— Ну все, иди! Ну не будешь же ты смотреть на грудь кормилицы Ивана! Сегодня у тебя учения, вот и учись, — озорно говорила Рахиль, подталкивая Лиса на выход из дома.
Парень чуть ли не содрогался в судорогах. Любые прикосновения этой манящей его плоть и дурманящей его сознание, женщины, заставляли Лиса становиться истуканом и закатывать глаза. Ему уже говорили соратники, что такое состояние имеет свою терапию. Достаточно всего-то какую девку на сене помять разок-другой в день, оно и проходит. Но не было иной женщины для молодого воина.
Лис даже не догадывался, что прояви он хоть чуточку настойчивости, начни стягивать одежду с Рахиль и та, томно дыша и закатывая глаза, не нашла бы в себе силы сопротивляться, настолько страстная женщина стосковалась по близости с мужчиной.
Но ничего сделать с собой Лис не мог. Он выйдет за дверь, пройдет немного в сторону учебного поля, а там начнет поедать себя за нерешительность, за то, что ведет себя, не как должно мужчине, а словно слабосилок. Новновь придет после тренировки к дому Арона и Рахиль, увидит женщину и все, новое наваждение накрывает парня. И когда уже прибудет тысяцкий? Почему-то Лису казалось, что с приходом Влада, все должно образумиться.
— Тренировку проводит Маска… э… Михаил-кузнец. Мне нужно проверить подготовку… э… к жатве, — говорил Лис, пятясь, под нажимом Рахиль, к выходу из дома.
— Вот и ступай. Пересчитай все косы, обязательно. Одну уже потеряли, может, кто и скрал. А еще проследи за Орестом и его людьми. Девок стращать начали. Оно и понятно, да и девки нынче такие… И еще, он оплетался тут, рядом с нашим с отцом домом, — сказала Рахиль.
Слышал бы такие слова Влад, так мог и самкой собаки назвать женщину. Она же таким образом чуть ли не стравливала Лиса и Ореста. А это чревато серьезными последствиями. Лис хорошо поладил с прибывшим старшим сыном погибшего старосты Крота. Однако, если между мужчинами пробежит черная кошка, такая красивая, как Рахиль, то могут быть проблемы у всего имения Владово.
Орест, такое имя после крещения принял старший сын убитого Крота, прибыл через пару недель, после того, большинство воинов из Владово, как и из иных соседних земель, отправились на войну. Прибыл не один, а с почтичто полусотней воинов.
Тогда всполошились все, и Лис даже поднял по тревоге мастеровых и крестьян. Было создано ополчение, которое помогало полусотне оставшихся во Владововоинов Братства охранять земли. Но Орест прибыл, чтобы, во-первых, поклониться могиле своего отца, попросить у него прощения; во-вторых, договариваться с Братством.
После некоторых событий, связанных с, практически истреблением, как это казалось со стороны, черемисов, на вольных черемисских землях поднялась буря. Многие рода кричали о том, что нужно покарать, наказать русичей. Кричали, но как не старались эмиссары от булгарского эмира разжечь костер войны, не выходило. То посевная, то сбор урожая, или просто некогда.
А на самом деле, черемисы понимали, что с русичамивступать в войну не могут, не выдюжат. Это если поддержать своими отрядами вторжение булгар, но те пока предпочитали сдерживать Русь тайными методами ведения войны.
Однако, если на Русь черемисы не решились наступать, то внутри своих земель начали чистки. Разорению и порабощению подвергались те рода, кто принимал христианство. Мало того, так и русичей там проживало немало. Это были беглые, часто и язычники. И, несмотря на то, что русичи на черемисских землях не принимали Христа, они уже подвергались нападкам по этническому принципу.
Орест принял христианство незадолго до начала этих событий. Его дружина, ну или ватага, последовала за своим предводителем и крестилась, как и их семьи. Ранее он грабил русские купеческие обозы, после стал обживаться на земле, остепенился, женился. И мужчина считал, что теперь каким-либо образом возвыситься может только при помощи Братства. Что и стало одной из причин принятия христианства.
За этим и пришел, посчитав, что раз отец в почете, его род, извергом которого стал Орест, сытно живет, то можно договариваться. Было что предложить Оресту, но и было то, чего он хотел потребовать взамен на свои предложения.
— Брат-сотник! Брат-сотник! — кричал быстро приближающийся всадник.
— Что? — степенно и решительно спрашивал Лис.
Рахиль, приоткрывшая дверцу, тайком подсматривала за молодым сотником. Не сотником еще, но это же дело времени. И женщине нравилось, что, казалось, рохля с ней, Лис преобразился и стал таким… Почувствовав тепло внизу живота, женщина испугано отпрянула от двери.
— Говори! — потребовал Лис.
— Дыма с запада, — сообщил один из послушников, прибывший во Владово буквально две недели назад, но уже поставленный в график дозоров.
Лис лихо запрыгнул в седло и направил коня в сторону учебного поля, где сейчас должен был начинать тренировку третий и четвертый десяток.
— Скачи к Оресту, скажи, что может службу сослужить, я с ним ранее договаривался, — выкрикнул, уже удаляясь, Лис.
