Я занёс руку для точного броска копья. Прицелился. И уже собирался оборвать жизнь монстра, как вдруг ослеп. Гадкие мухи атаковали мои глаза. Я зажмурился, левой ладонью смахнул противных тварей. Но когда сумел приоткрыть левый глаз, пришло осознание обречённости. Никакого броска сделать не получится. Фигура надвигалась с такой скоростью, что шансы быть проткнутым рогами были гораздо выше, чем убитым гноем кабана.
Меня спасла неуклюжесть монстра.
Когда медвежья лапа взмыла в воздух для удара, я резко принял в сторону, в попытке обойти монстра справа. Тело зверя, затянутое в кровавый доспех, по инерции кинулось вперёд, когда его кровавые глаза неотрывно следовали за мной. Это меня и спасло. Я поравнялся с ним и ударил копьём, вогнав наконечник в левое плечо. Непривычный противный хруст с влажным чавканьем заставил обратить моё внимание на доспех животного. У меня была секунда, но её сполна хватило, чтобы заметить разительное отличие от привычных кровавых доспехов. Он будто был испорчен страшной болезнью и чем-то напоминал корку, покрывающую гнойных кабанов. Множество пузырей, лопающиеся на поверхности, трещины, из которых сочился ихор. Но доспех по-прежнему был выращен из запёкшейся крови. Настоящий уродец, ребёнок страшного эксперимента.
Монстр успел сделать пару шагов, прежде чем остановился и взревел на всю деревню. Выдернув копьё, я забежал ему за спину. Оленьи глаза ловили каждое моё движения. Монстр неуклюже начал поворачиваться. Я подумал, что он не успеет ничего сделать, но ошибся. Плохой расчёт — тяжёлые последствия.
Монстр крутанулся с неестественной для такой туши грацией и врезал мне лапой по наплечнику, когда я уже был готов нанести удар. Меня отшвырнуло в сторону, копьё вылетело из рук. Плечо обожгло, словно окатили кипятком по обнажённой коже. Я глянул на него — когти зверя почти полностью уничтожили наплечник, оставив четыре глубоких пореза на коже.
Я быстро вскочил на ноги. К этому моменту плечо зажило, запасы крови медленно формировали новый наплечник. До копья — шагов десять, но монстр стоял практически рядом с ним, и копьё его мало интересует. Его интересовал я. Оленья голова фыркнула и чуть опустилась, наведя на меня рога. В следующий миг он сорвался с места.
Я побежал на него. Когда между нами было пару метров — я занырнул влево, под правую лапу, успевшую своими когтями порвать воздух над моей головой. Мне повезло. Сделав кувырок, я вскочил на ноги и бросился вперёд, в сторону копья. Под влажные хлопки и жужжание мух я добежал до своего оружия и, не останавливаясь, поднял его с земли. Мои глаза полностью очистились от насекомых, вернулась ясность зрения. Повернувшись лицом к стоящему ко мне спиной монстру, я прицелился и швырнул Длань праха точно в цель.
Монстр взревел от боли. Копьё пробило доспех на спине и вошло наполовину, пробив грудь. Из раны полилась коричневая жижа. Продолжая вопить на всю деревню, олене-медведь обернулся, рыща всюду гневным взглядом того, кто причинил столь страшную боль. Он попытался вынуть копьё, но это показалась мне забавным. Лапами пытался схватить наконечник и потянуть вперёд. Он что, действительно в своих медвежьих варежках хотел пропустить через себя двухметровое древко?
Пока монстр пытался ухватиться за торчащий из груди наконечник, я побежал на него. Мне хотелось оббежать его со спины, ухватиться за древко и выдернуть копьё. Затем еще раз ударить. И бить до тех пор, пока он не сдохнет. Отличный план. Да и ничего не мешало его реализации. Но…
Я уже пробегал напротив мучающейся твари, когда она вдруг встала на четвереньки. Наконечник упёрся в землю и начал чертить узоры, повторяя игривые движения монстра. Медвежье тело грациозно подпрыгивало, отталкиваясь передними лапами. Он словно плясал со мной, но близко подпускать не решался. Уродец ощутил опасность. Это точно! Оленья башка гневно фыркала, брызгая на песок горячие сопли. И сейчас я увидел, как из его пасти потекла кровь… ну, что-то похожее на кровь. Коричневое и склизкое. И он начал прихрамывать на левую сторону, куда и попало копьё.
Я попробовал оббежать его. Сделал шагов десять, но ничего не поменялось. Оленья голова по-прежнему пялилась на меня. На удивление, хоть он и был ранен, но двигался быстро. Вновь прыгнув в сторону, я снова заставил монстра крутануться вокруг себя. И к моему удивлению движения стали гораздо точнее. А потом я заметил, что из раны уже не течёт кровь. Вокруг копья образовался нарост, закупоривший рану с двух сторон.
Зверюга вскочил на задние лапы и, громко взревев, вновь бросился на меня.
Ухабистая дорога под ногами сыграла со мной злую шутку. Я шагнул в сторону и не удержался. Сабатон провалился в неглубокую ямку, но этого вполне хватило, чтобы я упал на колено. Упал перед самыми рогами монстра. Я лишь успел выставить левую руку, прикрывая лицо, как меня подкинуло и швырнуло в сторону.
Пролетел я метра три. Боль пришла не сразу. Лишь когда я попытался вскочить резко встать. В груди три дырки, они почти затянулись, но, сука, было больно. И левую руку почти разорвало до кости. Рваная рана не сразу затянулась, и левая рука помощницей была никакущий, пока я пытался встать на ноги.
