— Инга тебе что сказала? — говорит Борис в то ухо, на котором висит кольцо.
— Но Борис… — он смотрит на лежащее на земле животное, — … вдруг он прыгнет на меня? Я не доверяю девчо…
— А ты будь аккуратнее! Я же доверяю Инге, и, как видишь, — со мной всё в порядке.
Борис прижал ладонь к своим рёбрам, в то место, куда совсем недавно врезался огромный клык кабана. Мужчина с кольцом в ухе скривился, но спорить не стал. Зато одарил меня таким гневным взглядом, что я даже улыбнулся. Всё это представление меня безумно веселило. Авторитет есть авторитет, и спорить тут нехуй. Сказали — делай, бля!
Приблизившись к волку, мужчина первым делом нагнулся за мечом. Вложил свою ладонь в сухую ладонь меча. Занёс лезвие над головой зверя, но Борис тут же его осадил, сказав, чтобы он убрал меч в ножны. Чуть поспорив, он сдался. Убрал меч. Вид у него был жалким, лицо пыхало чувством несправедливости и обиды. Жалкое зрелище, словно передо мной ребёнок, которого наказали за провинность. Но что тут спорить. Всё так и было!
Сжав губы, мужчина присаживается на колено. Дрожащими руками берётся за сети. Волк лежит смирно. Ровно дышит. Сеть медленно сползает с шерсти: освободились задние лапы, свободно тело, передние лапы. Но на голове всё остановилось. Пасть держала кусок сетки.
Мужчина растерянно смотрит на Бориса. Смотрит на меня. А мы тем временем стоим, руки в карманы, ряхи загорают на солнце. Я даже и не думал шевелиться, но Борис словно поймал волну азарта. Фыркнув, он пошёл ко второму волку. Подошёл и принялся стаскивать сеть. Вот он, настоящий пример!
Стаскивая сеть, Борис не испугался; своими собственными руками вынуть лапы из дыр, освободил голову. Не побоялся разжать челюсти и вынуть сеть из пасти.
Настоящий пример!
Я подошёл к мужчине с серьгой в ухе. Присел рядом с волком. Я не совсем понимал, чего тут можно испугаться. Да, волк может учуять чужой запах и дёрнуться. Может начать хватать пастью воздух. Может отгрызть лицо, если увидит тебя первым сразу же после пробуждения. Но тут всё ровно. Я берусь руками за челюсти, разжимаю их. Ого! Это и не так просто сделать! Всё, что я смог — маленькая щёлка между зубами, но её хватило, чтобы вытащить сеть. Миссия выполнена!
Всем своим нутром я ощущаю спокойствие.
Ни какого страха. Ни какого стресса.
Животными больше не управляла самоубийственная миссия, целью которой являлось самопожертвование ради стаи. Инстинкт самосохранения больше не вступал в неравную схватку с инстинктом выживания.
Когда сети были сняты, волки продолжали лежать на земле. Три волка — наша добыча. Наши трофеи. У нас один погибший. Печально, но такова цена.
Борис дёргает волка за ухо. Гладит по голове. Кожаная перчатка грубо скользит по серой шерсти, слипшейся от грязи и людской крови. Ноль реакции. Борису это не понравилось. Он встаёт и бьёт ботинком волка по спине. Хороший такой пинок получился. Двинь так человека — всё дерьмо вылетит наружу. Я бы так же как этот волк, подлетел бы в воздух и принялся скулить. Это точно!
При виде очнувшегося зверя, закружившегося вокруг себя как юла, мужики потянулись за мечами. Да что ты будешь делать! Тупые бараны! Если бы он хотел напасть — сделал бы это давным-давно!
— Успокойтесь! — пытаюсь успокоить перевозбуждённую толпу мужиков. — Он никого не тронет! Он сейчас успокоиться…
Ебать я ошибся! Это же, бля, не собака!
Глава 13
Никогда не расслабляйся.
Опасность никогда не минует тебя, если уже зацепилась за твой наивный характер.
Когда наша команда рухнула в омут усталости, когда все затараторили об успешной битве, когда все восхваляли друг друга, хлопали по спинам и готовы были целоваться в дёсны, волк кинулся на Бориса. Никто не ожидал. Я уж тем более. Лежал спокойно на земли и вот на тебе. Грязная дворняга!
Рычание. Рывок. Прыжок.
Что скажут соседи?
— Стой! — кричу я.
Надо отдать должное седовласому. Я не услышал браной ругани, истерического крика в мою сторону. Он даже не потянулся за мечом.
Он рухнул на землю. Борис успел схватить пасть волка. Прямо у самого лица, как Геркулес схватил льва. Все вокруг замерли. Воцарилась полная тишина. Животное, устремившее свой холодный взгляд в лицо Борису, молчало.
Ни рычало.
Ни дёргало головой.
Волк стоял над человеком, ожидая команды. Борис нервно дёрнул головой, взглядом выцепил меня из оцепеневшей толпы.
— Инга… — шипит он.
— Всё хорошо.
Один раз я уже ошибся, но сейчас точно всё хорошо. Когда тебе доверяют — это много стоит. Это приятно. Борис мне верил.
Напряжение в мужских руках медленно испарилось. Борис ослабил хватку. Медленно. Кожаные перчатки хрустнули, высвободив волчью пасть. Все смотрели на происходящее с недоверием. Прям цирк какой-то. Никто не дёргался, не тянулся за мечом. У нас места в первом ряду. Где-то внутри меня, в самой глубине кишок, сквозь моё скользкое тело проскакивала крохотная мысль сомнений, как бы всё это шоу не закончилось плачевно.
