тем еще раз полностью изучил листок, спустя несколько секунд еще раз, и каждый раз его лицо обретало новые черты. Удивление медленно стиралось, а на его место приходило безразличие.
Отпрянув от планшета, коротышка бросил на меня взгляд, охлаждённый неоспоримым профессионализмом, напомнив мне какого-то рыночного дельца, или дилера в автосалоне, который долго выслушивал ваши пожелания и проблемы, но в глубине души ему было глубоко похуй.
— Меня не интересуют ваши рабы и их родство с другими рабами, — его взгляд даже не коснулся Ансгара, — в данный момент больше всего меня беспокоит судьба двух кораблей, которые вы, Капитан, утратили.
Глава 15
Ансгар с трудом держался на ногах, нелепое пошатывание откровенно забавляло коротышку, вызывая у того улыбку с оттенком мерзости. Если я так и буду ходить вокруг да около, паренек выдохнется и ляжет прямо здесь на деревянную пристань.
— Рабам нужна вода, немедленно, — приказал я, уставившись на коротышку сквозь узкие щелки в маске.
— Да пусть они подохнут с голода, их судьбы меня никак не касаются. Корабли! Меня волнуют корабли!
— Глупец, ты даже не представляешь себе, кого я притащил с проклятых земель! Да еще и живым! И боюсь, твоя судьба будет не завидной, когда судья Анеле узнает о смерти столь дорогого раба.
— Капитан, я попрошу вас умерить свой пыл. Я выполняю предписанные мне инструкции, и моя главная задача — отвечать за сохранность кораблей. Ваш раб…
— Я требую встречи с судьей Анеле! Немедленно!
Воцарилась тишина. На пристани молчали все, было слышно лишь как тяжело дышит недорослик и как сопят его ручные собачки, бесцельно оглядывающиеся по сторонам. Коротышка достал из кармана штанов платок и утер им пот со лба, затем убрал обратно, бросил на меня уставший взгляд из-под набухших век. Его губы двигались медленно, смакуя каждое словно, обильно смазанное желчью и неуважением ко мне.
— Капитан, это невозможно. Мы забираем рабов, а вы отправитесь обратно в проклятые земли за моими кораблями.
— А иначе что? — спросил я, вложив в вопрос всю иронию, которая была возможно в данной ситуации.
— Капитан, что вы имеете ввиду? Мне не понятен ваш тон…
— Что со мной будет, если я откажусь отдавать вам рабов?
Кожа на лице коротышки быстро разгладилась, жиденькие бровки полезли на лоб и чуть не затерялись в влажном ершике. Пришлось дерзить, а как иначе.
— Капитан, ваша вольность недопустима. Вы не имеете права на принятие собственных решений, и тем более противиться моим указаниям!
Чтобы придать неоспоримого веса своим словам, коротышка решительно шагнул мне навстречу, выходя из тени двух уродцев с кустистыми рогами.
— Капитан, вы немедленно передадите нам рабов и…
— Нет! — гаркнул я на него, заставив пошатнуться. — Я никого вам не отдам! Я требую предоставить мне воду и позвать судью Анеле!
Мою наглость словно учуяли, оба зверюги с оленьими головами выпучили на меня окровавленные глаза, их ноздри широко раздулись, а доски причала захрустели, когда два огромных тела, закованные в кровавые доспехи, зашатались, приготовившись к атаке. Я явно перегнул палку, но меня нихуя не устраивают местные правила.
Рывком я отбросил Ансгара назад, к себе за спину и в тот же миг ударил коротышку ногой в грудь. Этот заливаемый потом кусок мяса рухнул к ногам зверюг, когда те уже бросились на меня. Я успел сорвать с пояса булава и рвануть в бок, уворачиваясь от несущейся мне в лицо лапы с огромными когтями. Уродливый щит остался висеть на моей спине, и когда тяжелая лапа ударила по нему и почти пригвоздила меня к пристани, я был рад тому, что не успел его снять. Вскочив на ноги, я развернулся и ударил булавой в вопящую от обиды морду прямо у моего лица. Костяное навершие раздробило челюсть и проломило череп монстру, выбив левый глаз. Из влажных ноздрей хлынули перемешанные с кровью сопли, широкий язык извивался внутри рваной пасти как охваченная болью змея, и рвался об острые края расколотых зубов.
Одного удара не хватило, чтобы прикончить зверюгу. Я замахнулся, нацелившись точно между оленьих рогов, но не успел пробить. Второй зверюга отшвырнул своего раненого напарника и попер на меня, пытаясь когтями разорвать мне шею и грудь. У него почти все получилось. Когти черканул по доспеху, оставив четыре глубокие борозды. Меня пошатнуло, повело в бок. Тварь шагнула в мою сторону и вновь занесла лапищу для удара. Мне удалось увернуться и ударить в ответ. Булава снесла целый куст рогов, разбросав обломки по всей пристани. Зверь не остановился. Наоборот! Взревев от боли, он кинулся на меня, как бык на матадора. Безрогая башка врезалась мне точно в живот, оторвала от причала и швырнула в сторону.
Мне повезло.
Мне чертовски повезло не вылететь за причал и не угодить в липкие объятия морской воды.
Висевший на моей спине костяной щит вгрызся в доски пустыми глазницами и разинутой пастью, остановив мое тело у самого края. Булава по-прежнему лежала в моей ладони, а вот уродливый щит пришлось быстро снять со спины и крепко перехватить левой рукой. Вовремя. Когти монстра ударили по бугристой кости в тот миг, когда я уже укрывался за щитом. Уродец взревел в угаре дикости и ударил снова, и снова угодил в щит. Я не дал ему возможности замахнуться вновь. Как только он убрал лапу — ударил я.
