Вернувшись к фургону, боевик ухватил Халлека за воротник формы, неожиданно грубо оттолкнув мешавшие ему ноги Свитари.
— Хочешь — неси шлюху, — предложил боевик Грэму. — А меня с ними нянькаться не нанимали.
— Интересно, чем они такое обхождение заслужили? — поинтересовался Грэм.
Если это провокация, то смысл её ускользал от капитана. Убить его могут и так, без придуманного повода. Разозлить сестёр? Но зачем?
— Мои друзья полегли все! — звенящим от злости голосом отчеканил боевик. — Викинг… — он ткнул рукой в труп Гуннара, — … погиб! А эти сосалки… Так, пара царапин. Тьфу, — и, сплюнув, поволок Халлека в пакгауз.
Свитари промолчала, но Грэм заметил недобрый взгляд, которым она провожала мужика.
— Он может стать для вас проблемой? — спросил Нэйв, как бы невзначай поправляя висящий на плече автомат.
Мелькнула мысль: а может, попробовать ударить на опережение? Завалить этого в спину, прыгнуть в фургон и… и что дальше? Сидеть с полученной информацией, как пресловутая собака на сене, и шарахаться от каждой тени, ожидая убийц Доминиона? Да и Лорэй — как они отреагируют? Где гарантия, что та же Ри не сунет ему нож в бок?
Хороших вариантов Грэм не видел, как ни крутил текущую ситуацию. Мелькнуло даже малодушное сожаление, что зря не воспользовался предложением Свитари и не покинул фургон на городской окраине.
Но менять что-то было поздно, и потому капитан поднял на руки Эйнджелу и понёс в пакгауз.
Просторное хорошо освещённое помещение примерно на треть было заставлено контейнерами и коробками. В углу стоял небольшой погрузчик, а на полу тут и там валялись крупные куски упаковочного материала. В закутке за перегородкой ютились пара столов, несколько стульев и невзрачный терминал. Если бы Грэм не знал, что пакгауз используют доминионцы, решил бы, что там ведут складской учёт и гоняют чаи в свободное время.
На разболтанном столе сидел молодой — вряд ли старше Грэма на вид — парень. Меньше всего он походил на бойца: худой, легкокостный, нарочито небрежная одежда придавала ему инфантильный вид. Дольше всего взгляд Нэйва задержался на копне длинных, до плеч, волос парня. На Гефесте мужчины традиционно стригли волосы коротко или сбривали их вовсе — эхо былой жизни под куполами, когда пресная вода отпускалась по нормам и мытьё пышной шевелюры превращалось в бессмысленное расточительство.
Несмотря на легкомысленный вид, жёсткий взгляд «инфантила» и то, как рядом с ним держался боевик, яснее ясного выдавали начальника. Вероятно — реального командира группы доминионских агентов. Ну а молодость… Техники омоложения — обыденность даже по меркам развитых миров Союза.
Парень задержал равнодушный взгляд на Эйнджеле, которую Грэм бережно нёс.
— Жива? — уточнил доминионец, спрыгивая со стола.
Нэйв коротко кивнул.
— Неси туда, — он указал по направлению к одной из дверей, — положи в одну из медицинских капсул.
Тон «инфантила» подразумевал полное и безоговорочное послушание окружающих. На этом его интерес к раненой исчерпался — вниманием доминионца всецело завладели пленники, второго из которых как раз вносил в пакгауз боевик.
В тесном закутке у стены выстроились шесть новеньких медицинских капсул, окружённых кусками упаковочного материала. Грэм видел, что устанавливали их в лихорадочной спешке, с расчётом на быструю эвакуацию. В одной из капсул уже лежал без сознания мужчина в маскарадном костюме. Страховочные ремни плотно и надёжно охватывали его тело, лишая возможности пошевелиться. Грэм без труда узнал Кристофера Поунда — финансового воротилу и друга сенатора. Тут же на куске упаковочного пластика лежало тело молодого парня в окровавленной белой ливрее — водителя. Нэйв невольно пожалел бедолагу, ставшего одной из «побочных» жертв операции.
Уложив Эйнджелу в капсулу, Грэм повернулся к доминионцу.
— Рид, — соизволил представиться тот. — Тебя я знаю.
— Хорошо. Её нужно увезти отсюда, — Нэйв кивком указал на Эйнджелу.
— Зачем? — удивился Рид. — Она нужна при допросе.
— Нет, — упрямо мотнул головой Грэм, отметив вопросительный взгляд боевика, брошенный им на Рида. — Ей хватило на сегодня. Справимся сами.
— Мы? — иронично поднял бровь Рид.
— Мы, — спокойно подтвердил Нэйв. — Или ты знаешь болевой порог, при достижении которого наши импланты просто выжигают мозг носителя?
По взгляду Рида капитан понял ответ.
— Нет, — мгновением позже подтвердил его догадку доминионец. — Не знаю.
Грэм мысленно перевёл дух. Сейчас он одержал маленькую победу, выиграв немного времени. Осталось использовать его с толком и остаться в живых.
— Справимся без Эйнджелы, — заключил Грэм.
— Ты точно из контрразведки, Айвенго? — ехидно поинтересовался Рид. — Или, может, у вас там кружок сердобольных волонтёров, помогающих сирым да убогим? Ау, капитан! Мы не в игрушки играем, если ты вдруг забыл. Каждый, — он обвёл рукой всех присутствующих, — из нас знает, на что подписался. И даже если твоя Ровена спятит от переизбытка чувств — она тоже прекрасно знала, на что шла? Понятно? А эмпат нам тут нужен.
