станции «Иллюзия», посланных на Эдем наёмниках и их хозяину.
Крошечное зёрнышко в ладони. Зёрнышко, которому Грэм обязательно позволит взрасти.
Голоэкран транслировал выпуск новостей Союза, репортаж о результатах выборов в парламент с прогнозом на предстоящие через полгода президентские выборы.
— Поздравляю, господа, — сказал один из восьми сидящих за круглым столом людей. — Практически все наши лошадки пришли к финишу.
— Да, удачно, — согласился второй. — С учётом того наш кандидат в президенты Дуглас лидирует по всем опросам — можно смело говорить о том, что Союз упал нам в карман.
— Не торопитесь, господа, — подал голос третий. — У нас проблемы с Эгидой. Доминионцы отозвали всех репликантов на базу, наши сотрудники на Эгиде перестали выходить на связь. Так же, как и наши газодобывающие заводы, расположенные в этой системе.
— А что насчёт агентов?
— Мертвы. Доминионцы вскрыли нашу агентурную сеть и подчистую уничтожили. Последнее, что нам удалось узнать, — на Эгиду перебрасывают ещё один батальон репликантов.
В зале воцарилась тишина — собравшиеся обдумывали услышанное.
— Чёрт, — наконец раздался голос. — Придётся форсировать события.
— Понесём убытки, — возразили ему. — Крупные…
— Промедлим — убытки покажутся мелочью. Император шутить не любит.
— Тогда начинаем?
— Да. Надо как можно скорее уничтожить Эгиду. Быстро, пока там нет серьёзных систем противокосмической обороны.
Флаг-адмирал Андреа Дориа смотрел на изображение Эгиды. Планетоид висел в пространстве, похожий на шар из серого с чёрными прожилками мрамора. Адмирал вспомнил, как в детстве любил играть с друзьями такими мраморными шариками. Древняя, но увлекательная игра на точность и меткость: выбить шариком-битой как можно больше шаров соперника.
А теперь ему предстоит выбить всего один шарик. Даже не интересно: практически незащищённый объект, против которого брошено шесть боевых кораблей — лучших в Консорциуме.
— Мы достигли оптимального рубежа атаки, — доложил капитан «Генуи». — Прикажете открыть огонь?
Дориа бросил взгляд на положение эскадры. Корабли расположились полумесяцем, выгнутым «рогами» к планетоиду.
— Действия противника? — спросил он.
В скафандре адмирал, привыкший за годы тихой службы в Консорциуме к сшитому на заказ мундиру, чувствовал себя неудобно, но ничего не мог с этим поделать. В боевом положении из всех отсеков откачивали воздух, создавая вакуум — стандартный метод борьбы с ударной волной и вероятными пожарами. Тут мундиром не обойтись.
— Никаких, — доложил командир «Генуи». — Наблюдается лишь некоторая активность их радаров и сканеров, но ничего нового — всё та же аппаратура, что и ранее.
— Они не успели, — Дориа почувствовал некоторое разочарование.
Как и большинство офицеров с реальным боевым опытом, он жаждал схватки и одновременно боялся её. Адмирал помнил, как, будучи ещё молодым мичманом флота Доминиона, участвовал в покорении Альты. Память услужливо воскресила заляпанные бурой кровью переборки, прошитые обломками обшивки тела боевых товарищей и леденящий тоскливый ужас, который наводил писк в наушниках, сигнализируя о вражеских ракетах.
— Подойдём ближе, — решил он. — Меньше провозимся.
— Есть, — отозвался капитан «Генуи».
Вновь потянулось время ожидания. Крейсеры маневрировали, занимая новые рубежи атаки. Адмирал, сидя в кресле, жалел, что приказал подготовиться к бою по всем правилам: оборонительные системы Эгиды рассчитаны лишь на противодействие корытам Союза, а не современным судам. Но отменять приказ было глупо. Дориа оставалось только ждать, когда его корабли уничтожат цель и настанет время сыграть отбой боевой тревоги.
— Мы на позиции, — доложил командир крейсера.
Адмирал вздохнул и уже хотел отдать приказ открыть огонь, как по ушам полоснул крик оператора ДРЛО, заглушённый воем тревожной сирены: