ся», увенчалась успехом. Интересно, сколько раз еще им так повезет?..
Последний этап операции, на котором что-то могло пойти не так – отступление, – не доставил сложностей. Извозчик, убедившись в отсутствии погони, отвез их прямо к причалам Золотого Рога, где всю четверку подобрал рыбацкий баркас. По пути Анастасия сделала майору нормальную перевязку, а Джейн начала приходить в себя. Англичанка явно испытывала сильную боль от тряски, но старалась не подавать виду: самостоятельно села, помогла снять с себя пиджак и жилетку, терпеливо позволила Ламберу осмотреть свой затылок, старалась поддерживать беседу…
Баркас вышел на простор Босфорского пролива, где пассажиров принял на свой борт торговый пароходик. На мачте его реял зеленый флаг Халифата, однако команда целиком состояла из греков и занималась делами, мало совместимыми с законом. Беглецам пришлось утрамбоваться в тесный потайной отсек между настоящим и фальшивым полом трюма, пока судно проходило таможенный досмотр. От духоты там ослабшая Джейн несколько раз теряла сознание, и даже Николай почувствовал себя дурно. Выпустили их, только когда о борта парохода заплескали волны Мраморного моря.
– Уж извините за неудобства, – сказал смуглый капитан корабля, грызя мундштук почерневшей курительной трубки. Дымил он не меньше, чем единственная труба его суденышка. – В Дарданеллах придется повторить. Так что дышите пока свежим воздухом. Лучше всего на палубе.
Послушавшись совета, русско-франко-британский квартет перебрался на бак парохода, где моряки расстелили для них прямо по палубе тощие матрасы и поставили горячий чайник, еще пыхтящий паром из носика. Джейн, сумевшая пройти путь от трюма до бака сама (хоть и пошатываясь, бледнея от боли), улеглась на один из матрасов боком, укрылась ветхим одеялом и мгновенно заснула. Ламбер и Настя уселись подальше от нее, налили себе чаю, завели тихую беседу. Решив не мешать им, Дронов по лесенке взошел на площадку полубака. Запрокинув голову, долго смотрел на звезды, мелькающие в облачных прорехах, наслаждался холодным ночным ветром, несущим запах соли над морской гладью. Пароходик резал носом буруны, над ним яркая луна плыла среди туч. А майору вспомнились языки пламени, взвившиеся над крышами домов во время их бегства. Как взорвалось здание старинного особняка, он так и не увидел, но зажигательной смеси создатели Настиных бомб не пожалели.
Обратно Николай спустился, наверное, через час. Сыщица и военный атташе уже не разговаривали – просто сидели рядом, с оловянными чашками в руках. Чай им, похоже, принесли новый – прежний должен был давно остыть. Спящая Джейн знакомо сопела носом под одеялом.
– Закончили? – поинтересовался майор, опускаясь на свободный матрас.
– Угу. – Анастасия глотнула из кружки. Ее очки на пару секунд запотели, но девушка не стала их протирать – просто дождалась, пока пелена на линзах истает сама. – Ты зря уходил. Ты теперь вправе знать то же, что и я. Скоро пойдешь учиться на оперативного агента как-никак. Пойдешь ведь?
– Пойду, – вздохнул Дронов. – Месье Ламбер, так мы сейчас друзья или не очень?
– Сейчас – друзья. – Француз широко улыбнулся, тоже отпил чая. – После моего возвращения на родину – не знаю. Но я не из тех, кто забывает долги. Я рассказал Анастасии Егоровне все, что ей хотелось бы знать. И все же не считаю, что расплатился сполна. В конце концов, существует немало путей отдать этот долг, не причинив вреда моей родной стране. У нас есть общие интересы, пускай их и немного. Кстати, надеюсь, к Джейн у вас нет претензий? – Атташе с нежностью глянул на укрытую одеялом девушку.
– Грешно было бы пытаться использовать столь чистую и невинную душу в моих делишках, – сдавленно хихикнула Настя. – Я могла бы попробовать ее завербовать, но не буду. Считайте это подарком. Между прочим, вы же теперь обязаны на ней жениться.
– Думаю, более благородным поступком с моей стороны будет досрочно разорвать контракт с ней и выплатить неустойку. – Улыбка Тьерри сделалась грустной. – Я нанимал именно эту девушку, как бы ее ни звали на самом деле, скорее как приятного компаньона, чем как охрану. И не рассчитывал подвергать ее жизнь настоящей опасности. Но она серьезно относится к своей службе… Будет лучше нам с ней расстаться как можно скорее. В мире еще много семей, чьим детям нужна верная подруга и защитница одновременно… У Джейн есть призвание.
– И что же дальше? – Майор перевел взгляд на сыщицу.
– За Дарданеллами нас встретит еще один корабль контрабандистов, – ответила Настя. – Тьерри и Джейн пересядут на его борт. Корабль доставит их в Италию, дальше им поможет местное французское посольство. А мы продолжим путь до австрийского берега. Оттуда – пошлем весточку в Берлин и двинем домой. Мне еще громы и молнии родного, московского начальства собирать на свою голову. До-олгонько собирать придется, чую я…
– Каков же итог расследования? Если считать от Ташкента?
– Так себе итог, – усмехнулась сыщица. – Неприятелю многое удалось, главные исполнители живы и свободны. Но основную часть их плана мы сорвали. Обстановка в Европе малость накалилась, однако не сильно – на пяток градусов по Цельсию. Если не будет новых провокаций, все нормализуется за пару лет.
– Но ведь будут же. Провокации то есть, – вздохнул Николай.
