– А как же политическая выгода?
У меня было чувство, что Эллис ушел в какие-то свои размышления и отвечает наобум.
– Какая политическая выгода? Нынешние партнеры Аксонии – Романия и Марсовия. Одна страна – республика, а в другой только принцы, никаких принцесс, – я попыталась проследить за взглядом Эллиса, но так и не поняла, что примечательного в гостях у колонны. Даже костюмы у них были скучные. – Нет, что ни говорите, а герцогиня Альбийская и Его величество Вильгельм Второй – прекрасная пара.
– Скорее уж, смешная, – Эллис с неохотой оторвался от созерцания гостей и проводил глазами герцогиню. – Хотя эта Виолетта красавица, не отнять. Она правда рыжая, или это парик?
– Правда, – кивнула я. – Ее даже называют Рыжей Герцогиней. А почему вы считаете, что пара смешная?
– Ну, король-то лысый.
Я поперхнулась смешком.
Действительно.
Статью Его величество Вильгельма Второго Красивого природа не обделила – ростом он вышел лишь немного ниже дяди Рэйвена. Черты лица у нынешнего монарха были по-аксонски тонкие, соразмерные, даже кривоватый, сломанный еще в юношестве нос не портил впечатления. Смуглую кожу Вильгельм Второй унаследовал от своей прабабки, романской принцессы Исабель, и от нее же – темные выразительные глаза. Одним словом, прозвище свое он получил не зря… Но вот лысеть, увы, начал еще в двадцать и сейчас, к сорока трем годам, щеголял блестящим затылком, подобно бритоголовым восточным монахам.
Да уж, рядом с рыжеволосой, бледной, голубоглазой герцогиней – истинной альбийкой, право! – Вильгельм выглядел забавно.
Увлекшись размышлениями о короле и его спутнице, я едва не пропустила момент, когда зал наполнили торжественные звуки полонеза.
– Не стойте столбом! – я вовремя ухватила Эллиса за локоть и оттащила к колоннам, вместе с прочими гостями освобождая пространство для танца. Его величество тем временем протянул герцогине руку. – Так, повторяю на случай, если вы не запомнили…
– А что, уже плясать пора? – досадливо перебил меня Эллис. Наша ближайшая соседка, хрупкая девчушка в розовом платье с турнюром, недовольно нахмурилась. Я стиснула зубы, утешая себя мыслью, что с такого расстояния все равно ничего толком не расслышать, и, скорее всего, утонченную леди раздражает сам факт пустых разговоров в столь торжественный момент. – Как не вовремя! А я только-только пригляделся к своим подопечным… В смысле, к марсовийским дипломатам.
– Так это были они? – ахнула я, припомнив скучных гостей у колонны.
Оркестр играл громче и громче, с каждой секундой звучало все больше инструментов, и вскоре размеренная мелодия полонеза целиком заполнила громадный бальный зал. К первой паре, королю с герцогиней, постепенно присоединялись другие. Я оглянулась и поняла, что нам с Эллисом придется идти в третьем десятке, то есть уже совсем скоро.
– Ну да. Виржиния, а что мы сейчас танцуем?
– Как что? «Гран Марч», танец, открывающий бал. Это разновидность полонеза, только проще. Мысок, мысок, стопа, на первом шаге приседаем… – рассеянно ответила я, и тут мне в голову пришла ужасная мысль. – Эллис, только не говорите мне, что вы не умеете танцевать!
– Умею, – мрачно ответил детектив и выпрямил спину. – «Альбу». Ну, и этот, как его, где установленных изначально движений нет и надо просто повторять все за первой парой… Да не переживайте, выкрутимся!
Я сглотнула. Кажется, это была катастрофа.
– Так. Очень плохо. То есть все хорошо, конечно, не волнуйтесь, мы справимся. Эллис, выпрямите спину, расправьте плечи. Главное в «Гран Марч» – грация. Настроение танца – торжественное, величественное. Посмотрите на короля. Видите, как он держится? Берите с него пример.
– Понял, – трагическим шепотом ответил детектив, шумно выдохнув. – Просто торжественно идем, чего уж сложного. Главное – не свалиться в этих дурацких гэта.
– В чем-чем?
– В сандалиях, – он выразительно постучал ногой по паркету – звук вышел деревянно-звонкий, как от никконских бамбуковых колокольчиков. – Тут платформа такая, что можно даже по грязи в Смоки Халлоу пройти, и носков не запачкав.
– Ничего. Вы не свалитесь, – твердо сказала я. – У вас хорошая координация. Эллис, слушайте дальше. И смотрите – на этот раз на то, как именно шагают танцующие. Размер – три четверти, то есть на «один, два, три». Ступаем с «внешней» ноги… «Внешняя» – это та, которая с другой стороны от меня, понятно? – быстро пояснила я в ответ на недоуменный взгляд Эллиса. – Ступаем с «внешней» на мысок, потом с «внутренней» – на мысок, затем с «внешней» – на стопу, дальше ступаем с «внутренней» ноги, шаги повторяем. На первом шаге – легкое приседание на опорной ноге, одновременно – небольшой поворот в сторону второй ноги; то есть если приседаем на «внутреннюю» ногу – поворачиваемся наружу, к залу, и наоборот. А далее, после первого шага, идем спокойно, затем повторяем. Про улыбку не забываем. Все ясно?
Ладони у меня стали позорно влажными, и припудренные перчатки из плотного белого шелка были тут ни при чем, как и меховая накидка на плечах.
