Это была бойня, а не война. Нас кинули на убой.
Надо встать. Надо принять смерть так, чтобы это было приятно. Я не хочу быть добитым на земле. Не хочу казаться жалким, перед лицом надвигающейся тьмы. Хочу встретить врага с оружием в руке.
Я доползаю до своего меча. Беру его в руку. Опёршись на меч как на костыль, я пробую встать с земли. Тело пронзает боль, но я продолжаю вставать. На полусогнутых ногах меня заштормило, повело в бок.
Я свалился.
Но уже что-то. Я не лежу на спине, а в моей ладони зажат страшный меч, материал которого служил кому-то кожей, которую сдёрнули, да бы создать такое странное оружие.
Я снова пробую встать.
— Тебе нужно уходить.
Голос звучал в моей голове. Я посмотрел перед собой — никого. В ногу мне что-то ткнулось. Я опустил глаза. Возле меня стоял чёрный волк. Он снова ткнул меня своим носом в ногу и сказал:
— Уходи в лес, здесь тебя ждёт только смерть.
— Я не могу…
Я погладил его по голове. Чёрная шерсть казалось мягкой, она блестела серебром в свете луны.
— Можешь…
Попробовав повернуться, я не удержался. Упал на колени.
— Мы сможем, — сказал волк, а затем схватил меня зубами за рукав кожаной куртки.
Зверь резко дёрнул на себя. Я повалился на землю.
— Помогай мне, — раздалось в моей голове.
Фыркая, упираясь лапами в землю, зверь изо всех сил тянул меня. Волок по земле в сторону леса. Не знаю, откуда у него столько сил, но у него получалось. Я скользил по траве пузом, волоча за собой ноги. Каждый рывок отдавался болью. Каждое движение напоминало мне о боли в груди.
— Помогай мне! Я один не справлюсь.
Я перевернулся на спину и принялся отталкиваться ногами. Упирался пяткой ботинок в рыхлую землю и откидывал своё тело. На сантиметр, на два, — но мы двигались. Медленно покидали поле боя. Я не знал: радоваться мне или нет. Я хотел быть там, среди салаг, но прекрасно понимал, что перспектив у нас нет никаких. Смерть меня не пугала. Меня пугала неопределённость. Что со мной будет — с длинным глистом, копошащимся в кишках этой бедной девушки. Да и плевать на меня! Мне жалко Ингу. Она не заслужила такой судьбы!
Я сильнее принялся отталкиваться от земли. Выбросил меч и принялся скрести землю ногтями, помогая волку быстрее волочить моё тело.
Никто не заметил моего трусливого побега. Поле боя быстро скрывало полотно ночи, оставляя на виду лишь крохотные точки, прыгающие в свете луны. Когда мы оказались в лесу, там, вдалеке, у горы продолжал гореть огонь. Маленькая точка жёлтого света нежно бросала волнистые блики на тысячелетний камень, подчёркивая всю мощь огромной горы, тянущейся своим остриём к яркой луне.
Рваный доспех как грабли собирал на себе сухие ветки, рыхлил землю. Трава наматывалась на прямоугольные кусочки, словно волосы на расчёску.
— Раздевайся.
Снять доспех не составило особого труда. Вынув руку из левого рукава, весь этот набор дребезжащих черепиц с лёгкостью соскользнул с моего тела.
— И куртку снимай, она тебе не понадобиться.
Я расстегнул пуговицы. Скинул на землю кожаный жилет. На мне осталась посеревшая от пота рубаха, а под ней — плотно стягивающая грудь повязка. Крови не было. Я оттянул ворот рубахи, заглянул — плечо посинело, кожу содрало как после ушиба об асфальт. Легко отделался! Но от этой хорошей новости дышать легче не стало.
— Вставай на ноги! — скомандовал волк.
Я перевернулся на бок, встал на колени. Упершись левой рукой в землю, оттолкнулся. Вначале выпрямил спину, затем согнул одну ногу в колено. Почувствовав под подошвой твёрдую землю, попытался встать. Меня штормило, тело сопротивлялось, мучительно пережёвывая боль. Но у меня получилось. Я встал.
— Молодец, — сказал волк. — А теперь уходим от сюда.
Первый шаг самый сложный.
Я шагнул и сразу же полетел вперёд. Хорошо, что мы в лесу, а не на проезжей части пытаемся убежать от преследования. Ближайшее дерево остановило меня. Ладони вцепились в толстую кору. Я держался. Тяжело дышал. Голова шла кругом, но я стоял на ногах.
— Идём, — подгонял меня волк, — идём!
Оттолкнувшись от дерева, я шагнул вперёд. Ноги чувствовали землю, подошва хорошо держала моё тело. Я сделал шагов десять, после чего меня снова бросило в сторону. Нужно прижаться к дереву, отдышаться, подождать, пока боль отступит.
— Нам надо торопиться, — морда волка пристально вглядывалась туда, от куда мы недавно бежали.
Разум зверя страхом не был затуманен, но заноза нервозность засела глубоко, заставляя его переживать за мою жизнь.
Короткими перебежками мы углубились в лес. Когда луна скрылась за кронами деревьев, а видимость была не больше десятка метров, небо вдруг окрасилось в багровый. Начался рассвет. Спасительный свет прорывался сквозь густую листву тонкими линиями. Подарок небес. Теперь я мог уверенно припадать к деревьям, не боясь промазать рукой, путая толстый ствол дерева с тенью.
Мы ускорились. Ни ветки, ни скользкая трава больше не были опасным препятствием.
— Куда мы идём? — спросил я волка.
— Мы уходим. Убегаем от смерти. Я постараюсь тебя вывести к людям, но ничего не обещаю.
— Ты останешься со мной?
— Я ничего тебе не обещаю.
Мы пробежали тысячи деревьев, оставили за собой след, тянущийся на километры. А когда жажда подкосила меня окончательно, мы услышали звук воды. Волк завилял хвостом.
— Вставай!
Облизнув разбитые губы, я нашёл в себе силы встать. Я был рад любой капле воды. Пусть она будет кислой, пусть будет грязной, но это будет живительна влага. Смочить горло сейчас не помешает.
Шум бурлящей воды нарастал с каждым шагом. А когда мы вышли на полянку, я увидел реку. Бурный поток пересекал нам дорогу, уходя далеко за горизонт.
Солнце поблескивало на внушительных волнах, бьющихся о высокий землистый берег.
Я подбежал к краю обрыва и шагнул вперёд. Ноги зарылись в рыхлую землю, но я смог удержаться. Сделал с десяток широких шагов — и вот она, вода. Протяни руку и вся живительная сила на твоей ладони. Я зашёл по щиколотку в воду и упал на колени. Вода тут же просочилась в обувь, наполнила штаны. Зачерпнув ладонями воду, плеснул себе на лицо. Как же хорошо! Кровь и пот стекали с моего лица, падая тяжёлыми каплями в реку.
Я хорошенько умылся, намочил волосы. И не выдержал. Погрузил голову в реку и принялся хлебать, жадно глотая воду.
Волк спустился ко мне.
— Не пей эту воду! — запротестовал он.
— А то что? — спросил я, вынув голову наружу. — Козлёночком стану?
— Нет! Но в тебе могут завестись черви. Будешь потом жрать траву и древесную кору, иначе исхудаешь и сдохнешь.
— О, за червей можешь не беспокоиться, у нас с ними общий язык.
Волк глядел на меня с непониманием.
— Нам нужно перейти на тот берег.
Река была широкой. Бурный поток был настолько сильным, что без труда пронёс на себе огромный ствол дерева, беспомощно цепляющийся длинными ветвями за край берега.
— Идея мне не нравиться, — кинул я, выплюнув воду. — Может, пойдём вдоль берега?
— Нет, нам надо на ту сторону.
Спорить с животным не имело никакого смысла. Он как дитя малое — хочу, дай, моё. Альтернативы нет никакой.
Волк уверенно двинул вперёд. Зашёл по грудь, дёрнулся вперёд и поплыл. Передние лапы ловко загребали воду, а задние — выплёскивали наружу пузыри воздуха. Зверь был счастлив. Он посмотрел на меня и словно дёрнул мордой, мол давай, плыви за мной. Течение быстро уводило его в сторону, но то, что он переплывёт реку — не было никакого сомнения.
Я только зашёл в воду по колено, как волк вдруг истошно завизжал. Я резко поднял глаза. Вокруг тела животного быстро разрасталась красная лужа. Волк нервно закрутил головой, он пытался обернуться назад, хотел увидеть, из-за чего ему так больно. Но лишь расплёскивал воду во все стороны.
Я сразу и не понял, что произошло. Но, приглядевшись, увидел, что именно причинило столько боли бедному животному. Из спины волка торчал конец стрелы, увенчанный четырьмя чёрными перьями.
— Думала, убежишь от меня?
Женский голос прозвучал как гром среди ясного неба. Я обернулся.
Глава 5
Беда не приходит одна. Ах нет. Эта сука припёрлась сюда в полном одиночестве. Преследовала нас, шла по следу. Она стояла на самом краю берега и ехидно улыбалась. Сука. Две рыжие косы тугими канатами тянулись по её доспеху, скрывая под собой большую часть крохотных шкурок грызунов, сплетённых между собой кольцами из кабаньего волоса. Как женщина — она прекрасна. Особенно она была прекрасна в утренний рассвет, когда чуть появившееся солнце над кронами деревьев своими лучами поджигало её волосы, и казалось, что ты смотришь на святого с огромным огненным нимбом над головой.
Рыжая бестия.
Она вкладывает новую стрелу в лук. Натягивает тетиву. Кончик стрелы, вырезанный из куска кожи «труперса» угрожающе смотрит мне в лицо.
— Из-за тебя мы проиграли битву! — крикнула Осси на весь лес. — Предательница!
И даже громкое журчание реки не в силах заглушить её разгневанный голос.
Я шагнул назад, погрузившись вводу по колено. Ботинки утопали в зыбком песке. Течение колыхнуло меня, словно я для него очередная преграда из рогоза, но я устоял.
— Не двигайся, я хочу пустить стрелу тебе точно в лоб! Борис не справился, а я уж точно не промажу. Засажу так, что все мозги вытекут из твоей новой дыры на затылке.
— Чего ты медлишь? — спросил я.
Она хмыкнула.
— Хочу знать правду! — выкрикнула она, а потом вдруг успокоилась. — Почему Борис на тебя напал? Вы ведь были такой славной парой.
— Убей меня, а потом сама спросишь у него.
— Ты многого не знаешь. Но мне показалось, что ты лично знакома с главарём «труперсов». Это правда? Не лги мне, сука!
— Я не знаю его. Мне показалось, что я знаю.
— Ты врёшь!
От части, она права. Но только отчасти. Всей правды я и сам толком не знаю. Сейчас мне бы очень хотелось, чтобы всё то, что я напридумывал у себя в голове — оказалось весёлой шуткой. И то, что вожак «труперсов»- Дрюня. И то, что он, возможно, такой же глист-солитёр-паразит как и я. Другого объяснения у меня нет. Но это мои догадки. И только. Хочется всё рассказать, поделиться с этой бестией своим бредом. Но нужно ли? Есть в этом толк?