На самом деле, такие действия могли показаться и чрезмерными. Во Владово периодически прибывают как иноки-одиночки, так и небольшие отряды для вступления в Братство. Но расслабляться было нельзя, на этом, уходящий в поход Владислав Богоярович, особо настаивал.
Лис и не расслаблялся. Ему было крайне важно сработать так, чтобы по прибытию Влад не только похвалил его, но и обязательно способствовал повышению статуса Лиса. Парень верил, что как только он поднимется в иерархии Братства, Рахиль станет к нему относиться совсем по-другому. Он не видел, что она уже совсем иначе на него смотрела. Да и откуда Лису это видеть? Парню семнадцати лет еще нет, а вся его жизнь — это война и подготовка к войне.
Звуки боя Лис услышал, когда он, во главе трех десятков ратников, вышел на Московскую дорогу, называемую еще пару месяцев назад Кучковской. И это была уже почти что дорога, по крайней мере, на двадцать верст были расчищены леса для удобного прохода. Так что можно было и сражаться в строю, хватало места для десяти конных.
— Вперед! Копья к бою! — прокричал Лис, пришпоривая своего коня.
Если идет бой и все еще держится хлипкий дозор, который тут составлял всего пять человек, то силы врага незначительны.
Выскочив на просеку, где располагался дом для отдыха дозорных, Лис сразу же оценил обстановку. Двое дозорных лежали убитыми, это было понятно по тем позам, в которых замерли воины. Отбивались, или даже отмахивались оглоблей трое. Судя по всему, оставшиеся три воина хотели прорваться к дому, но их оттирали, как будто хотели взять охранников живьем, ну или тянули время.
Пятнадцать пришлых воинов, или, судя по облачению, разбойников, услышали приближение конных, а после и увидели их. Они даже не подумали оказать сопротивление, а сразу же они порскнули в стороны.
«Они отвлекали», — подумал Лис. — «Цель была иной… Рахиль?»
— Десяток! Добить этих! Мои личники, делай, как я! — скомандовал Лис, резво развернул коня и помчался обратно, в селение Беглянку, где и проживала Рахиль.
Парень был убежден, что разбойники прибыли за Рахиль. Нечто подобное предполагалось, потому Лис и защищал лично женщину. Не потому он это делал, но это уже не столь важно.
А еще разбойники не могли пройти большимиотрядами дозоры, обязательно были бы замечены. А что делать малой ватагой разбойников в селении, которое может дать отпор? Только кого-то украсть, или что-то разрушить. Лис пробовал на скаку размышлять, но все мысли концентрировались вокруг одной фразы: «Спасти Рахиль».
— Конные, десяток, уходят в лес! — выкрикнул один из ближних ратников Лиса, заметив убегающих разбойников.
— Вперед! — неестественным голосом заорал Лис, так же заметив убегающих татей, а так же…
Да, точно! Один из всадников вез, словно тюк, переброшенный через коня, Рахиль.
Так быстро конь Лиса еще не скакал. Животное, будто чувствовало настроение хозяина и выжимало из себя все силы. Уже на корпус, на десять шагов, на пятьдесят шагов, стремительно вырвался Лис вперед. Вот они, враги, все ближе и ближе.
Приподняв копье, Лис резко ударил в спину одному разбойнику. С еле слышным, в грохоте стука копыт и ругани разбойника, звуком ломаемых костей, копье вошлов плоть, пробивая кольчугу врага. Лис сразу же, оставляя копье в теле поверженного противника, вытянул из седельной сумки арбалет и выстрелил из него в седалище ближайшего коня. Животному такое посягательство на интимное место не понравилось, конь резко начал останавливаться, скидывая с себя наездника.
Убегающие не могли еще больше ускорить своих коней, кроме того, уже близко был лес, входить в который, когда преследователи на хвосте и уже начали выбивать ватажников, нельзя, придется снижать скорость, после чего получить удар в спину. Так что, сделав небольшой крюк, разбойники решили дать бой. Но не все. Тот, кто вез Рахиль, спрятался за своих подельников.
Лис не заметил, не придал значения стреле, которая ударила в его новейшую бронь. Доспех сдержал стрелу. Он не заметил бы, если стрела и впилась в его тело. Спасти Рахиль! Его Рахиль!
Воин на всех порах ворвался в построение врага, круша и поражая всех, без разбору. Он сам пропустил два рубящих удара, но панцирь с поддоспешником держал удары, может только позже будет синяк, но это не важно, сейчас ничего не важно, кроме как убить врагов, освободить Рахиль. Лис рвался к тому всаднику, который не собирался скидывать женщину, чтобы получить шанс на побег.
Уже вступили в драку ратники Лиса, которым понадобилось двадцать секунд, чтобы изрубить всех.
— Стой, не двигайся, или она умрет! — прокричал разбойник, приставляя нож к горлу Рахиль.
— Вжух, — справа от Лиса пролетела стрела, которая ударила последнего врага в плечо и вышибая его из седла.
Хорошо стреляет из лука Волат. Но Лис был готов изрубить своего заместителя, что тот подверг опасности заложницу.
— Рахиль! Ирина! — закричал Лис, спрыгивая с коня и устремляясь к упавшей девушке.