Планета Идиллия. Город Зелар, комендатура
Костас не заметил, когда и как заснула Ракша и когда успел придремать он сам. Полковнику снилось, что он не спит и решает очередную проблему, когда писк зуммера беспощадно выдернул его из объятий Морфея.
Рам вздрогнул, просыпаясь и едва не вывалился из кресла. Помотав головой, чтобы разогнать остатки сна, китежец вставил наушник в ухо.
— Полковник, — услышал он сухой и деловитый тон Прокофьева. — Достигнута договорённость о гуманитарном коридоре, который вы просили. Высылаем из города женщин с детьми возрастом до десяти лет, беременных и пригодных к транспортировке больных. Подготовьте список эвакуируемых, их число и количество необходимого транспорта. Вернее, пассажирских составов. И составьте график отправки. К утреннему совещанию жду рапорт.
— Есть, сэр, — не веря услышанному ответил Костас.
На миг чувство глубокого облегчения прогнало усталость. Теперь на его совести не будет хотя бы детей. Но мгновение радости миновало и Рам обречённо уставился на монитор, понимая, какая бездна перед ним раскрылась. Если с составлением графика и расчётом транспорта проблем не было, то с остальным… С остальным — полная, беспросветная задница. Ибо весь наличный состав в лице Ракши, отмороженного “сфинкса” и собственно Рама и без того загружен по самую маковку.
Нужно смотреть правде в глаза — в части, касающейся городского быта он потерпел полнейшее фиаско.
Значит, придётся всё же “идти на поклон” к бывшей хозяйке кабинета.
Покосившись на тихо посапывающую Дану, полковник неохотно взял комм, вызвал старшего патруля в квартале, где жила Зара и приказал организовать с ней сеанс связи.
— И не забыть раздать подсрачников грёбаным связюкам, — пробурчал Рам, завершив разговор. — Ползают, как мандавошки по мокрому хрену, за сутки так ни черта ума не дали. Утром сеть не заработает — будут на крышах флажками и фонариками семафорить.
Через пятнадцать минут ожил комм. Старший патруля отвратительно жизнерадостным голосом отбарабанил о выполнении задания и передал гарнитуру идиллийке.
— У меня для вас две новости, одна — хорошая, вторая — очень хорошая, — вместо приветствия сообщил Рам, едва услышав сонный голос Зары. — Хорошая: мы договорились о гуманитарном коридоре для детей до десяти лет вместе с матерями, беременных и тех больных, кто перенесёт дорогу. Очень хорошая: список этих людей составите вы.
Из голоса экс-мэра пропала всякая сонливость.
— Правда? Это прекрасно! Когда я могу приступить?
— Сейчас, — ответил Костас. — Я прикажу патрулю привезти вас в комендатуру.
— Десять минут на сборы и я выезжаю! — не скрывая радости ответила идиллийка и оборвала связь.
Насчёт сбора в десять минут китежец искренне сомневался, но готовность леди-мэра заняться делами немедля внушала осторожный оптимизм. Оставалось надеяться, что она окажется компетентным работником.
На диване завозилась Ракша.
— Извини, разбудил, — повинился Костас.
Дана сонно воззрилась на него, затем наклонилась и, повозившись в коробке с пайками, завладела банкой кофе.
— Объясни, — дёрнув язычок разогревающего элемента, сказала Ракша, — какого рожна мы, сидя жопой на куче охрененных харчей, давимся пайковым дерьмищем?
— Ну, наш “молчи-молчи” паёк дерьмищем не считает, — не удержался от подколки Рам.
— Так он гефестианец, — напомнила Ракша. — Они там и опилками питаться могут, да ещё и нахваливать. Но я-то нормальная. И есть хочу нормальную еду, раз она под рукой.
— Клизьматологи на яды завершат проверку — и будем жрать по-человечески, — успокоил её Костас.
— То-то они не торопятся, — проворчала девушка. — Небось после исследований сидят и жрут за обе щёки, пока мы пайком давятся. Если к вечеру не закончат — простимулирую…
Выражение лица Ракши не оставляло сомнений, что стучать она будет не в дверь, а в печень.
— Вот откуда в тебе такая агрессивность? — вопрос этот Костас задавал уже не одну сотню раз. — Вот воистину: мал клоп, да вонюч.
И с улыбкой взъерошил приёмной дочери шевелюру — жест, допустимый только в отсутствии посторонних.
— Да, папа-клоп, — ухмыльнулась Дана и зевнула. — А где “молчи-молчи”?
— Да он как к нашим пустобрёхам из отдела пропаганды свинтил — так и не вернулся ещё, — отозвался Рам. — Видать, борется с вражьей агитацией. Если нигде по пути рожу об подушку не приплющил.
Полковник замолчал, обдумывая внезапно посетившую его идею. Посмотрел на приёмную дочь, ответившую честнейшим взглядом поверх банки кофе и сказал:
— Присмотри за ним по возможности. Один раз с имперцами он снюхался, может и второй.
— Если что — решить вопрос на месте? — хищно прищурилась Ракша.
— Да. Как ты умеешь — чтобы комар нос не подточил, — ответил Костас.
