в этом нет никаких сомнений. А если я смогу освободить для себя тело без разума, то смогу с чистой совестью занять освободившееся место. Проблема только в одном — освободить тело. И можно начать новую жизнь. Жизнь в неизвестном мне мире, где каждый день будет дарить что-то новое и необычное.
— Елена! — взревел я. — Ты — проклятье этого мира!
Она снова громко расхохоталась. Нещадный ветер срывал с домов чешуйки застывшей крови и раскачивал подвешенных на сосудах людей — разве можно было назвать происходящее естественным?
— Мне плевать, кто я для этого мира! Понимаешь, Тёмчик? Надо мыслить шире. Ты и я — нам повезло очутиться в рае. Это наш рай! И не каждый вновь осознавший себя обретает свои воспоминания. Ты понимаешь? Этим миром правят те, кто убивал смертных в прошлой. Ты получаешь свои воспоминания только в одном случае — если твои руки вымазаны в крови. Теперь ты понимаешь? Мы не просто так здесь очутились. Мы посланы сюда страдать! Воспоминания всегда были инструментом страданий, ведь даже ностальгия по былым временам не может протекать без сожалений. Но я давно для себя решила — я не буду страдать! Я буду править этом миром, а если ты зассал, и думаешь отсидеться в сторонке, то я огорчу тебя — у тебя нихуя не выйдет! Ты понесёшь заслуженное наказание за свои деяния, и твоим палачом я назначаю себя! Как говорится: я тебя породила, я тебя и убью. Ведь ты совсем забываешь, что твоя сила — это моя заслуга. Я желала тебе самого лучшего! Да, я была хуёвой матерью, но я заботилась о тебе, и мне противна была мысль, что из тебя мог вырасти слабак, боящийся дать сдачи. Но как видишь, я справилась со своей задачей. И чем ты мне отплатил? Убил! Ублюдок, ты убил меня! Паразит! Ты — паразит! Присосался к моей шее, и каждый день сосал кровь, думая лишь о себе. Я вырастила монстра… Но знаешь, осознавая это я не испытываю сожаления или терзаний совести. Я — молодец. Я довольна собой. И я получила этот мир в награду за свои старания! За страдания, которые никогда не прекратятся.
На моих глазах она шагнула вперёд, выходя из квартиры наружу. На её лице застало безразличие, она даже не вскинула руки, словно совершила обычный шаг, зная, что под ногой окажется твёрдая поверхность.
Массивное тело в тяжёлом доспехе со свистом пролетело девять этажей и с грохотом обрушилось наземь. Другой бы на её месте погиб, переломав все кости, но что-то мне подсказывало, что к Елене законы физика относятся с большим милосердием, чем к другим. Поднялось огромное облако пыли, затмившее не только дом, но и даже солнце. Ветер только осложнил видимость, пронеся через улицу коварную крошку, ударившей мне в глаза. Я был вынужден прикрыть веки. Отвлёкся всего на мгновение, но этого вполне хватило, чтобы упустить самое главное. Гул ветра сбил меня с толку, замаскировав несущиеся в мою сторону глухие шаги. И только услышав женский рёв, я вскинул меч, но момент был утерян.
Мою левую щёку ошпарило, сильная боль растеклась по лицу и быстро потянулась к груди. Второй удар я сумел чудом заблокировать, подставив правую руку. Нечто острое содрало часть доспеха с предплечья и почти добралось до моей плоти. Не открывая глаз, я хотел отпихнуть ногой напавшего, но получил сам сильнейший удар в живот, откинувший меня назад на несколько метров. Очертив на вспаханной земле смазанный след, я сразу же повернулся набок и вскочил на ноги. Разлепив глаза, я тут же ударил мечом перед собой, вспоров облако медленно оседающей пыли. Я никого не убил, и даже не ранил. Криков боли или мучений не послышалось, в отличии от озверевшего вопля, прилетевшего откуда-то сверху.
Я вскинул голову, и в следующий миг откатился в бок, уворачиваясь от летящей на меня тени. Раздался глухой удар, земляные комья взмыли в воздух. Быстро вскочив на ноги, я прыгнул на тень с занесённым мечом. Огромное лезвие из кости рассекло горизонт, нацелившись на женский силуэт, по-прежнему скрывавшийся в пыльном облаке. Снова промах. Я вынудил нападавшего отступить, но он двигался слишком быстро.
Мой меч еще не закончил удар, как тень скользнула ко мне. Ладонь с длинными когтями мелькнула перед глазами, и в туже секунду правую щёку обожгло. Разорванные губы и подбородок онемели, но ненадолго. Плоть быстро восстанавливалась, превращая битву в сплошные мучения.
Судья Анеле ударила правой рукой. Похожие на иглы когти сверкнули в лучах солнца, и так и замерли в воздухе, рядом с моим лицом. Я успел перехватить её руку, ухватившись за запястье. Свободного пространства для работы с мечом не было, и мне пришлось ударить её в лицо своим лбом. Кровь хлынула из разбитого носа, пачкая не только искажённое болью женское лицо. Я почувствовал кисловатый привкус на языке с примесями победы и мщения.
Елена пошатнулась, отпрянула. Меч снова рассёк воздух. Удар получился хороший и точный, но не столь быстрым. Закованное в кроваво-молочный доспех тело мастерски выгнулось назад, уворачиваясь от несущейся смерти.