– Об этом мы тоже говорили с Анастасией, – кивнул французский дипломат. – Это одна из точек пересечения наших интересов. Мне и моим единомышленникам хочется, чтобы Франция пожила спокойно еще хотя бы два десятка лет. Без стрессов, конфликтов и потрясений. Тут мы можем найти почву для сотрудничества.
– Значит, – заключил майор, – баланс все же положительный.
– Значит – так. – Настя со слабой, не слишком-то веселой усмешкой поднесла кружку к губам.
Эпилог
Первое, что бросилось Николаю в глаза, когда они с Настей подходили к зданию бывшей ташкентской библиотеки, – это зеленые кущи, свешивающиеся с ее плоской крыши. Такое впечатление, что над последним этажом особняка вырос кусочек джунглей. Подойдя к ступеням, они услышали сверху еще и птичье пение…
По сторонам от двери дежурили двое часовых в новеньких белых мундирах. Сыщицу и майора они узнали в лицо, браво взяли «на караул», пропустили без вопросов. Саша ждала их в фойе, стоя прямо напротив входа. Николаю подумалось, что она могла здесь торчать с утра.
– Николай, Анастасия! – Настина ученица шагнула им навстречу, протягивая руки. – Вы вернулись!
Они тепло обнялись. Александра пыталась быть сдержанной и серьезной, как полагается сыскному агенту, но выходило у нее не всегда. Девушка то и дело сбивалась на «вы», обращаясь к Насте, на щеках ее раз за разом проступал румянец. После первых приветствий младшая из сыщиц отвела вернувшихся товарищей в жилые комнаты, сообщив, что горячая вода греется с утра и ее хватит на всех. После ванны отмытые до блеска Анастасия и Дронов были чуть не силой загнаны на обед, который проходил на крыше. Саша, похоже, слишком серьезно восприняла просьбу наставницы ухаживать за садиком – несколько вялых кустов и пальм в кадках превратились в целый лес всевозможных растений, от деревьев до цветов, а на некоторых ветках висели позолоченные клетки с певчими птицами. По медным желобкам журчала вода. Даже Анастасия, вкушая суп посреди всего этого великолепия, казалась малость ошарашенной. Ученица же доверительно призналась ей, что основание крыши пришлось укрепить, дабы та выдержала подобный вес. А поливную систему помогли устроить военные инженеры.
«Праздничная программа» закончилась к вечеру. Хотя Дронов предлагал сыщице отложить любые дела на завтра, та все же не утерпела и принялась за разбор скопившейся корреспонденции. Благо было ее немного. Все полученные письма и цилиндры пневмопочты занимали лишь две трети стола в ее кабинете. Особенно девушку заинтересовал белый конвертик, пришедший с неизвестного адреса буквально за полдня до их прибытия. Она долго изучала конверт на просвет, прощупывала его, нюхала. Наконец открыла. Внутри оказалась всего лишь записка – маленький прямоугольный листок отличной мелованной бумаги. Сыщица прочла его, откинувшись в кресле. Закончив, издала странный смешок и протянула Дронову с волчьей ухмылкой, похожей на оскал:
– Читай.
Текст записки оказался набран машинным способом, по-русски, но шрифт выглядел незнакомо. Письмо было коротким:
«Спасибо, что помогли указать молодежи ее место. Иногда это полезно. Меня, старика, они совсем не слушались. В благодарность я передам вашим друзьям в Константинополе просьбу удалиться добровольно. Их никто не обидит. С уважением к вашим талантам. Халиф Аист».
– Это… кто? – медленно проговорил Николай, поднимая взгляд на сыщицу.
– Халиф Аист – старый, давно раскрытый псевдоним директора Диван аль-Барид, – ответила та, по-прежнему скалясь. – Самого главного разведчика и контрразведчика Халифата.
– И как это понимать?
– Очень просто. – Девушка потянулась, вдруг зевнула. Оскал превратился в мечтательную улыбку. – У нас впереди еще куча работы. Просто куча, Николай…
Руслан БирюшевСнег на гривах сфинксов. Новогодняя история в мире "Ветра с Востока"Глава 1
Снег на гривах сфинксов
Стимкэб остановился, и Николай открыл дверцу, первым выбрался наружу. Взяв с пола чемодан, подал свободную руку Анастасии.
- Мой рыцарь, - со смешком сказала та, без посторонней помощи сходя на мостовую. Ладони Николая девушка лишь коснулась двумя пальцами. Как обычно, впрочем.
Получив несколько монет, водитель поддал пару и стимкэб покатился дальше по Стрэнду. Это была новая машина, чёрная и блестящая, но выглядевшая так, словно её собрали лет сто назад – гибрид конной повозки и парового трактора, с высокой вертикальной трубой позади кабины.
- Что ж, - Анастасия лукаво глянула на спутника. – Как тебе местечко?
Дронов глубоко вдохнул морозный воздух и огляделся. Ему было понятно, что под «местечком» сыщица подразумевает отнюдь не улицу вокруг них, а весь город. Лондон. Столицу, как выражались его бывшие армейские коллеги, «наиболее вероятного противника». Конечно, Дронов уже видел город из окна воздушного лайнера, и успел полюбоваться портом, улицами за окном стимкэба – но поначалу ему было не до местных красот. Сейчас царило мирное время, и никто не мешал подданному Российской Империи приехать на праздник в Англию. Однако они-то с Настей были тут незаконно. С фальшивыми документами и под чужими именами, как супружеская пара из Германии. Прежде Николай бывал лишь в дружественных и нейтральных странах. Прибывая в Англию, он подсознательно ждал, что сложности возникнут уже на таможне. Однако всё прошло гладко, и сейчас мужчина слегка расслабился. Поведя плечами, он сказал: