– Страшное оружие, – так же негромко проговорил Николай. – Куда страшнее зажигательных снарядов для артиллерии. А я ведь помню, как горели наши корабли тогда…
– Прости, – перебила сыщица. – Но я про другое.
– Да, я понял, – сжал губы Дронов. Выдохнул. – Да, звук был тот же, что и ночью в Тиргартене. И огоньки ускорителей похожие. Наверняка они и использовались. Только… специалисты здесь говорят, что с земли торпеду запустить невозможно.
– Я тоже это слышала, – кивнула девушка. – Мы еще проверим отдельно, но не думаю, что нам врут.
– И что это может значить?
– Не спеши. – Сыщица положила ему ладонь на плечо. – Решим чуть позже.
«Чуть позже» растянулось на несколько часов. Уже темнело, когда один из фрегаттенкапитанов, мужчина, доложил первые результаты ревизии. Все подозрения Анастасии и Николая подтвердились. Со складов пропало множество отдельных деталей ракетных ускорителей и некоторое количество зажигательной смеси. При этом все готовые ускорители, все корпуса торпед и детали оперения оставались на своих местах. Комиссия, применив свои полномочия, распорядилась закрыть базу, запретила персоналу покидать ее территорию и приступила к поиску виновных.
– Я бы хотела поучаствовать в допросах, но пусть сегодня работают сами, – сказала Настя, когда они с майором усаживались в паромобиль ревизоров: тот должен был отвезти их домой. – У меня есть дела в городе. У нас с тобой есть. Тем не менее, если результатов не будет, завтра-послезавтра я еще раз сюда наведаюсь, помогу с дознанием. И дядюшка своих людей теперь пришлет, уверена.
– Ну а что с выводами? – Дронов не без труда влез на заднее сиденье – крыша машины оказалась для него низковата.
– Думать надо, – хмыкнула Анастасия. – Но один напрашивается. Кто-то из деталей наших ускорителей собрал куда более мощную ракету, способную разнести Рейхстаг с неплохой дистанции. Значит, этот кто-то разбирается в ракетах лучше наших инженеров. Не думаю, что англичане так далеко ушли вперед. Значит, у нас тут пришелец с навыками оружейника. Причем пришелец этот здесь, в Берлине. Или кто-то, им обученный. Ведь ракеты собирались на месте. Кстати, и база у них есть в черте города. Возить целые ракеты и собранные бомбы через заставы – неудобно. А ракетный снаряд таких размеров в квартире не соберешь. Нужно начинать искать мастерскую… Такие вот выводы, Коля. На первый раз. – Девушка захлопнула дверцу. – Круг сужается, хоть и не сильно. Не сомневайся, скоро я смогу насыпать им на хвост соли…
Новый день начался с разбора корреспонденции.
– От Саши! – с неподдельной радостью воскликнула Анастасия, вынимая из-под стопки писем невскрытую почтовую капсулу, – ее украшал значок «только для глаз получателя». – Ну-ка…
Девушка сорвала пломбы с цилиндрика, вытащила из него лист бумаги, испещренный ровными мелкими строчками. Быстро пробежала текст глазами, после чего принялась читать вслух с выражением:
– «Дорогие Настя и Коля! У меня все хорошо! Кушаю я каждый день вовремя»…
– Хватит дурачиться! – Дронов попытался отобрать у сыщицы письмо, однако та ловко увернулась:
– Ну ладно, ладно! Но она в самом деле пишет, что у нее все в порядке. Особняк обустраивает, за садиком ухаживает, расследование продолжает. Как и ожидалось, результатов почти нет. – Девушка опустилась на диван, продолжила, глядя в письмо и поигрывая переброшенным на грудь хвостиком. – Совместно с военной контрразведкой и разведкой воздушного флота удалось выявить следы нескольких свернутых шпионских сетей в Ташкенте. Оставленные агенты из местных, связные, которых не успели убить или вывезти, пустые конспиративные квартиры… Никакой полезной информации среди всего этого. Одна из сетей абсолютно точно была арабской, но это ни о чем не говорит. У Халифата не могло не быть резидентуры в таком месте. Непонятно, правда, почему именно ее свернули, но я навскидку могу назвать с полдюжины равно правдоподобных причин. Еще одна сеть – видимо, британская, но это уже не точно. Сейчас Саша пытается установить, были ли между ними контакты. По всему выходит, что были.
– То есть британцы спелись с арабами? – Майор присел рядом, тоже заглянул в письмо.
– У них все основания так поступить, – хмыкнула сыщица. – Россия топчется по арабским вассалам, при этом продвигаясь все ближе к Британской Индии. Общие интересы… Но это само по себе не наша работа. Нас беспокоит участие в последних событиях пришельца из Зазеркалья. Даже у шпионских игр есть негласные правила, за нарушение которых бьют подсвечниками.
– Если поймают, – в свою очередь усмехнулся Николай.
– Ага. Но в нашем случае участия пришельца, пожалуй, никто и не пытается скрыть – напротив, его выпячивают, им хвастаются. За такое следует хорошенько съездить по губам, да знать бы – кому… – Анастасия вздохнула, отложила бумажку. – Если Медина и Лондон сговорились, то едва ли только ради обмена разведданными. Такой союз – прекрасный повод для большой операции против нас. Возможно, ее мы и наблюдаем.
– А при чем здесь Франция?
– Союзница Британии, – пожала плечами Настя. – Хотя такая союзница, которую больше используют без выгоды для нее самой… В любом случае между французскими и британскими спецслужбами сотрудничество существует давно, в отличие от разведки Халифата.