Вот зараза! Снова увернулась, сука! Ну сейчас ты получишь у меня пиздюлей. Как только мой меч замер, я бросился к ней, стремительно сокращая дистанцию. Мне хотелось врезать ей кулаком прямо в лицо, а потом с ноги прописать в челюсть. И у меня почти получилось, но теперь она проявила инициативу — перехватила мой кулак, летевший ей на встречу, а затем мысом врезала мне в висок.
Это было сильно. Из меня будто всё говно вытряхнули. Меня крутануло, и я рухнул на колени. Новый удар обрушился незамедлительно, и прилетел снизу. Закованная в броню ступня впечаталась мне в нос, и уже я пачкал землю, заливая её кровью. Я не успел сделать вдох, как прилетел второй удар. Только-только зажившие губы снова разбило, превратив в кашу. Меня выгнуло, залитая кровью земля перед глазами сменилась багровым небом. Когти впились в плоть на лице и потянулись вниз, сдирая кожу целыми лоскутами.
Не выдержав боли, я громко взвыл. Выпустил рукоять меча и схватился за её руки, успевшие содрать с моего лица почти всю кожу. Кровь заливала глаза, челюсть повисла на разодранных мышцах, и я даже не мог и слова произнести. Лишь мычать, разбрызгивая кровь во все стороны.
Но возможно именно боль стала моим спасителем. Елена улыбалась, широко улыбалась, пялясь на мои мучения, но радость быстро сошла с её лица. Её руки затряслись, больше не в силах сдерживать мою силу. Мне удалось оторвать острые когти от своего лица, увести обе руки в сторону, позволяя себе вскочить на ноги. Но моё ликование оказалось коротким. Чуть я привстал с колена, как тяжёлая ступня залетела мне в лицо. А затем еще раз. Перед глазами всё закрутилось, дыхание сбилось. Наверно, я выпустил её руки. Невыносимая слабость пробежала по телу, забрав последние остатки сил.
Неужели я переоценил свои силы… Я обмяк, ладони упали на землю, голова скатилась на бок, и приоткрыв глаза я мог видеть закованные в кроваво-молочный доспех ступни Елены. Не обронив ни слова, она обошла меня. Зачем? Это я понял, когда она вновь встала передо мной, а лезвие огромного меча уткнулось мне в шею. Я нашёл в себе силы поднять голову. Женское лицо с расползающейся улыбкой на фоне уходящего за дома солнца выглядело устрашающе. Особенно страшно выглядело уходящее от моей шее в её ладонь широченное лезвие. Непреодолимое желание вскочить на ноги и попытаться атаковать Елену было тут же пресечено полным упадком сил. Я даже не мог вскинуть руки. Не мог открыть рта. Костяной доспех отнимал так много сил, что мои запасы крови основательно источились.
Ну вот и всё…
Огромное лезвие отпрянуло от моей шее и поплыло по горизонту. Елена занесла страшное оружие для смертельно удара, который отсечёт голову Инги. Прости меня, я не справился…
— А ты знаешь, — произнесла Анеле, готовая ударить в любую секунду. — Я заберу у тебя последнее. Ты слаб и жалок. Я раздавила тебя как таракана, но простой смерти ты не заслуживаешь. Слишком просто. Да и ковыряться в кишках трупа, чтобы поймать тебя — жалкого солитёра, у меня нет никакого желания. Но я могу забрать всю твою магическую силу. Всю! И ты прекрасно знаешь, каким образом это происходит. Уже представил? Молодец. Давай не будем тянуть, голой ты меня уже видел, и даже больше, а вот поцеловать себя так и не дал мне, мелкий паразит.
Пальцы в твёрдой костяной корке грубо схватили мой подбородок. Она не собиралась раскрывать мне рот, и как-то пытаться просунуть свой язык мне в глотку. Нет. Всё куда проще.
Мерзкий хруст раздался неожиданно. Её пальцы раздробили мою челюсть, а затем потянули вниз, разрывая еще не зажившую плоть. Я взвыл от боли, а она в ответ громко рассмеялась. Затем она присела рядом со мной и крепко обняла. Я почувствовал её дыхание на своей шее, тяжёлое, преисполненное возбуждением.
— Тёмчик, я так давно мечтала тебе отомстить, — прошептала она мне на ухо. — Но, по правде говоря, если бы ты согласился со мной править этим миром — я бы не задумываясь приняла тебя обратно. Я всё понимаю, ты был молод, глуп, не в меру озабочен. Но что сейчас мешает принять реальность? Молчишь? Ну молчи. Случай меня. Мы поступим следующим образом. Вначале я заберу всю твою кровь, до последней капли, и надеюсь она не кишит паразитами, — она коротко расхохоталась в припадке безумия, — а затем проникну в кишки, а там уже… Уххх… тебе понравиться. Я оставлю тебе несколько капель крови, чтобы ты сумел прочувствовать всю ту невыносимую боль и целиком погрузиться в страх неотвратимой смерти. Поверь мне, когда наружу вылезают потаённые страхи, и ты оказываешься перед ними абсолютно не защищёнными, даже нет возможности прикрыть глаза, — смерть кажется быстрым спасением. Ты взмолишь о смерти. И никакие друзья тебе не помогут! Ну что, начнём…
Друзья…
Друзья мне помогут…
Она положила свою ладонь в костяном доспехе мне на грудь. Сама смерть прикоснулась ко мне, а затем вонзила палец, пробила доспех, плоть и вошла когтем прямо в сердце. Меня передёрнуло, и за долгое время моего путешествия, я ощутил страшный холод. Меня затрясло. Я почувствовал, как осушаются мои жилы, кровь быстро покидала сосуды, а сердце предательски продолжало колотилось в груди, осушая меня до последней капли.