Кровавый доспех мерзко хрустнул, словно домашняя зверюшка угодила под колеса автомобиля. Я попал зверю в грудь, отколов хороший кусок и оголив заросшую шерстью плотью, за которой пряталась ребра и огромное сердце. Я увидел его, а в моих ушах стоял дикий стук, стоило мне выдернуть булаву из разорванной груди зверя.
Еще живой монстр рухнул рядом со мной, нанеся мне напоследок сильнейший удар. Я успел загородиться щитом и увести когтистую лапу в сторону, обнажив перед костлявой булавой оленью башку, бросившую на меня разъярённый взгляд окровавленных глаз.
Я ударил. Звериный череп лопнул с мерзким чавканьем, забрызгав палубу горячей кровью и ошмётками поблескивающих на солнце мозгов. Прежде чем он обратился в прах, огромное медвежье тело затряслось в смертельной судороге, а перед моими глазами появился второй уродец. Медведь с изувеченной оленьей головой, судя по всему, очухался от боли и уже несся на меня, проливая на палубу кровь из разорванной пасти.
Я бы мог убить его с одного удара. Схватка с ним не стала бы чем-то тяжелым или выматывающим. Скорее наоборот, это было бы самым легким сражением в моей жизни. Но видимо, в моей жизни нет ничего легкого.
Монстру оставалось до меня метров пять. Он несся на четвереньках, раздирая доски черными когтями, и я даже не представляю, откуда у него взялось столько сил, чтобы оторвать своё тело от пристани. Монстр взмыл в воздух, но в тот же миг весь содрогнулся и заревел от боли. Стрела из застывшей крови свистнула рядом со мной и вонзилась монстру в глаз. Глубоко зашла, почти целиком. И точно.
Звериный рёв оборвался так же быстро, как и зародился. Мёртвая туша рухнула рядом со мной, и спустя миг обратилась в кучу пепла.
Такой точный выстрел мог сделать только один человек.
Обернувшись, я увидел бегущую по пристани Осси.
— Помоги Ансгару! — крикнул я ей.
А сам кинулся к коротышке, успевшего встать на свои две сосиски и даже побежать в сторону деревни. Выглядело всё комично, и никаких шансов убежать от нас у него конечно же не было. Подбежав к нему со спины, я снова пнул его ногой и с грохотом повалил на пристань. Он перекувыркнулся несколько раз, чудом не сломав шею, и замер, уставившись на меня обезумевшими глазёнками. Убивать я его не собирался, еще пригодится.
Я накрыл густой тенью испуганное создание, утратившее дар речи на моих глаз. Опустился на колено рядом с ним.
Я спросил у него:
— Где мне взять питьевой воды?
Коротышка закрыл своё уродливое лицо пухлыми ладонями, считая, что я причиню ему вред, а после промямлил:
— Капитан…
— Никакой я не капитан! Меня зовут Инга!
Пальцами я схватился за край своей маски и рывком содрал с лица, местами порвав плоть. Кожа лопнула на щеках и порвалась нижняя губа, но все увечья быстро зажили на глазах коротышки, смотрящего на меня с ужасом. Он весь затрясся, пот лился по его коже как из-под душа.
— Я еще раз повторяю, где мне найти питьевую воду.
Он убрал от лица трясущуюся руку и ткнул пальцем в сторону деревни.
Я посмотрел в сторону возвышающихся над невысокой травой деревянных крыш нескольких домов у самого спуска к причалу и спросил коротышку:
— Сколько еще таких уродцев с оленьими головами там обитают?
Дрожащий голос выдавил:
— Нисколько.
— А сколько воинов, таких как я, там обитают?
— Нисколько.
Отличные новости, если только он не пиздит. Коротышка весь трясся и готов был залить штаны мочой, не думаю, что в таком состоянии кто-нибудь решился открыто врать, да еще мне в лицо. Но я буду полным идиотом, если попрусь туда в одиночестве.
Не прошло и пары минут, как деревянная пристань мучительно взвыла под весом моей армии, покинувшей корабли.
Осси подошла ко мне вместе с Ансгаром. Паренёк выглядел уныло, голова поникла, еле уловимый взгляд из-под лба и свалившихся влажных волос напоминал взгляд обдолбившегося в слюни любителя клея. Если бы Осси не держала его под руку, он бы и шага не сделал.
— Какой у нас план, Инга? — спросила Осси, поглядывая на коротышку с каким-то омерзением.
— Мы идём в деревню, — ответил я, и поднял толстяка на ноги, крепко схватив его за рубаху, которая не выдержала вес трясущейся тушки и порвалась.
Я хотел попросить Осси приглядеть за ним, но бросив взгляд на воительницу, позади неё я увидел идущую к нам Бэтси. Я не сразу её признал, даже принял за местную, но, когда она подошла совсем близко, осунувшееся лицо вызвало у меня тревогу. В день отплытия она запомнилась мне как ком расползающегося теста, а сейчас я видел болезненную толстуху, потерявшую половину веса. И худоба не красила её, от слова вовсе. Кожаный жилет висел мешком и наперекосяк, уродливая секира за спиной будто перевешивала хозяйку и тянула к земле. Бесспорно, Бэтси выглядела получше Ансгара, но всё равно, её печальный вид вызывал внутри меня жалость и отвращение.