– Значит, Синглтон… – осеклась я, осмысливая ситуацию заново. Эллис неприятно усмехнулся.
– Да, полагаю, у него были все основания беспокоиться о племянниках.
– Вы считаете, что Фаулер мог… – начала я, чувствуя одновременно смущение, недоверие и страх за близнецов, однако детектив только поморщился:
– Ничего подобного я не говорил. Сказал только, что у Синглтона были все основания для беспокойства. Не знаю, насколько искренне он заботится о племянниках, но имя Дагвортов для него – не пустой звук. Вы знаете, что около девяти лет назад Доминик Синглтон спешно покинул Дэлингридж и перебрался на западную окраину Бромли, где и прожил следующие четыре года? Нет? Так слушайте. Один смышленый констебль из Управления Спокойствия по моей просьбе навёл справки о том периоде, – Эллис задумчиво перевернул травинку и серебристой метелочкой провел себе по щеке. – Говорят, что Синглтон бедствовал. Денег едва хватало на плату за жильё и на самые необходимые вещи. Однако он никогда не брал взаймы, и даже если ему предлагали, отвечал, что Дагворты не побираются.
– Значит, гордый?
– Гордиться своей семьей – не порок, как говаривал мой дорогой кузен Оливер, – со странным выражением лица ответил Эллис. – В любом случае, Синглтон вполне мог посчитать, что визит юных наследников в публичный дом, да ещё в компании скандально известного Винсента Фаулера, ничего хорошего Дагвортам не принесет. Способен ли такой человек, как Синглтон, на ложь во благо? Думаю, да. Но эта же мания, навязчивая забота о честном имени Дагвортов, делает его главным подозреваемым, если записки намекают на то, что в сыновьях Абигейл нет ни капли крови Дагвортов. Синглтон, думаю, имеет доступ в покои герцогини, знает многие тайные ходы в замке и наверняка входит в число тех, кому было известно о самых первых записках… Кстати, я подозревал, что их писала сама герцогиня, причем сугубо для «личного пользования» – бумага дорогая, чернила тоже; если сравнить их с теми, которыми постоянно пользуется Абигейл, наверняка не найдётся и трёх отличий, – довольно заключил он.
– О, к слову о записках, – спохватилась я. – Что скажете о бумаге и чернилах, которые я использовала в прошлый раз?
– Очень похожи, – вздохнул Эллис. – Говорите, в каждой гостевой комнате стоят такие? Увы, на круг подозреваемых это не влияет. К чернилам и бумаге имеют доступ и постоянные жители Дэлингриджа, и гости. Кстати, проживание вдали от замка – это не алиби. Записки мог подкидывать и сам шантажист, и кто-то из прислуги по его просьбе… Виржиния, а вы готовы рискнуть?
– Да! – откликнулась я прежде, чем осознала это, и добавила, пытаясь исправить ситуацию: – Если риск необходим, то, разумеется, я не буду оставаться в стороне. Вы что-то придумали, Эллис?
– Можно и так сказать, – он покачал в пальцах травинку, а потом решительно смял её в кулаке и обернулся ко мне. В глазах у него появился жестокий блеск – но не эгоистично-звериный, как у Фаулера, а скорее напоминающий об учёных или талантливых художниках. – От этого дела тянет отчётливым душком мистики. Загадочные карточки со словом «ложь», явление «призрака»… Вы упоминали, что герцогиня слегла? Прекрасно! Добейтесь аудиенции с ней. Убедите свою подругу разыграть умирающую, а потом пустите слух, что на стене в её спальне появилась некая надпись, в которой Руд Дагворт раскрывает страшную тайну. Переведите герцогиню в другую комнату, а в спальне устройте засаду. Не вовлекайте в исполнение этой затеи слуг Абигейл, Управление Спокойствия или даже своих друзей-близнецов. Все они могут быть вольно или невольно втянуты в заговор. Сколько там мальчикам, по шестнадцать лет или около того? Самый удобный возраст для того, чтобы совершать глупости или плясать под чью-то дудку.
Я задумалась. Эллис предложил весьма рискованную затею. Похоже, ему нравилось ловить преступника «на живца» – и тогда, с парикмахером, и сейчас он использовал одну и ту же стратегию. И если своей жизнью я рискнула бы, не задумываясь, – доверие мое к Эллису было безграничным – то ставить на кон благополучие Абигейл… Никогда!
С другой стороны, стоило ли упускать такую благоприятную ситуацию? Наверняка преступник, кем бы он ни был, считает, что добился своего. Герцогиня слегла, Кристиан и Даниэль в растерянности.
– Эллис, вы действительно считаете, что тот, кто рассылает угрозы, попадется в вашу ловушку? Она не блещет оригинальностью.
– Чем проще схема, тем меньше вероятность ошибки, – пожал он плечами. – Да и посудите сами. Преступник использует историю Рут Дагворт, чтобы напугать нынешнюю герцогиню. Если он верит в мистику, то, скорее всего, заварил всю эту кашу из-за чистоты крови Дагвортов. В таком случае, преступник уверен в своей правоте и наверняка захочет посмотреть на результат возмездия «высших сил».
– А если не верит? – резонно спросила я.
– Тогда он мошенник. И появление неких «высших сил» истолкует не в свою пользу. В любом случае, преступник попытается взглянуть на «послание Рут», если вы возьмёте на себя труд распространить слухи. – Эллис устремил взгляд в небо, где ветер сбивал облака в сплошной серый покров, и вздохнул: – Впрочем, наверняка кроме истинного преступника в эту комнату сунутся и просто любопытные. Или вообще никто не сунется… Все равно вам там нечего делать, Виржиния, так хоть развлечётесь.