Жуткое фырканье раздалось совсем рядом. Я обернулся. Монстр, вскидывая копья рыхлой земли, нёсся на меня. Видимо, догадался, что на четвереньках будет куда удобнее и быстрее. Ублюдок. Я понимал, что не успею ничего сделать существенного. Ни убежать, ни увернуться. Да я даже встать не успею. Но… Я поднёс правую ладонь к кожаному поясу, висящего на груди, и запустил пальцы в один из подсумков. К моему удивлению глиняная колба была в порядке. Выудив её, я сразу же швырнул колбу в морду быстро приближающемуся монстру.
Эффект был ошеломительный. Раздавшийся хлопок был громче жужжания мух. Даже сквозь закрытые веки я сумел ощутить силу вспышки, пронёсшейся по моему лицу белой волной жара. Жуткий рёв дошёл до моих ушей. Я открыл глаза и взглянул на монстра. Он явно был растерян. Махал оленьей головой во все стороны, рогами рыхлил землю. Но как оказалось, тому виной была не только моя бомбочка.
На оленьей шее висела Кара. Залитая гноем волчица крепко вцепилась зубами в свою добычу, а лапами скребла по медвежьему тела, откалывая когтями крупные куски кровавого доспеха.
Настал момент, который нельзя упустить.
Я быстро вскочил на ноги и обежал монстра со спины. Медвежье тело поигрывало огромными мускулами и продолжало отплясывать безумный танец боли. Древко копья прыгало во все стороны. Чуть не угодило мне в висок, но я вовремя нагнулся, а когда выпрямился — ухватился обеими руками за древко. Шагнул назад и выдернул из тела монстра Длань праха.
Я сразу же ударил. А затем еще раз. И еще, пытаясь попасть в спрятанное под толстым слоем мяса, костей, мышц и брони клокочущее сердце. И пятый удар попал точно в цель. Олене-медведь замер, Кара рухнула на землю у его ног. Когда я понял, что волчица упала замертво, раздался взрыв.
Монстра разорвало на куски, а меня залило его содержимым. Я прикрыл глаза. Попытался вздохнуть, но что-то едкое обожгло мои лёгкие. А потом и всё тело словно охватил огонь. Было чертовски больно. Так больно, что я не выдержал и начал вопить. Я чувствовал, как кровь монстра разъедает меня. Разъедает доспех, разъедает кожу. Каждый миллиметр моей плоти выл от обжигающего прикосновения. Я начал бить себя, хлестать. Ладонями лупцевал по рукам, по груди, пытался с лица стереть всю ту дрянь, что причиняла мне боль. Но ничего не получалось, становилось только хуже. Жижа быстро впитывалась всё глубже и глубже, просачиваясь сквозь плоть до самых костей. От боли мне свело пальцы на ногах и руках, челюсть перекосило с неприятным хрустом. Я рухнул на колени и повалился на бок, погрузившись в лужу обжигающего гноя. Меня затрясло, как при страшной лихорадке. Я боялся открыть глаза, я даже не знаю, остались ли они у меня.
Все мои внутренние резервы подошли к концу. Последние капли моей крови сдерживали лавину боли, но мысли уже поплыли, и скоро окончательно меня покинут. Мне бы крови… Мне бы…
Хейн…
Между мною и огромной тушей плоти по-прежнему сохранялась тонкая струйка крови, поддерживающая между нами связь. Наверно, пришло время, не зря я таскал собой этот кожаны бурдюк с кровью. Всё же, это моя кровь. Моя. Целиком. До последней капли.
Я сделал глубокий вдох. Затем еще. Раз на шестой лёгкие наполнились чем-то свежим, без привкуса боли и гнили. Встав на четвереньки, я пополз вперёд, цепляясь пальцами за землю. Вначале земля была влажной и липкой, но стоило мне проползти пару метров, и на ладони я ощутил чистый песок. Я выполз из лужи обжигающего гноя. Кровь стремительно наполняла мои жилы. Наполнился желудок, в лёгких негде было ужиться кислороду. Я сумел открыть глаза. Покрытые волдырями ладони быстро заживали. Я моргнул, как кожа окрасилась розовым, а затем — алым. На глазах формировался новый доспех. Мухи накинулись на моё тело, жужжали у уха, кусали везде, где только можно, но меня это уже не цепляло. Силы стремительно возвращались. Обновлённый доспех быстро покрывал кожу, отгоняя голодных насекомых.
Над моей головой пронёсся мучительный рёв. Я перекатился на спину и бросил взгляд перед собой. Оглушительный вопль прозвучал с новой силой. Страшные звуки рождались внутри тела Хейна и лезли наружу через разинутую пасть. Я не мог понять, что с ним происходит. Он словно… Он словно утратил со мной связь! Но как?
Опусти в глаза на лужу едкого гноя, я увидел на поверхности несколько мужских лиц, связанных между собой грубой нитью. Кожа сморщилась и покрылась пузырями. Они еще что-то нашёптывали безмолвно, будто цеплялись за последние мгновения жизни. Я испытал шок, и даже боялся помыслить о последствиях. У меня на глазах в луже гноя растворился плащ. Мой жуткий плащ, сотканный из нескольких дюжин мужских лиц. Накидка стала частью едкой субстанции, на поверхности которой отражались языки пламени.
Хейн одним ударом руки раскинул нескольких моих солдат в стороны. Мясистый монстр успел сдут