Борис опустил руки на землю. Ну, вот и всё, если сейчас волк сорвётся — глотка Бориса лопнет как надувной шарик, залив всех нас горячей кровью.
Волк раздувал ноздри, втягивая человеческий запах пота. Чувствовал он там страх? Нет! Он и не искал там ничего. Мои переживания ушли прочь. Я больше не боялся. Теперь я всё контролирую. Волк ощущает моё спокойствие. Ощущает спокойствие Бориса. Животному ничто не угрожает. Разум больше не разрывался перед чужим выбором, диктуемым извне. Наша связь равнозначна. Я не требую от животного суицидального героизма. Лишь спокойствие.
Волк опускает морду. Почти касается кончиком носа потного мужского лба. Нюхает. И лижет, проводя шершавым языком по щетинистым щекам Бориса, по его подбородку, по его лбу.
— Не-е-е-е-е-е-т! — завопил Борис, уводя морду волка в сторону. — Фу!
Вокруг меня все громко засмеялись. Я растянулся в улыбке. Успокоился. И тоже засмеялся.
Со всеми этими щенячьими нежностями, я совсем забыл про Пича. Пёсик убежал? Или мертв? Связи никакой. Да и почувствовать её как раньше теперь не представлялась возможность. Теперь мой разум занят тремя созданиями. Тремя огромными волками, забирающих всю мою концентрацию.
Как же сложно сосредоточиться. Я как второклассник на уроке русского. Там Илюха зовёт, там Димка что-то мне показывает, а Вован сидит рисует, да так красиво, хоть выставляй на всеобщее обозрение! Волки ведут себя послушно, но для полного контроля не хватает третьей руки с поводком.
А если их станет больше? Если придётся под контроль брать целую стаю? А если альфу? Выдержу я? Не разлетится мой разум на лоскуты?
А если…
А если…
А если…
Все эти выматывающие вопросы можно смело задвинуть в тёмный ящик, но один вопрос там не поместиться. Вопрос острый, обжигающий! Обжигает меня, каждый раз, когда он собирается в слова из кусочков мыслей, словно слова из макаронин в виде букв в горячем супе. Утрачу связь — и всё? Волки кинутся на нас? Убьют? Или убегут прочь, почувствовав свободный ветер в своих головах? Новый факт о волках — их сущность в разы агрессивнее собачей. Я уверен, что разорви я связь с Пичем, и он даже не рыкнет в нашу сторону. А вот волки — это другое.
Мою спину пилили мужские взгляды, но самого главного они не видели. Они не видели моего взгляда. Растерянного, пребывающего в глубоких раздумьях. Их видел только Борис. Он смотрел на меня и всё понимал. Ничего от него не утаить. Он не стал мучать меня расспросами, не стал докапываться до истины, ему хватало того, что я мог управиться с Пичем.
— Идём дальше, — командует он, громко, чтобы услышали все.
Новость так себе.
Зачем? Я так и спрашиваю у него:
— Зачем? Ты получил трёх волков, тебе мало?
Борис кидает резкий взгляд на сидящих возле меня трёх волков. Они успели подойти ко мне, усесться. Они ждали дальнейшей команды.
— Эти ручные щенки нам погоды не сделают, — говорит Борис. — Инга, ты не понимаешь?
— Я всё понимаю, но я боюсь, что взять под контроль еще больше у меня не получится…
— Нет! — он подходит ко мне. — Ты не понимаешь!
Борис встаёт возле меня. Вглядывается в мои глаза и как-то по-отцовски кладёт руку мне на плечо. Он спокоен. Полон решимости. Изломанное временем и боями лицо излучает уверенность, а глаза — извращённую заботу. Возьмись он кормить меня — не остановиться, пока я не лопну. Будет поить водой, пока я не захлебнусь. Он смотрит мне в глаза и говорит:
— Если мы сейчас развернёмся и уйдём домой — ничего не поменяется. Ферму продолжат атаковать. Да и над «Труперсами» эти три серых волчка нам не дадут никакого преимущества.
— Борис, ты не понимаешь… Моё сознание разорвётся, если я попробую сдержать больше животных!
— Сможешь!
— Я даже не знаю, смогу ли я подчинить себе Пича, если мы найдём его живым.
— Инга, ты всё сможешь!
— Борис, я же говорю тебе, я с этими с трудом справляюсь…
— Тебе не нужно всех держать под контролем.
Здорово! И чего я парюсь, сейчас возьму и освобожу всех, распущу нашу банду и пойдём лесом гулять. Я уже хотел вразумить Бориса, но увидев мои ошалевшие глаза, он меня опередил.
— Тебе нужно овладеть только одним. Понимаешь меня?
Я ничего не понимаю.
Борис говорит:
— Ты должна овладеть вожаком. И вот когда ты это сделаешь — вся стая, все волки станут нашими. Он — вожак, альфа, главный волк — он будет ими управлять.
Безумие!
— Мы идём дальше, — говорит Борис, продолжая крепко сжимать мои плечи. — Наша цель — вожак. Пойми…
Он принялся трясти меня, заглядывать в глаза. Но там — пусто. Различные мысли, множество сценариев, от хороших до плохих хлынули бурным потоком в мой мозг. Словно ледяной водопад со всей силой ударил по спине, усадив тело на колени. Нужно выбраться… выползти, перекатится.
— Инга! — тряска меня отрезвила. — Да пойми же ты! Мы не справимся с «Труперсами»! Еще пару набегов — и мы падём! Нам нужен один точный удар. Одна хорошая попытка! Но подходящего оружия у нас нет. Мы только и можем, что обороняться. Каждый раз тратить человеческий ресурс, который очень сложно восполнить.