Поначалу шло всё так, как планировали дорсайцы: пока Доминион наскребал войска, пока перебрасывал их в неожиданно ставший проблемным регион, пока разрабатывал план боевых действий, восставшие успели приготовить тёплую встречу.
Но они допустили серьёзную ошибку: предполагая, что противник станет действовать традиционными методами, дорсайцы подготовились к наземной войне. Никому не нужны выжженная пустыня с отравленной атмосферой вместо цветущего мира и набитые трупами руины на месте городов. Потому дорсайцы защитили города и военные объекты мощной эшелонированной системой ПВО и создали внушительную наземную группировку войск, в разы превосходящую то, что смогли в короткий срок собрать доминионцы.
В космосе восставшие полагались на свой достаточно мощный флот, по численности не сильно уступающий эскадре вторжения. Дорсайцы полагали, что, нанеся врагу поражение, они смогут выторговать мир на выгодных для себя условиях.
Как же они ошибались…
Когда императору Альбору Пятому принесли доклад с выводом Генштаба о необходимости прекращения боевых действий на Дорсае из-за недостаточного количества сил, необходимых для подавления бунта, он пришёл в ярость. За этой битвой Давида и Голиафа с интересом следили все колонии, и допустить поражения Доминион не мог. Это означало крах колониальной политики: почуяв слабость метрополии, миры с сильным сепаратистским движением восстанут вслед за Дорсаем.
Разъярённый Альбор приказал преподать бунтовщикам жёстокий урок, не пожалев выделить для карательной экспедиции половину Первого флота, прикрывающего центральные миры Доминиона.
Читающий сухие строчки Нэйв даже не мог представить, что испытали уже чувствовавшие себя победителями дорсайцы, когда на подмогу врагу пришли новые силы. Когда их и без того уже потрёпанный флот оказался практически уничтожен новейшими мощными кораблями Доминиона. Когда над орбите повисли ракетные платформы, обрушив на города смертоносный град.
Только ракеты и бомбы. Никакого десанта, никаких точечных ударов. Доминионцы просто уничтожали всё, что построили колонисты. Вместе с ними. Успевшие укрыться в бомбоубежищах лишь ненадолго отсрочили гибель: после недели бомбардировок доминионцы высадили десант, состоящий исключительно из роботов. Самоходные интеллектуальные мины, дроны-камикадзе, комплексы огневой поддержки, роботы-снайперы, имеющие лишь одну задачу — убивать всех увиденных внизу людей. Вне зависимости от пола и возраста.
Живых солдат на планету не отправили — люди склонны к жалости, а император желал, чтобы на Дорсае не осталось никого живого.
Дана Дёмина была одной из тех, кому повезло. Её мать умерла почти сразу после рождения Даны, и отец девочки — офицер противокосмической обороны — возил дочь с собой. Когда началась война, Дана с отцом жили на станции, защищавшей орбитальную верфь. Когда стало ясно, что Доминиону нужно лишь уничтожение всех дорсайцев, военные провели последнюю операцию, эвакуировав всех, кого успели спасти, на уцелевшие транспортные корабли.
Остатки флота сгруппировались вокруг единственного корабля-«пробойника», закупленного дорсайцами незадолго до войны. Часть эскадры кинулась в самоубийственную атаку, прикрывая беглецов от кораблей Доминиона, а уцелевшие совершили прыжок в неизвестном направлении.
Спустя несколько месяцев остатки мятежников объявились у границ Союза Первых, и после непродолжительных переговоров дорсайцы решили осесть на нейтральном Китеже.
Китежцы приняли беженцев с распростёртыми объятиями. Дорсайцы прилетели не с пустыми руками, успев прихватить часть оборудования по производству вооружения и технологии производства. Плюс большую часть беженцев составляли военные с семьями и разного рода специалисты. Гражданских практически не было — дорсайцы не могли и подумать, что Доминиона пойдёт на драконовские меры, потому планы эвакуации населения целой планеты никто не разрабатывал.
При мысли о том, что Доминион так же поступит с планетами Союза, Грэма прошиб пот. Ещё несколько показательно уничтоженных планет — небольшая цена за спокойствие метрополии. Доминион может просто растоптать наглую моську, посмевшую укусить исполина.
Капитан залпом выпил стакан воды и, с усилием отогнав дурные мысли, продолжил чтение.
На Китеже отец Даны сдружился с Костасом Рамом. Настолько, что когда Дёмин-старший погиб, Рам удочерил девочку. Дане на тот момент было десять лет, а Костасу — двадцать пять.
«Интересно», — подумал Грэм, — «Рам вырастил такую фурию или родной папаша? Натуральная Ракша, прозвище ей дали точно».
Судя по личному делу, Дана сделала поиск приключений на пятую точку своим хобби. Все пять лет учёбы в военном училище и год службы девушка только и делала, что нарывалась на неприятности, ухитряясь при этом оказаться правой. Как та волчица из древней земной сказки про выросшего в лесу мальчика. В детстве Нэйв любил эту книгу, хотя лично ему больше нравился Багира[332].
