Уже знакомое по давнему визиту обиталище лучшего детектива Бромли на сей раз произвело тягостное впечатление. Зелень, которая летом увивала стены до самой крыши, ныне пожухла и помертвела, больше напоминая застарелую коросту. Улицу явно чистили хуже, чем в районе Спэрроу-плейс, и колёса хлюпали в жидкой грязи, а пробираться к порогу приходилось очень осторожно, тщательно выбирая, куда наступить. Эллис завёл нас в гостиную, потом метнулся вниз, в лабораторию, к доктору Брэдфорду, так и не сняв пальто, затем выскочил на улицу и вернулся только через сорок минут. Всё это время мы с Мадлен были предоставлены сами себе и, честно говоря, чувствовали себя весьма неловко. Даже настоящий владелец дома не соизволил показаться и поприветствовать нас, хотя прежде он был крайне любезен и предупредителен с дамами… Оставалось только сидеть, благочинно сложив руки на коленях, и созерцать никконский экран, подсвеченный лампой с той стороны. И спустя полчаса мне уже начало казаться, что нарисованная лисица-оборотень, парящая над туманными горами в лиловом небе, насмешливо шевелит всеми девятью хвостами.
Но прошло ещё десять минут, и в гостиную ввалился Эллис, такой уставший и запыхавшийся, что я сразу перестала сердиться.
– Простите, – выдохнул он, падая в кресло прямо в каррике и замирая. – Надо было установить наблюдение за Гретой О’Келли… к слову, она ещё жива, что не может не радовать… и проверить кое-что. Похоже, что эта ваша гадалка не из тех, кто пускает к себе случайных людей. Значит, велики шансы, что служанку она помнит… Вы хотите чаю? – спросил он вдруг жалобно и закрыл глаза, медленно выдыхая. – Я вот страстно хочу. Но на кухню попаду, только если меня туда закатят… или веником заметут.
Мы с Мэдди переглянулись.
– Ступай, – кивнула я ей. – Кухни, полагаю, почти все одинаковые.
– Чайник не укусит, даже если это одичавший холостяцкий чайник, – вяло поддакнул детектив.
Мадлен по-девчоночьи хихикнула, покраснела до ушей и убежала.
У меня имелись веские подозрения, что такая ситуация повторяется не впервые – то есть Эллис в буквальном смысле без ног после тяжёлого дня, а Доктор Мёртвых в подвале, наедине со своими безмолвными пациентами. Служанок что-то не видно, хотя комнаты содержатся в чистоте… Кто же прибирается и готовит? Охотно поверю, что и с тем, и с другим детектив без труда справится сам, но не после изматывающей беготни по городу и опроса десятка свидетелей! И, к слову, интересно, какие у него любимые рецепты. Пироги? Удобные и простые в приготовлении рагу?
– О чём вы задумались, Виржиния? – подал он голос, не открывая глаз. – Готов спорить, что о чём-то забавном.
– Почему вы так решили? – заинтересовалась я, отбрасывая глупые мысли о прислуге и кулинарных пристрастиях отдельно взятых холостяков.
– А вы всегда коротко выдыхаете носом перед тем, как улыбнуться. Как будто фыркаете понарошку, – откликнулся детектив и зашевелился в кресле, явно пытаясь занять сидячее положение – увы, безуспешно. – Ладно. Расскажите мне лучше ещё, что вам поведала миссис Перро. Миссис Хат созналась, что вы почти час наедине провели, наверняка за это время ещё какие-то подробности всплыли… Когда, с кем?
Я быстро припомнила нашу с Элейн беседу и едва подавила досадливое восклицание: надо же, чуть не забыла такую важную деталь!
– Она видела служанку около двух месяцев назад. В компании иностранца, скорее всего, алманца.
Эллис аж подскочил в кресле:
– И вы молчали! Какого алманца, как он выглядел? Около двух месяцев назад – больше или меньше? Виржиния, это важно!
– Не знаю, – призналась я немного растерянно. Эллис смотрел на меня в упор, нетерпеливо постукивая мыском ботинка, и выглядел так, словно готов был броситься сию секунду в погоню за призраком алманца. Только покрасневшие глаза и глубокие тени на веках выдавали крайнюю степень усталости. – Вам лучше побеседовать с самой Элейн, не находите? Правда, я опасаюсь за неё. Финола может обратить внимание на новую свидетельницу из-за бесед в Управлении спокойствия.
– Значит, встретимся у вас в кофейне, это безопасней. Чем скорее, тем лучше. Мне удобно завтра вечером, послезавтра с утра и… Эх, дальше, к сожалению, точно сказать не могу, – раздосадованно дёрнул он плечом. – Но вообще это очень важно – больше двух месяцев назад или меньше.
– А почему? – не удержалась я от вопроса.
Эллис глянул на меня исподлобья.
– Маркиз, конечно, не одобрит, но я вам скажу. Двадцать пять дней назад в алманском посольстве появились новые люди. И двое из них меня, скажем так, заинтересовали. С парохода они сошли ровно двадцать семь дней назад. Поэтому важен и точный срок, и как можно более детальное описание внешности.
Он умолк и снова обмяк в кресле, согнув одну ногу. Я перевела взгляд на бумажный экран, разглядывая девятихвостую лису. Теперь она казалась мне усталой и потерянной – и очень, очень голодной.
