Сочащийся безумием и радостью голос Дрюни разлетелся по всей пещере могучим эхом. Даже вспыхивающие зелёные облака под каменистым сводом не в состоянии были хоть как-то заглушить или тем более перетянуть на себя всё внимание своими глухими взрывами. Лишь яркие вспышки, отражающиеся зелёным целлофаном на белых глазницах моего приятеля, постоянно напоминали мне, где я нахожусь — и это место далеко не солнечный курорт.
Когда я признался Дрюне кто именно перед ним лежит, это огромное тело подскочило и принялось плясать как малое дитя. Затем он успокоился, не сразу, конечно, но было забавно наблюдать. Смотреть, как он медленно переваривал информацию в своей голове. Как от детской радости он плавно перетекал во взрослое осознание происходящего.
Он снова рухнул на колени возле моей кровати. Всё это время я мог взирать на него лёжа и только глазами, повернуть голову было для меня мучительной пыткой.
Этот закостенелый воин в старинном рванье нервно хихикнул, а потом спокойно заговорил со мной:
— Червяк… я не верю. Этого не может быть! Я подозревал, что я не один такой на этом свете, но чтобы вот так… Послушай, эти слова, ну, что ты там напевал, я когда их услышал, я словно очутился в старой жизни. Помнишь, ну, в том городе. А помнишь нашу работу? Помнишь, как мы рассекали на фургоне… — он вдруг резко замолчал. Глаза уставились на стену, и медленно поползли к потолку. — Я… Я не помню, как тут очутился… А ты? Ты помнишь?
По правде сказать, я не помню. Я действительно забыл. Помню лишь свою квартиру, начальника, валяющегося в моей ванной. А дальше…
— Ладно, — сказал Дрюня, — молчи. Расклад у меня такой для тебя. Это тело, кстати, неплохое тело ты себе выбрал! Одобряю! Но толку-то? А хотя постой… те волки! — Дрюня вдруг принялся смеяться. — Я понял! Я поооняяял! Это ты… Да? Это ты их привёл? Ты тот, кто общается с животными?
Я кивнул головой.
— Супер! Я так и знал! Эти блохастые собаки слишком слаженно работали. Ну, ты прости, что я прикончил их главаря. Такая работа.
Альфа. Он всё-таки убил Альфу.
«Спаси меня! Выпусти!» Снова посторонний голос звоном ударил в голову! Глухие слова болезненно разбухали где-то внутри мозга, подобно вводимой внутримышечной инъекции. Кто это? А вдруг… Альфа… Дрюня лжёт мне, Альфа жив!
— У нас с этой собачонкой были давние споры, ну я думаю, он тебе всё и сам рассказал. Так, ладно, не хочу копаться в прошлом, но у меня будет к тебе один вопрос: ты пришёл убить меня?
Я отрицательно качнул головой.
— Ты не врёшь⁈ — он гаркнул так сильно, что я ощутил на своих щеках жар из его рта. — Не смей мне врать!
Я снова отрицательно качнул головой, и это в последний раз, больше отказаться от чего-либо я не смогу физически.
— Верю-верю. Рыжая всё мне рассказала. Ты не мог знать правды. Её никто не мог знать. А если бы знали — я бы давно сидел на своём заслуженном месте! Ладно, давай вернёмся к одному важному вопросу. Тело этой девчонки, — он пробежался по мне глазами от моих губ до самого лобка, — умирает. Умрёт точно. Но… Я могу тебе помочь. И помогу! Хочешь ты этого или нет. Скажи, ты хочешь?
Я качнул головой.
— Я так и думал. Смотри, я бы мог обратить тебя в себе подобного. Сделать это легко, но… да-да, есть очень важное НО! Во-первых: не все выживают, а во-вторых: женщины, почему-то, никогда не выживают. Я бы мог одолжить тебе тело одного из своих боевых товарищей, на время, конечно же, но в их кишках течёт настолько сильная отрава, что боюсь, растворишься ты стремительнее куска льда, брошенного в кипяток. Я всё это тебе предложил, чтоб ты не подумал, что я какой-то жмот! Могу и своё тело предложить, но у меня иммунитет. Прости. Я не подойду тебе. Но есть и хорошие новости. Придётся сделать выбор. И я не сомневаюсь, для тебя это будет пустяком! У меня тут кое-кто завёлся. Гость незваный, молчаливый. Наша встреча была незапланированной и мимо мы не смогли пройти. Наши края редко кто посещают, а тут прям аншлаг. Я могу предложить тебе другое тело, но слегка покалеченное, ну, чисто пока новое не найдём.
— Нет… прохрипел я.
— Что нет? Что!
— Не брошу…
— Это не бросишь? Да оно скоро откинется. Будет гнить в земле вместе с тобой! И никакая ворона до тебя своим клювом не долезет! А ты знаешь… я сейчас сам тебя достану! Вспорю брюхо, и вытяну вместе с кишками.
— Не надо…
— Червяк, что ж ты со мной делаешь! — Дрюня резко встал с колен, заходил вдоль кровати. Он действительно о чём-то натужно размышлял. — Я придумал!
Окутанный вспышкой зелёного света он снова рухнул возле меня на колени.
— Это сработает. Должно. Ты уже научился высасывать способности из донора?
— Нет…
— Это легко. Раз научился управлять даром — то научишься и забирать его. Ты даже сейчас можешь успеть всосать в себя все возможности этой девчонки. Забрать их с собой. Но, конечно есть и обратная сторона медали. Сознание доноров умирает. Да это сейчас и не важно. Еще чуть-чуть и это тело умрёт без твоего вмешательства. Ну что, ты готов рискнуть ради спасения ЭТОГО тела?