Сыщица наклонилась к столику, взяла с него следующий конверт:
– Доклад из лабораторий Штази. Они провели эксперименты по горению огнесмеси с флотских складов. Да, судя по всему, при поджоге Рейхстага использовалась именно она. А на выгоревшей полянке, откуда ракеты стартовали, обнаружены фрагменты еще нескольких корпусов. Вероятно, они не были установлены на пусковые направляющие и взорвались на земле, когда был дан сигнал к залпу. Выходит, вы с егерями их спугнули…
– Опять управление с дистанции?
– Ну да. Видимо, задумка была такая – ночью тайно установить ракеты в глубине парка и нацелить на здание. Днем, когда оно будет работать, дистанционно запустить ракеты… Жертв могло бы выйти немало. – Девушка качнула головой. – Так что мы все-таки молодцы, Коля. Не совсем опростоволосились.
Третий конверт она неожиданно передала Дронову:
– А это тебе.
– Мне? – удивился майор, принимая письмо. – О, от Ламбера! Он же обещал меня пригласить, да…
– Что пишет?
– После восьми ждет нас обоих в пивном заведении «Старый дуб» в Веддинге. Обещает приятную беседу и хорошее пиво. Хм… Это недалеко отсюда, надо по карте посмотреть. Минут двадцать пешком.
– Ага-а… – задумчиво протянула Анастасия, сдвигая брови. – А ты ему говорил, где мы живем?
– Нет.
– Ну вот и думай.
– М-да… – Дронов потер щеку, тоже нахмурившись. – в любом случае сходить стоит. Кстати…
Он достал из кошелька визитку французского дипломата, сверил почерк и подпись – они совпадали. И все же майор протянул обе бумаги сыщице:
– Взгляни ты, у тебя глаз лучше набит…
– Угу. – Девушка приняла письмо и визитку, с минуту их рассматривала. – Одной рукой писано. Если и подделка, то очень качественная. Как бы ни было, ты как хочешь, а револьвер на эту встречу я возьму…
Однако попасть в «Старый дуб» сыщице так и не довелось – около семи часов вечера ее срочно вызвали в штаб-квартиру Рейхсштази. Куснув губу, девушка признала, что лучше всего им будет вновь разделиться. Основательно проинструктировав Николая о том, как вести себя при разговоре с французом, она напялила кивер, тщательно застегнула черный мундир и торопливо покинула номер. Дронов, походив немного по комнате, тоже собрался в путь. В той части Веддинга, где располагалась пивная, он еще не бывал, но по карте легко мог рассчитать время, за которое доберется туда без спешки.
С наступлением темноты рабочий квартал засыпал. Во многих домах светились окна, редкие фонари исправно горели, однако лавочки давно были закрыты, и людей на тесных улицах почти не встречалось. Майор шагал по тротуару, сунув руки в карманы, и повторял про себя Настины инструкции, суть которых в общем-то сводилась к понятному «меньше говори, больше слушай, а там, глядишь, и я успею подъехать». Мужчина был на полпути к цели, когда нарастающий стук колес по брусчатке заставил его обернуться. Он увидел спешащую куда-то карету, запряженную двумя лошадьми, – на вид обычный ночной извозчик. Хоть на улочке и хватало места, Дронов инстинктивно посторонился, пропуская стремительно мчащийся экипаж. «Куда он так летит на ночь глядя?» – успел подумать майор, прежде чем извозчик вильнул в сторону. Проскочив мимо Николая, карета въехала на тротуар и остановилась у фонаря, преграждая путь, перекрыв половину проулка.
Недавно майор уже видел такой маневр, хотя и с другой стороны. Потому не растерялся, когда дверца экипажа распахнулась и из салона на него бросились двое крепких парней. Первого молодчика в мятом картузе офицер встретил прямым в челюсть, без лишних изысков. Тот полетел вверх тормашками – кулак у Дронова тяжелый. Второй, в вязаной рыбацкой шапочке, схватил майора за правую руку, повис на ней. Еще двое в картузах выскочили из кареты ему на помощь. «Хотят обездвижить», – понял Николай и врезал висящему на руке врагу кулаком по темечку. Как только захват ослаб, майор стряхнул головореза в шапке одним движением, отпихнул подальше. Попятился – новые противники оказались вооружены кастетами. Они разошлись в стороны, угрожая Дронову слева и справа, а тип в шапке, тряхнув головой, вытянул из рукава короткую дубинку. «Плохо, – мелькнуло в голове Николая. – Надо было взять револьвер, черт возьми…»
Первым ударил противник слева. Майор поймал его руку в захват, вывернул – и тут же отпустил, чтобы защититься от удара справа. Пока парни в картузах наскакивали на него с двух сторон, человек в шапке обходил сзади. У колес экипажа ворочался, приходя в себя, четвертый, да и кучер на козлах привстал, держа кнут наготове. Решив, что так дело не пойдет, Дронов сменил тактику. Он сам устремился на левого противника, могучим ударом плеча сбил его с ног, развернулся к правому, перехватил его удар кастетом, сделал подсечку, опрокинув врага наземь, крутанулся к третьему – и получил по спине кнутом. Спрыгнувший на брусчатку кучер принялся полосовать его слабыми, но быстрыми ударами, давая товарищам время подняться. «Совсем плохо», – решил для себя Дронов. Он сразу не попытался сбежать лишь оттого, что знал – нападающие именно этого и ждут. Однако сейчас иных вариантов не оставалось. Николай отбил очередной удар кнута предплечьем, крутанулся на каблуках и… отступил, глядя в черный зрачок ствола. Человек в рыбацкой шапочке, отбросив дубинку, целился в него из кургузого вороненого револьвера.