– Как она так умудрилась? – удивлялась Пирошка. – Ведь не девочка уж.
– Как-как… выпила из девок кровь и жизнь, и снова молодая стала, – отвечала Агнешка.
Больше ни смертей, ни исчезновений в замке не случалось. Постепенно люди успокоились, однако говорить не перестали.
А в конце месяца случилось то, чего с нетерпением ждала Эржебета. Рано утром графиня проснулась от цоканья конских копыт по камню, зычных мужских криков и грубого смеха. Счастье затопило душу, когда Эржебета узнала голос Ференца.
Накинув шаль прямо на рубаху, подбежала к окну. Он уже соскочил с коня, рассматривал повозку, с которой что-то выгружали. Видно, трофеи боевые. Вокруг гарцевали гайдуки.
Сердце рвалось к любимому – едва птицею не выпархивало из груди. Побежала бы, не чуя ног, кинулась на шею, прижалась бы…
Не стала. Негоже графине простоволосой бегать, подобно деревенской девке. Хлопнула в ладоши:
– Одеваться! Причесываться! Стол собирать!
Прославленного в боях супруга положено встречать при полном параде, за богато накрытым столом. Только вот Ференц не желал признавать правил. Смеющимся голосом кричал:
– Эржебета! Выгляни на миг, душа моя!
Она не выдержала, снова побежала к окну, хихикая, как девчонка. За нею спешила служанка, придерживая на весу длинные черные пряди, которые расчесывала.
– Смотри, Эржебета, какие подарки я тебе привез за рождение дочери!
Слуги вытаскивали из повозок тяжелые сундуки, ставили под окно, распахивали прямо во дворе. Блестело под утренним солнцем золото, переливалась серебряная и золотая утварь, радовали глаз пушистые меха, дорогие шелка и парча, сверкали драгоценные камни…
– Это все тебе, любимая! – широко раскинув руки, кричал счастливый Ференц.
Эржебета улыбалась, а на глазах выступили слезы. Вернулся. Не нужны ей никакие подарки, лишь бы он всегда возвращался с войны…
– А это, любимая! Смотри! Никогда ты такой штуки не видела!
Возле Ференца стояла странная вещь – будто железный футляр, ростом с человека. Граф распахнул его – Эржебете предстало утыканное острыми шипами, покрытое ржавыми пятнами нутро.
– Что это? – звонко крикнула она.
– Железная дева! Для пытки! Вот ослушается тебя служанка – сунь ее туда и посмотри, что случится! – хохотал граф.
– Это надо ж, чего удумал кровопийца, – тихо проговорила Агнешка, которая вместе с Пирошкой оказалась во дворе и застала приезд Ференца.
– Ох, Агнеша, да неужто нас еще и этим мучить будут?
– Даже не сомневайся! Видела же ты, как лидерка проклятая трех девок насмерть запытала? И еще скольких теперь запытает…
Один из всадников, сопровождавших Ференца, спешился, неслышно подошел к служанкам, остановился за спиной, и теперь внимательно слушал их разговор.
Наконец Агнешка, что-то почуяв, обернулась. Ойкнула, покраснела, побежала прочь. За нею ушла и Пирошка.
Дьёрдь Турзо задумчиво глядел им вслед, пытаясь понять, что из услышанного правда, а что – ложь.
Глава 7
Владивосток, май 2012 года
Дождь хлестал по лобовухе с такой силой, что дворники еле справлялись. Мы проехали Уссурийск.
Чонг сокрушенно разглядывал дырявый кожаный плащ и что-то насвистывал себе под нос. От одежды на нем остались одни обрывки – это еще по-божески, после такого-то обстрела. Я мысленно собирал воедино всю доступную информацию.
По городу летал гигантский нетопырь, убивал людей, потом убрался в тайгу. У Чжана сидит еще один, а пропало их несколько. Кстати…
– Чонг, ты можешь точно сказать, сколько ваших упырей исчезло?
– Не упырей, а киан-ши, – назидательно произнес китаец. – Проявляй толерантность. Я же не называю людей бурдюками с кровью.
– Ну так сколько?
– Кроме Джанджи и Бэя, пятеро. Но сейчас трудно сказать. Может, и еще были, просто мы не отследили.
Отлично! Допустим, их было всего семь, будем оптимистами. Двое из пропавших уже превратились в зверей, но при этом сохранили зачатки человеческого разума – раз осталась способность говорить. Значит, можно ожидать появления еще как минимум пяти монстров – а то и больше. Надо ускоряться с расследованием, такими темпами от Владивостока мало что останется.
Понять бы, что с ними происходит и где они находятся все это время. Тогда можно будет обезвредить оставшихся.
– Чонг, ваши… киан-ши склонны к отшельничеству? Может, у вас есть что-то типа монастырей для… киан-ши?
Упырь покачал головой:
– Наши любят общество. А монастыри… Говорят, есть где-то тихое местечко, только для избранных. Но там пропавших точно нет, мастер Чжан знал бы. Да и не стали бы они уходить без разрешения главы клана, это нарушение кодекса киан-ши.
Значит, были похищены? Могли, конечно, замыслить какое-нибудь восстание, да уж больно способ странный. Нет, скорее всего, их поймали и где-то удерживали насильно. Морили голодом, пока не озвереют. А потом? Просто выпустили? Зачем?
Ответ напрашивался сам собой. Похоже, мастер Чжан прав, это очень похоже на провокацию. Кто-то хочет столкнуть людей и киан-ши.
Пока я размышлял, Чонг достал планшетник, потыкал в него – и на экране появился мастер Чжан в компании обезьянки.
Чонг что-то быстро проговорил по-китайски.
– Мы будем беседовать на русском, – спокойно сказал глава киан-ши. – У нас нет секретов от Ивана.
Его демонстративное благородство меня ничуть не впечатлило. Политик, мать его.
Чонг вкратце изложил происшедшее.
– Понятно, – лицо мастера Чжана осталось бесстрастным, обезьяна же недовольно скривилась. – Я пошлю рейнджеров прочесывать тайгу, а еще отправлю вертолеты для поддержки с воздуха.
– Скажите там, пусть не обращают внимания – неподалеку от Климовки трупы на деревьях развешаны. Это я улики прятал.
Мастер Чжан кивнул:
– По поводу тех, кто на вас напал, я подумаю, дам задание службе безопасности. Может быть, накопают что-нибудь. А вот у наших ученых уже есть первые результаты. В крови Джанджи обнаружены ионы серебра, и…
– Ерунда, не может быть, – перебил я. – Серебро убийственно для вампиров, это непреложный закон, исключений быть не может. А уж если ввести его прямо в кровь…
Мартышка недовольно заверещала, возмущенная таким неуважением. Мастер Чжан сделал вид, что не заметил моей грубости.
– Соединение серебра было введено в малой концентрации. Этого недостаточно, чтобы убить, но достаточно, чтобы изменить. Именно присутствием этого вещества в крови Джанджи объясняется его звериный облик. Как охотник, вы несомненно знаете, – старик доброжелательно кивнул мне, – что серебро обнажает истинную сущность вампира, лишает способности оборачиваться человеком.
Я задумчиво кивнул.
– Наши ученые считают, что такие инъекции можно делать только в лабораторных условиях, под тщательным наблюдением, с применением сложной и очень дорогой аппаратуры. Мы полагаем, дети нетопыря стали объектами какого-то эксперимента.
– То есть, надо искать лабораторию или клинику…
– Мы предпринимаем шаги в этом направлении. Моя служба безопасности отслеживает лаборатории, больницы, исследовательские институты, где возможны такие эксперименты. Задача осложняется тем, что лаборатория может находиться где угодно, в любой точке мира.
Старик был прав. Что мешает неизвестным экспериментаторам переправлять киан-ши самолетом, скажем, в Эквадор, видоизменять их, а потом возвращать во Владивосток? Только знать бы, зачем…
– Начали мы, конечно, с самого простого, – добавил мастер Чжан. – Пока отслеживаем клиники Владивостока и Приморья. У меня все. Вопросы, пожелания?
Чонг молчал.
– А Джанджи не удалось разговорить? – спросил я.
Мартышка злобно зафыркала, вытянула лапу и показала средний палец.
– Нет, – ответил мастер Чжан. – Все старания оказались бесполезны. Его даже подвергали пыткам и угрожали уничтожением. Но нетопырь молчит.
Старик вежливо распрощался с нами, экран планшетника потух.
Вся эта загадочная упыриная история начинала меня потихоньку доставать. Хотелось есть, в душ и отоспаться.
Мы подъезжали к Радово, и я уже предвкушал долгожданный отдых, когда мне позвонила Маша.
– Иван, тут снова Катынина пришла, – извиняющимся тоном проговорила она. – Сидит целый день, рыдает, отказывается уходить.
Твою ж мать… Душ и сон пришлось отложить. Я развернулся и поехал в город. Чонг ничего не сказал, только понимающе хмыкнул. Но в офис пошел вместе со мной.
Катынина сидела в приемной и всхлипывала. Вокруг валялось множество смятых бумажных платочков. Увидев меня, дама разразилась рыданиями.
– Так целый день, – пожаловалась Маша. – Только пытаюсь ее спровадить или говорю, что ты не приедешь – начинает плакать. Уже не знаю, что делать. И валерьянкой поила, и «Новопасситом» даже. Все бесполезно.
– Мадам! – Чонг подскочил к Катыниной, ногой размел мусор и, изящным жестом откинув дырявые полы плаща, опустился на одно колено. – Мадам! Очарован, потрясен, сражен вашей красотою! Позвольте представиться: Чонган Ли Кунг, ваш покорный слуга. Позвольте ручку…
От удивления дама даже перестала плакать и попыталась спрятать руки за спину. Но Чонг с ловкостью фокусника завладел ее ладонью и принялся нацеловывать:
– Поражен, польщен знакомством, ах – вы великолепны, я в восхищении…
– Это что еще за клоун? – шепотом спросила Маша.
– Так… клоун вот, – неопределенно ответил я. – Ты держись от него подальше, хорошо?
Судя по выражению лица, она и не собиралась приближаться к Чонгу. Тот же потихоньку перешел к вылизыванию смуглой длани Александры Вениаминовны. Женщина с ужасом смотрела на упыря, но зато больше не рыдала.
Пора было взять ситуацию в свои руки. Я молча похлопал Чонга по плечу. Взглянув мне в глаза, упырь все понял и отлип от Катыниной, пробормотав:
– Это жестоко, жестоко…
– Чего вы хотели? – спросил я у дамы. – Кажется, мы уже все обговорили.
– Вы должны мне помочь! – из глаз Александры Вениаминовны снова хлынули слезы.