Я кивнул головой.
— Ого, готов убить?
Я так и не понял, что он от меня хочет, и что он мне предлагает. Я согласен на всё, лишь бы Инга осталась живой.
— Парни, — Дрюня громко свистнул на всю пещеру, — помогите мне.
Возле кровати нарисовались еще две огромные фигуры «труперсов».
— Снимайте её с койки и понесли.
Меня взяли за ноги и за руки и голым потащили через всю пещеру. Тело обожгла сильная боль, я начал задыхаться.
— Потерпи.
Веки опустились, но я продолжал сквозь них видеть, как под потолком растекались вспышки зелёных облаков. Разум Инги быстро ускользал. Я хватался за него, но спасительных рук в мою сторону с каждой секундой становилось всё меньше и меньше.
— Пришли, — сказал Дрюня.
Меня уложили на холодный пол. Глаза я открыл, но тут же пожалел об этом. От увиденного я пришёл в ужас, хотя повидал немало за свою короткую жизнь и всегда думал, что подобное никогда не вызовет во мне удивления или страха.
В коротких вспышках зелёного света я увидел огромную гору трупов. Гору мужских трупов.
Голые мужчины были свалены в кучу и прижаты к стене, чтобы не развалились. Куча напоминала рождественскую ёлку, где вместо веток — вытянутые руки с растопыренными пальцами, а торчащие из-под складок кожи головы — шарики. У кого-то набок свисала беззубая челюсть, у кого-то болтался язык, у кого-то вообще пол башки было снесено и можно было разглядеть пустую черепную коробку, вымазанную изнутри густой кровью. Всё зависело от позы. Объём зависел от света. Тут и красочный дождик был — от самого верха кучи до пола по трупам стекали сотни ручей крови.
Яркая вспышка зелёного света.
— Червяк, увидел необычное явление?
Первое, что бросилось в глаза — у всех трупов розовая кожа. И полное отсутствие мух, как и полное отсутствие вони от разлагающихся трупов. Но трупы не разлагались. А должны! Почему? Потому что на уцелевших головах я увидел знакомые лица сражающихся со мной плечо к плечу салаг. Они были мертвы. Тогда ещё, в тот день сражения! Никто не уцелел, но их голые тела словно только час назад пустили на убой.
— Нет, червяк, ты не подумай на нас. Безоружных мы не убиваем. И заложников тоже! Бывают конфузы, но кто сейчас застрахован? А⁈ Мы — гуманисты! Любому побеждённому мы даруем возможность стать победителем. Но должна быть воля к победе! Как у неё!
Дрюня вскинул руку и указал пальцем на кучу искалеченных тел. В очередной вспышке света я разглядел еще одну интересную вещь. Те ручейки крови, что обильно заливали гору трупов, они текли не сверху вниз… они текли снизу вверх! Я опустил глаза. Тела, заложенные фундаментом этой горы, утопали в крови.
Я зажмурился от яркой вспышки, отразившейся на поверхности огромного кровавого озера, застилающим практически весь пол, а когда снова открыл глаза, увидел рядом с кучей человеческий силуэт.
Женщина.
Она лежала на боку, повернувшись к нам спиной. Есть ли жизнь в её теле или она мертва — не разобрать. Женщина мирно покоилось в луже крови. Свалявшиеся в колтуны волосы словно были измазаны глиной. Она вся была словно измазана глиной. Но во время очередной вспышки света, я разглядел её внимательнее. Никакая это не глина. Всё её тело покрывал толстый слой запёкшейся крови. Это была броня. Кровавая.
Там, в глубине пещеры рядом с кучей наваленных тел лежала одна из «кровокожих».
— Вот, Червяк, твоё спасение. Потерпи. Сейчас всё расскажу, и, самое главное, покажу!
Держащий меня за ноги «труперс» вдруг увидел на себе взгляд своего командира.
— Барич, — произнёс Дрюня. — сорви с неё маску.
Последние слова прозвучали в глубокой пещере как обвинительный приговор, услышав который женщина вдруг очнулась.
Державший меня «Труперс» положил мои ноги на пол, а когда кинулся в сторону женщины, та вдруг привстала, опершись руками о пол. Закованное в кровавый доспех тело соизволило обернуться к нам лицом. И лица, конечно же, мы не увидели. За заскорузлой багровой маской могло прятаться всё что угодно: страх, ненависть, злость. Последнее выдало в ней налитые кровью глаза, стрельнувшие в нас сквозь узкие щёлки. Она даже зарычала громче дворняги на стремительно приближающегося к ней «труперса».
Страх заколотил женское тело, насильственно гнал к стене, где можно было спрятаться от страшных глаз во мраке глухой тени, свернуться калачиком и мечтать только о том, что её никто не тронет, не позовёт, не ударит. Ладони утопали в липкой крови. За спиной уже раздавался грохот гнойной обуви неизбежно приближающий момент наказания. Она ползла. Уползала не оборачиваясь. Но слишком медленно. Почему она не встанет на ноги? Почему не убежит? Почему не сопротивляется?
Волна зелёного света опустилась на затянутую кровавыми болячками женскую спину. Я снова увидел трясущиеся руки, свисающие до пола волосы и ноги… Уползающая женщина оставляла на полу след из двух узких полосок, словно половой тряпкой пытались убрать огромное пятно густого масла с гладкого линолеума. Я присмотрелся. Её ноги… их не было. Две культи до колена беспомощно елозили в луже крови, тормозя женщину.