Накатывало ощущение, что всё вокруг – не настоящее. Иллюзия, фантом…
Мадлен задерживалась, но откуда-то отчётливо потянуло ароматами копчёного окорока, розмарина, картофеля, сельдерея и каких-то овощей – похоже, она решила не ограничиваться чаем, а сделать рагу. И ведь отыскала нужные продукты, в чужом доме-то! Интересно, всё нашлось на кухне или пришлось идти в кладовую?..
Электрическая лампа за экраном мигнула.
Я прерывисто выдохнула от неожиданности; в груди кольнуло.
«…зачем мы здесь?»
– Зачем вы привели нас? – повторила я вслух. – О том, что рассказала Элейн, можно расспросить и в кофейне.
Эллис недовольно качнул головой.
– Не «вас».
Действительно, Мэдди он ведь отослал под более чем благовидным предлогом.
– Меня?
– Именно, – вздохнул детектив и приоткрыл один глаз. – Во-первых, вам нужно было проветриться. Во-вторых, поговорить.
Это начинало уже раздражать.
– И о чём же?
– Ну-ну, какой ледяной тон, – Эллис открыл наконец и второй глаз. – Вот вы мне и расскажите, о чём. Я сперва решил, что это связано со свидетельством миссис Перро, но теперь вижу, что ошибался. Играми в леди-детектива вы отвлекаетесь от чего-то. От чего?
Я снова отвернулась к экрану. Лисица смотрела укоризненно.
Теперь догадки, что Лайзо мог переметнуться на сторону Финолы, казались по меньшей мере глупыми.
– Мне приснился… дурной сон, – ответила я нехотя, возвращаясь к беседе. – О неожиданном предательстве. Точнее, об ударе в спину.
– И?
– И ещё приходил Мэтью. Он открыл подробности убийства мисс Рич.
– И?
Эллис был неумолим.
Я расправила складки юбки на коленях – очень, очень аккуратно.
– Скажите, вы точно ничего не слышали о Лайзо?
Он глядел на меня секунды три, не меняясь в лице, а затем задрал брови и преобидно расхохотался.
– Женщины… Да уж. Однако вынужден признать, что в нелёгком деле выдумывания жутких версий я не слишком отстал от вас, – произнёс Элллис тихо. Лёгкий румянец от смеха ещё не сошёл с его щёк. – Я ведь встретился с Зельдой и задал ей тот же вопрос. Но нет, исчезновение сына и для неё полнейшая загадка. Единственное, в чём она уверена – он жив. А ещё Зельда рассказала, что в последние несколько месяцев Лайзо дважды крупно рисковал своими деньгами, чтобы увеличить состояние более или менее законным путём. Но он так и не признался, зачем ему это понадобилось.
– Как нарочно, – вырвалось у меня. – Одно к одному.
– Нужда в крупных суммах. Странное поведение незадолго до исчезновения. Кто-то похожий на гипси рядом с домом убитой мисс Рич, – спокойно перечислил детектив. – Сопоставить нетрудно. Только вот я в упор не вижу мотива. А когда есть улики, но нет причины, то остаётся два варианта.
Я замерла, потому что видела только один.
– Какие же?
Эллис выпрямился в кресле и принялся загибать пальцы – демонстративно, точно перед ребёнком сидел.
– Первый – мотив неизвестен, потому что представления об убийце ложные. Второй… – Он сделал многозначительную паузу и сощурился лукаво, как многоликая лисица с бумажного экрана. – Второй – улики ложные. Остальное – варианты вариантов. Ну, как, стало вам спокойнее?
У меня вырвался вздох.
– О, да.
А Эллис почесал в затылке и улыбнулся – беспомощно и виновато:
– И мне тоже. Хорошая вещь – откровенные разговоры, не находите?
Надолго мы в уютном гнёздышке на Плам-стрит не задержались – близилась ночь. Натаниэлл Брэдфорд так и не появился. Эллис передал его глубочайшие и искренние извинения, причём, судя по формулировкам, выдумал их сам. Видимо, доктор припозднился в лаборатории и вынужден был пренебречь обязанностями гостеприимного хозяина. Наверное, и к лучшему: учитывая, какую работу он иногда брал на дом, случайно повстречать его в грязном халате и перчатках не хотелось бы, особенно на ночь глядя.
Детектив же после хорошей порции рагу с копчёностями ощутил необычайный прилив сил и вызвался проводить нас до Спэрроу-плейс. Мелких денег на кэб не хватило, а расплачиваться чеком не хотелось, потому я решила, что в особняке велю мистеру Чемберсу оплатить наш проезд и обратную дорогу для Эллиса. Но, говорят, нет лучшего способа повеселить Небеса, чем составить разумный план действий.
Уже на площади стало ясно, что в особняке что-то не так. У ворот перетаптывались и негромко спорили «гуси» в зимней униформе и несколько человек, одетых неброско и обыденно, во главе с Мэтью. На крыльце сидел прямо на ступенях дядя Клэр в потрёпанном тёплом плаще с меховой опушкой по воротнику.
– Ждите здесь, к вам скоро выйдут, – приказала я кэбмену тоном, не терпящим возражений.
Во рту пересохло от дурных предчувствий. Неужели что-то случилось с детьми?
С Эллисом по правую руку и с Мэдди по левую я приблизилась к «гусям», кивком поздоровалась с Мэтью и громко спросила, испытывая сильнейшее чувство дежавю:
– Господа, что тут происходит?
Положение было практически один-в-один как тогда, когда меня преследовал безумный парикмахер, а Хаммерсоны устроили череду нападений.