– Вот ещё! – возмутилась я. – У меня множество дел! Взять хотя бы кофейню…
– Решать вам, – обезоруживающе улыбнулся Эллис.
Некоторое время мы сидели на берегу молча. Детектив размышлял о чём-то отстранённо, подставив лицо ветру, я же просто наслаждалась редкими минутами покоя. До сегодняшнего утра расследование представлялось мне просто игрой, средством занять разум. Но теперь во весь рост встала проблема риска и ответственности.
Если я даже не попытаюсь ничего сделать – Абигейл может пострадать. Если сделаю что-то не то – тоже. И какое же решение принять?
– Для начала – посоветуйтесь с герцогиней, а потом уже страдайте в свое удовольствие, – спокойно порекомендовал Эллис. – И не смотрите на меня с таким ужасом. Несложно угадать, о чём вы думаете, Виржиния… Однако мне кажется, что вон та жуткая туча, похожая на чёрный дым над Смоки Халлоу, несёт в Дэлингридж дождь. Не пора ли вам возвращаться?
Детектив помог мне взобраться в седло. Путь до Зелёного Веретена мы проделали вместе. Эллис шел рядом, ведя гнедую за повод, и изредка касался то края моих одежд, то перепачканного в земле бархата ботинок. Если бы на месте детектива был кто-то другой, я бы подумала, что меня пытаются ободрить или успокоить; но Эллис наверняка просто задумался.
Разговаривать не хотелось.
Встретиться с Эвани я должна была в саду за Дэлингриджем, у небольшого пруда с зеленоватой водой. Ветер нагнал с севера грузные тучи, налитые свинцово-лиловым цветом, как свежий синяк; казалось, что вот-вот хлынет дождь, поэтому большую часть обратного пути бедняжке Марджори пришлось проделать рысью. Впрочем, сейчас я склонна была пожалеть, скорее, себя – с непривычки после нескольких часов в седле болело абсолютно всё, за исключением разве что пяток. Да и то потому, что болеть там нечему. Мне хотелось поскорее слезть с лошади и надолго закрыться в своих комнатах. Горячая ванна, горячий обед и немного времени для холодных размышлений – рецепт хорошего вечера.
Однако все планы вылетели у меня из головы, едва я увидела, кто ждёт меня в условленном месте.
– О, леди Виржиния, вот и вы. – мисс Тайлер, как ни в чём не бывало, отложила недочитанный роман и поднялась. Кристиан и Даниэль азартно выкручивали какую-то бурую тряпку, в которой с трудом можно было опознать щегольской пиджак Фаулера. Сам баронет, мокрый с головы до ног, сушил волосы платком… я присмотрелась… нет, клетчатой жилеткой, очевидно, принадлежащей одному из близнецов. – Святые небеса, как вы побледнели! Миледи, с вами всё хорошо?
– Да… конечно, – с трудом совладала я с собой и нашла силы приветственно кивнуть близнецам. – Не объясните мне, что здесь произошло?
– Нет, – невежливо ответил Фаулер и отвернулся.
– Да! – горячо откликнулся один из близнецов – Даниэль, судя по энтузиазму. – Крис, помоги ей спуститься, я пока с этой штукой закончу…
«Эту штуку», по моему скромному мнению, не спасла бы и самая умелая прачка, однако Дагворты, как известно, не сдаются. Пока Кристиан помогал мне спешиться, Даниэль по возможности расправил пиджак и развесил его для просушки на ближайшей яблоне. Я сомневалась, что такое обращение пойдет вещи на пользу, но встревать с советами не стала.
История же оказалась, как говорится, – и смех и грех. Близнецы всё-таки поговорили с Фаулером, как и обещали, и посоветовали ему оставить гостий замка в покое. Баронет посчитал, что эта беседа стала результатом нашей встречи в коридоре – тогда, перед завтраком – и, конечно, решил ещё раз навестить меня, дабы заверить в глубочайшем уважении. И надо же было так совпасть, чтобы именно в это время роль графини Эверсан исполняла мисс Тайлер!
Разделавшись с обязанностями хозяев дома, близнецы решили разыскать Фаулера, дабы «обсудить кое-что», как туманно объяснил Даниэль. Слуги подсказали, что баронет отправился в сад за Дэлингриджем. К сожалению – или к счастью? – юноши застали своего друга в ту минуту, когда он весьма грубо схватил мисс Тайлер за запястье, надеясь вызнать у неё, куда я подевалась.
Платья и фигуры у нас с Эвани весьма похожи. Шляпками мы обменялись, широкие поля и вуаль не давали разглядеть лицо. Так что пока хладнокровная мисс Тайлер не заговорила, близнецы были свято уверены, что защищают меня.
А сделала она это лишь тогда, когда братья, взяв Фаулера за руки и за ноги, бросили его в зеленоватую, слегка попахивающую воду пруда – «охладиться».
– Трагическая случайность, – пояснила Эвани таким тоном, что невозможно было усомниться – она промедлила с разоблачением нарочно. – И, разумеется, я не держу на вас зла за то, что вы сдавили мне руку до синяков. Я ведь не леди, чтобы проявлять ко мне уважение, – добавила она так, что даже слабоумному стало бы ясно: сэр Винсен Фаулер – грубиян, для которого и покрыть площадной бранью саму королеву – сущий пустяк.