— Нет, — Нэйв услышал, как боевик раздражённо зашипел и пробормотал что-то про «сопливого рыцарёнка» и «чёртовых потаскушек».
— Других слов нет? — Грэм презрительно оглядел сквернослова.
Терять капитану было нечего: то, что живым его отсюда не выпустят, Грэм знал и так. Потому причин деликатничать с врагом — а доминионцы оставались для него врагами — не наблюдал.
Боевик зло прищурил глаза и качнулся было к капитану, но был остановлен властным:
— Осади.
Рид бросил это слово коротко и словно небрежно, но боевик тут же замер. Ещё одно наблюдение в копилку Нэйва: дисциплина в отряде железная. Хотя как это знание могло ему помочь — Грэм не представлял.
— У Эйнджелы сильная кровопотеря, — Нэйв продолжал гнуть свою линию.
— Это не проблема, — фыркнул Рид. — Ри охотно поделится с сестрой. Правда?
— Я идеальный донор для неё, — согласилась Свитари.
— Займись, — Рид указал на капсулу Эйнджелы..
— И живее, — неприязненно добавил боевик. — Как с клиентом.
Ри ничего не ответила, но капитан заметил злую презрительную улыбку, что она спрятала от бойца.
— Ты к ним что, подкатывал яйца и получил отлуп? — не выдержал Грэм. — Выглядит именно так.
Боевик повернул голову и смерил капитана ненавидящим взглядом. Нэйв в ответ лучезарно улыбнулся и чуть развёл руками — мол, извиняй, пошутил чуть, что тут злиться?
— Она никому не отказывает, — прорычал боевик.
— Да? — Грэм вздёрнул брови, изображая удивление. — А по тебе и не скажешь…
— Капитан, ты бы заканчивал судьбу за причинное место дёргать, — посоветовал Рид. — У нас с Фредом друзья сегодня погибли. Как-то, знаешь, нет настроения шутить.
— Виноват, — без тени раскаяния произнёс Грэм. — Хотел наоборот — взбодрить парой солёных шуточек.
Свитари, игнорируя разгорающуюся перепалку, приступила к настройке аппаратуры для переливания крови. Это удивляло и настораживало: на памяти Нэйва злой язык Ри мог унять только нейроошейник. И это заставляло относиться к Риду со всей серьёзностью — причиной молчания Ри мог быть только он. А человека, которого она боялась, стоило опасаться.
— Хватит, — Рид выставил ладонь. — Капитан, предлагаю прекратить бессмысленную болтовню и заняться делом.
Пообщаемся с господином сенатором.
— Принято, — Грэм улыбнулся, давая понять, что не желает ссоры.
На деле же Нэйв старательно прокачивал обоих своих противников. Наиболее опасным всё же выглядел боевик Фред, но Рида ни в коем случае не стоило сбрасывать со счетов. Слабаки в разведке не служат.
То, что Рид предложил начать с сенатора, было абсолютно логичным: Шарон вряд ли обладал навыками, позволяющими противостоять силовому допросу. Это позволяло обойтись без помощи эмпатии Эйнджелы. Ну и плюс информация, которой располагал сенатор, вряд ли могла сильно приблизить к разгадке местоположения станции.
Максимум — указать, как связываться с представителем организаторов «экзотического отдыха» и, если совсем повезёт, назвать пункт отправления и название корабля.
Так оно и оказалось. Сенатор заговорил сразу, стоило Нэйву надеть перчатку, которая недавно красовалась на руке самого Шарона. Опытный политик мгновенно оценил ситуацию и принял единственно правильное в его положении решение.
На этом везение закончилось. Как и ожидал Грэм, сенатор знал совсем немного. Представитель станции выходил на него сам, каждый раз — с нового номера. Называл кодовое слово, которое гости станции получали при отбытии, и договаривался о дате следующего «отдыха». В назначенную дату сенатор вылетал на Акадию. Там его встречали люди со станции, каждый раз другие. В закрытой машине перевозили к посадочной площадке в лесу, где ожидала космическая яхта. Ни названия судна, ни имён кого-либо из экипажа Шарон тоже не знал. Как и пункта назначения, где яхта состыковывалась с другим кораблём, на который переходили пассажиры. На «Иллюзию» доставлял уже он.
Единственное, что полезного сообщил сенатор — это то, что во время пути от Акадии до «Иллюзии» совершалось два прыжка.
— В люльку его, — скомандовал Рид, убедившись, что ничего больше от сенатора не добиться.
Фред молча уколол Шарону снотворного, закинул на плечи и понёс к медицинским капсулам.
— Не густо, — потёр подбородок Грэм. — Но ожидаемо.
— Думаешь, седой знает больше?
— Уверен, — Нэйв зло улыбнулся, предвкушая разговор с Халлеком.
— Пошли, — скомандовал Рид. — По идее, твоя Ровена уже пришла в себя.
— Почему — Ровена? — не удержался от вопроса Грэм.
— А ты книгу почитай, «Айвенго» называется, — хмыкнул Рид. — Классика литературы, к слову. Стыдно не знать.
— Почитаю, — пообещал Грэм.
«А вот это вряд ли», — прочёл он в глазах Рида.
— Веселитесь без нас? — преувеличенно бодро поинтересовалась Свитари.
Она шла, поддерживая сестру. Эйнджелу заметно шатало, но лицо утратило признаки счастливого идиотизма, а эмпатия вновь была под контролем.