Ответить Дана не успела — за дверью послышались шаги и вскоре на пороге Арора Зара собственной персоной. Похоже, насчёт десяти минут на сборы она не шутила: простое платье, никаких украшений и косметики, длинные, до колен, волосы небрежно стянуты заколкой. Но на усталом лице идиллийки радостно сверкали карие глаза.
— Вы сумели! — она с таким восхищением посмотрела на Костаса, что тому стало не по себе. — Вы добились вывода детей из города!
— Не я, а командующий, — не стал примазываться к чужим достижениям китежец, выбираясь из-за стола. — Присаживайтесь, принимайтесь за работу.
И, посмотрев на увлечённо хлюпающую Ракшу, тоже завладел банкой кофе.
— Раз так, я пошла досыпать, — объявила Дана, встала и подхватила брошенный на одно из кресел спальный мешок. — Разбуди, если будет что-то срочное, или вернётся капитан. Нужно быть в форме к вечеру.
Что будет вечером Костасу не требовалось напоминать. Похороны. Событие, способное стать толчком к массовым беспорядкам.
— Иди, я разбужу, — охотно отпустил её Рам.
Зара, успевшая занять место за своим прежним рабочим местом, проводила Дёмину взглядом.
— Вы любите спать под открытым небом? — уточнила она, активируя городскую базу данных.
— Где угодно и в какой угодно позе, если вообще есть возможность поспать, — фыркнул Костас. — А с чего такой вопрос?
— Спальный мешок ассоциируется у меня с семейными походами в лес и пикниками, а не с тем, что происходит сейчас, — пояснила Зара.
Разговор не мешал её пальцам порхать над клавиатурой, задавая параметры поиска в базе данных.
— Ну вот у нас и есть семейный поход с пикником, — мрачно пошутил Рам. — Ибо армия — это одна большая семья.
Долив в кофе ложку бренди, Костас сделал глоток и пояснил:
— У тыловиков были большие потери при высадке, потому всё, что не касается первостепенных задач, отложено на потом. В том числе и оборудование спальных расположений.
— Почему не разместиться в ближайшей гостинице? — искренне удивилась идиллийка. — В связи с последними событиями поток туристов упал и мы без труда разместим их в домах отдыха и частных пансионатах.
— Это после войны, — поняв, что сейчас бессмысленно объяснять идиллийке реалии армейского быта, отозвался Рам. — А пока будем обитать в комендатуре. Оборудуем кубрики, ну а душевые и столовая тут уже есть. Будет получше гостиницы.
Он с омерзением вспомнил, как на Акадии во время рейдов по мангровым болотам приходилось ночевать под проливными дождями. От сырости не спасало ничего, даже совершенные скафандры. А о том, чтобы разбить палатку, не приходилось и мечтать — спали, угнездившись на торчащих из болотной жижи корнях гигантских деревьев. Даже есть приходилось не ложкой, а отрывая уголок пакета и выдавливая его содержимое в рот, иначе он тут же набирался дождевой водой.
Но зато было вдвойне приятнее возвращаться в замок Д’Анкура и сидеть с Даной перед ни черта не греющим камином, накрывшись вдвоём одной шкурой.
— Если вам некогда этим заниматься, я могу организовать спальные места, — предложила Зара. — Как только закончу со списками и срочной работой. Скажите, сколько человек вы планируете разместить и я решу вопрос.
— Спасибо, но для таких задач у нас есть соответствующие службы. Называются “Батальон материального обеспечения”, — поспешил откреститься от щедрого предложения Костас.
О том, что в данный момент потрёпанные остатки этого самого батальона героическими усилиями пытались наладить нормальное снабжение полка предметами первой необходимости, Рам скромно умолчал.
— Не могу даже вообразить, почему вы не готовы доверить мне такую малость, — искренне удивилась идиллийка. — Или вы считаете, что я подложу в кровати капканы? Или какие-то смертоносные устройства? Это ведь просто кровати!
Рам вылупился на неё так, словно идиллийка на его глазах превратилась в крылатого волка. Полковник навскидку мог перечислить с десяток людей, что ложились спать в “просто кровать”, а потом просили апостола Петра подождать, пока до Чистилища долетят их остальные части тела.
— Идиллийцы, — наконец фыркнул Рам. — Госпожа Зара, вы угадали: именно этого я и опасаюсь.
Пару мгновений мэр рассматривала его, словно ожидая, когда Костас рассмеётся собственной шутке. И, поняв, что он не шутит, покачала головой:
— Вы живёте в странном мире…
— В реальном, — поправил её Костас. — И вы теперь тоже в него угодили. Извините, но “добро пожаловать” не скажу — это будет выглядеть издёвкой.
Он отсалютовал идиллийке банкой и отпил ещё горячей жидкости, имеющей к нормальному кофе такое же отношение, как сам Костас — к научной деятельности.
— И, собственно, вам-то какое дело — как и на чём мы спим? — поинтересовался полковник.
— Мне хочется хоть как-то отблагодарить вас за это, — она улыбнулась, указывая на монитор с формирующимися списками граждан, подлежащих эвакуации из города.
Костас ответил ей скептическим взглядом, но от комментариев воздержался. А ещё он отметил, что идиллийка нарушает его же приказ, пропуская “сэр” при обращении, но решил, что за помощь Зара заслуживает некоторых поблажек.