– Мне? – Эллис переступил с ноги на ногу и поправил свою «птичью» маску. – Да, пожалуй. Вроде бы несложно звучит. Вот мы пройдем такой процессией до конца зала, как я понимаю…
– Неправильно понимаете, – я с трудом подавила нервную дрожь. Ноги словно свинцом налились, спину свело от напряжения. «Спокойно, Гинни, все получится». – Видите, куда идет Его величество? Мы сейчас последуем за ним. Дважды обойдем зал против часовой стрелки, причем второй круг неполный. Потом мы проследуем колонной через центр зала, от конца к началу, затем разойдемся: четные пары – направо, нечетные – налево, – сбивчивым шепотом объясняла я начальные фигуры танца, стараясь не думать о том, что будет, когда придется переходить к более сложным. – Когда две колонны танцующих окажутся друг напротив друга…
Эллис, кажется, слушал внимательно. Из-за белой маски, едва ли не полностью скрывающей лицо, я не могла бы утверждать это наверняка. Но он, по крайней мере, не перебивал меня, а указания выполнял в точности. В голову упорно лезли мысли о том, что все идет слишком уж хорошо. Растяпа-детектив не спотыкается и не сбивается с ритма; диковинные никконские сандалии звонко отстукивают по паркету, добавляя шарма танцу; одежды из темно-синего шелка – настоящего, дорогого, и откуда Зельда его взяла?! – таинственно развеваются, и иногда чудится, что вышитые на них серебряные птицы на мгновение оживают; улыбка безупречна…
Я чуть не оступилась, осознав, что именно мне не нравится. Улыбка. Слишком спокойная для человека, оказавшегося в столь неловком положении.
– Виржиния, что дальше?
– Сейчас мы должны разойтись на шаг и пропустить между собой даму из противоположной колонны, и одновременно я пройду вперед между этой дамой и ее кавалером, который будет у меня по левую руку, а вы, Эллис, тоже шагнете вперед…
Объяснить я успела, но едва-едва – оркестр после затишья вновь заиграл громче, и колонны начали сближение. Что-то в походке леди, оказавшейся наискосок от нас, через две пары, показалось мне знакомым. Затем она наклонила голову, очередной раз оборачиваясь к партнеру…
У кого в целом Бромли может быть такая неприлично короткая стрижка – «ежик» угольно-черных волос на два пальца длиной, не больше? Кто способен нацепить вместо серег старинные романские монеты с императорским профилем? Наконец, кому в голову взбредет нарядиться на бал-маскарад первой женщиной-пираткой, отчаянным капитаном Кэтрин Андерс по прозвищу Коварная Кошка, чьих хитроумных замыслов страшились равно и колонские моряки, и собратья-каперы?
Ну, конечно, леди Вайтберри, блистательной Эмбер!
Заглядевшись на нее, я едва не пропустила свою очередь. Слава небесам, Эллис хорошо запомнил порядок действий и вовремя отступил в сторону, давая возможность пройти между нами маленькой рыжеволосой леди в костюме шута. Одновременно ее высокий и светловолосый спутник, наряженный волшебником, с улыбкой посторонился, пропуская меня.
Колонны танцующих начали расходиться к противоположным стенам, готовясь к следующей фигуре.
– Эллис, – свистяще шепнула я, и детектив дернулся от неожиданности. – После этого танца мне надо будет отойти и разыскать подругу. Я могу оставить вас одного?
– А для чего вам надо ее разыскать? – ворчливо откликнулся он. – Будете хвастаться нарядами, украшениями и спутниками?
– Еще чего, – сердито прошипела я, хотя на самом деле Эллис был абсолютно прав. – У нас будет серьезный разговор.
– Ну, если серьезный, то не буду мешать, – смиренно откликнулся Эллис. – Только не вздумайте сплетничать на мой счет. Если кто-то догадается, что я сумел проникнуть на бал…
– Мистер Норманн, вы меня совсем за дурочку держите?
– Я держу вас за человека, который может назвать мою фамилию в зале, полном людей, причем отнюдь не глухих и очень любопытных.
– Эллис!
– Что? – невинно переспросил он, и только тут я осознала, что мы уже перешли к следующей фигуре танца – и Эллис не сбился, все сделал правильно, без единой ошибки.
А я… эту фигуру не объясняла.
Обида сдавила горло холодными пальцами.
До конца танца я больше не проронила ни слова, тем более что терпеть оставалось уже не долго – «Гранд Марч» короче обычного полонеза примерно втрое. Затем, когда музыка смолкла, должным образом поблагодарила партнера за танец – и только тогда высказала все, что накипело:
– Эллис, я многое от вас терплю. Можете делать из меня дуру сколько угодно. Но только не тогда, когда мы заняты делом. Я чуть с ума не сошла от страха, думая, что из-за пробелов в моих уроках вы можете оказаться в глупом положении и выдать себя. А вы!
Он поспешно шагнул ближе, отгораживая меня от пары по соседству, уже начавшей проявлять любопытство.
– Т-с-с, Виржиния, не шипите гадюкой, – торопливо протараторил Эллис, склонившись ко мне. – Честно, я не собирался вас обманывать поначалу. Но вы так быстро напридумывали ужасов… И вообще, мне интересно было, как вы станете выкручиваться – падать от страха в обморок и уж тем более с ума сходить точно не в вашем характере!