Теперь сам Нэйв стал персонажем сказки, больше похожей на триллер: на борту имелось шесть сотен шакалов — уголовников-расистов, из которых минимум пять уже точили зуб на Ракшу, и примерно по столько же уроженцев других планет Союза, имеющих разнообразные признаки натурализации. Те ещё джунгли.
Всё это обещало сделать путь до Идиллии незабываемым.
«Собственно, а чего я-то парюсь?» — подумал Грэм. — «Моя работа — ловить шпионов, а об остальном пусть у командира голова болит. В том числе и за доченьку».
От мыслей его отвлёк звонок по служебной линии. Нэйв напрягся — вызов по засекреченному каналу означал что-то серьёзное. Но, к его удивлению, на экране появилось лицо Кларка.
Грэм улыбнулся, узрев приятеля:
— Здорово, дружище.
— Привет, старина, — чернокожий капитан был неожиданно серьёзен. — Я на минуту. В общем, тут говнюки из внутренней безопасности носом роют из-за тех пропавших козлов. И очень настойчиво интересуются тобой. Молчи, — вскинул он ладонь, едва Нэйв раскрыл рот для ответа. — Я в курсе, что случилось с Монтом. Ты нормальный парень, старик. Просто береги задницу. Удачи.
И оборвал связь.
Грэм с минуту молча таращился на погасший монитор.
«А вот об этом голова должна болеть у меня», — подумал он.
Глава 30
Лет двадцать назад в шахте кипела жизнь. Стены штреков содрогались от вгрызающихся в них буров, громадные ковши транспортёра поднимали породу и вываливали в вагонетки, которые тут же увозили добычу на переработку.
Теперь же репликанты лишь изредка обнаруживали признаки человеческого присутствия — то рубчатый след ботинка в пыли, то кусочек ярко-жёлтой пломбы глот-патрона скафандра, а на стене одного из штреков Стилет обнаружил что- то, подозрительно похожее на выбоину от пули.
Объяснение этому было простым: для постройки «Иллюзии» использовали часть опустевшей шахты. На этом и базировался рискованный план проникновения. Со времён строительства между станцией и шахтой осталось множество тоннелей, используемых как для технического обслуживания, так и для развлечения гостей.
Если верить полученным от пленного данным, хозяева станции устраивали сафари на двуногую дичь, выпуская рабов в примитивных скафандрах в заброшенную шахту. Охотники же получали современную боевую броню и оружие, позволявшие им развлекаться без риска для собственных жизней. И даже если бы случилось чудо и рабу удалось отыскать и уничтожить маячок слежения в скафандре, запаса кислорода хватало на восемь часов относительной свободы.
Выбраться с необитаемого планетоида шансов попросту не было.
Увы, самый очевидный путь проникновения не подходил диверсантам. Шлюзом для сафари, очевидно, часто пользовались и если не охраняли, то держали под плотным контролем систем безопасности. Оставалось отыскать другие шлюзы и выбрать среди них тот, который позволит максимально незаметно проникнуть на станцию.
От слившейся с окружающими камнями палатки разлетелись четыре маленьких дрона под управлением капитана Йонг. Сама дворняга лежала в палатке, используя каждую минуту физического покоя для восстановления повреждённой ноги.
Противодействия местного РЭБ под толщей горной породы диверсанты уже не опасались. Для связи с дронами они использовали новейшую технологию Доминиона — связь, основанную на интерференции минимальных гравитационных колебаний. Окружающая толща камня служила проводником сигналу, обеспечивая надёжную и неотслеживаемую связь.
Задачей репликантов была доразведка обнаруженных входов на станцию и их окрестностей. Стилет и Чимбик, разделившись, двигались к уже обнаруженным точкам входа — старому, заваленному камнями шлюзу и активно используемому коридору, очевидно, для проведения сафари. Приближаться к последнему Чимбик не рисковал, ограничившись размещением собственных датчиков и камер слежения. Кто знает местных, вдруг их патрули выходят поразмяться за пределы станции?
Сержант как раз закончил маскировку последнего датчика, как царящую в покинутой шахте темноту прорезал луч света из открывающегося шлюза. Чимбик затаился и вывел изображение с миниатюрного дрона, закрепившегося у потолка неподалёку от входа на станцию.
В коридор вытолкнули дюжину людей в ярко-жёлтых скафандрах. Чимбик рассмотрел полустёртые эмблемы корпорации на шлемах — видимо, скафандры остались после шахтёров ещё со времён активной добычи ресурсов.
Очередная партия двуногой дичи на убой. Репликант поморщился — никакого удовольствия в загоне беззащитных он не видел. Интересно, когда добыча огрызается, имея все шансы поменяться с охотником ролями, а тут… Тут налицо все признаки дефекта у охотников — наслаждение от убийства и страх за собственную шкуру.
«Ничего, — подумал сержант. — Недолго вам осталось веселиться. Акт на ваше списание подписан».
Тем временем обречённые рабы разбежались по коридорам.