Стены тонкие, хорошо слышно, что происходит вокруг.
Где-то через один номер занимаются любовью, причём достаточно активно. Стоны пролазят через щель, заглушенные деревом.
Еду нам принесли спустя полчаса. Я заказал несколько кусков мяса, впервые попробовав местную говядину, которую делают из шестиногих волосатых коров, шемганов.
Стейки вышли жестковатыми, мясо Тиирусов как по мне лучше.
Мы с Миа отложили свои порции, приступив к маленькой рассыпчатой картошке. Лето в разгаре, собрали первый урожай и запекли прямо в кожуре. Ко всему этому прилагалась щепотка соли и кисловатая сметана.
— Спасибо, — Рея так и не прикоснулась к еде, она задумалась и смотрела куда-то вдаль. — Спасибо за то, что вернул мне сестру, это очень важно.
— Есть за что. Не думай, что это просто так. Она обещала, что ты поможешь, ваши родители вхожи в управление города, верно?
Рея помрачнела, смотря в сторону Миа, которая замерла.
— Понимаешь, — лицо Реи искривилось, казалось, она сейчас заплачет, но девушка сдержалась. А вот Миа нет. Девочка разрыдалась, понимая, что родителей больше нет. — Миа, Миа, не плачь, иначе я тоже заплачу.
Обе сестры снова обнялись.
Рея выгодно отличается от тех Суори, которых я видел в городе, в ней нет надменности.
— Планы поменялись, как я понимаю.
— А что вам требуется? — осторожно спросила Рея.
Девушка обняла сестру и не выпускала, будто боялась, что та исчезнет в любой момент.
Парочка села на кровать, закончив с едой.
— Мне нужны профессионалы, которые будут делать стекло, металл, в общем любые мастера.
Рея задумалась, её лицо просияло через несколько секунд.
— Вам надо на рынок рабов!
— Так, давай на ты. И, что это за рынок такой?
От Реи я услышал много интересного.
В Асури существовал рынок должников, по простому, рабов.
Все, кто не мог выплатить ростовщикам занятые деньги, попадали на него. Мастеров и ценный персонал выкупали в первую очередь, но существовал шанс, найти что-то стоящее.
Мы все вместе вышли из трактира, я закрылся капюшоном и последовал за Реей.
— Вам надо на рынок, а ещё… Прости, тебе. — поправилась девушка. — Можно зайти на окраину, где содержат тех разумных, которые выбрали изгнание вместо смертной казни.
— Какое такое изгнание?
— Асури расположена очень близко к проклятому лесу, куда ссылают смертников. Местный губернатор считает, что природа должна забирать души Суори и питаться ими. Отряды рейдеров частенько заходят на окраины и используют очередную группу смертников, как приманку.
— Интересный способ.
Рея пожала плечами.
— Не очень хороший, но рабочий. Они добывают кристаллы душ… — она замялась.
— Такие?
Я вытащил из сумки первый попавшийся.
— Спрячь! — Рея сглотнула, уставившись на камень. — Это же целое состояние. Откуда он у тебя?
— Долгая история. — Миа на эти слова только усмехнулась.
Рея посмотрела на нас, а затем продолжила.
— Кристаллы нужны магам, чтобы запасаться энергией. А также, чтобы выходить за грань своих возможностей, накачивая тело силой. Показанный тобой размер, редкое явление, их покупают по высокой цене, очень быстро.
— Не удивительно, — проворчал я. — Они достаточно редкие.
Девушка посмотрела на меня, подозрительно. Её эмоциональный фон полыхнул страхом.
— Что происходит, когда смертника отправляют в изгнание?
— Он входит в лес, если выживает, его право. Вернуться не может, но преследовать его не станут. Все знают, что за проклятым лесом есть племена диких, он может поселится там. Но никто ещё не возвращался и не выживал…
Девушка сникла.
— Губернатор у вас женщина?
— Да, — удивлённо. — А как иначе?
— Действительно. — усмехаюсь.
Резюмируя всё услышанное, система правления мне не очень нравится. Судя по всему она доказывает свою неэффективность.
Часто вижу на улице, как девушки окликают Суори мужского пола. Бессовестно шлёпают по задницам и предлгалают уединится. Какой-то сюрреализм.
К нам не подходят, видят Рею, которая является стражницей, да и я не особо понятный разумный на первый взгляд.
Рынок рабов замечаю ещё издали. Не визуально, отнюдь, а по запаху.
Мы сворачиваем с основном улицы, после чего нос сразу же отключается от смрада. Улицы города сами по себе мало напоминают дорогие благовония, мусорные кучи в тупиках, канализация не очень глубоко даже в центре, а уж на окраине так вовсе просто каналы, где плавает дерьмо и длинные нити глистов.
Рынок притулился меж домов, длинный барак, а возле него настоящий загон, где стоят толпы измождённых пленников.
Пара вышек с охраной и целый ряд трибун на манер амфитеатра.
На трибунах сидят расфуфыренные Суори, в моде бриджи и жабо, а ещё надухарённые платочки, коими эти особи прикрывают нос.
Дамы в основном, но есть много мужчин. Они все имеют ошейники. Рабы, пришли покупать рабов по приказу своих господ.
У каждого табличка с красным квадратом на которой есть номер, от одного до шестидесяти семи, именно столько покупателей сегодня. Полагаю вместимость где-то человек сто, получается сегодня достаточно оживлённый денёк.
Мы встаём на краю.
Перед зрителями небольшой наскоро сколоченный из неотёсанных досок помост, где изливается словами какой-то бродяга в заношенном костюме.
— Итак, следующий лот! Молодой парень в самом расцвете сил! Полон энергии… Мускулистое тело, куда больше среднего, неутомим и дик… Начальная цена, десять серебряных…
Всё хорошо, но вот говорит он о Суори средних лет, чьи немытые клочковатые волосы уже поседели. Один рог спилен, второй маловат. Да и сам Суори размерами не впечатляет.
Если это экземпляр больше среднего, даже боюсь подумать, что случилось с этим миром под правлением женщин.
Суоритянки смотрят на него вожделенно. Он и правда больше чем коллеги по несчастью. Правда зубы жёлтые и редкие с щелями, на лице какие-то струпья и язвочки, но держится на ногах сам, болезнь только начала распространяться.
Понятно, почему женщины тут бьются за каждого, если всё так печально с самцами, они скоро останутся одни.
— У меня совсем нет денег. — шепчу Рее. — Можешь продать один камень? Сколько за него можно выручить? За тот, что ты видела…
— Много, даже не могу представить сколько. — также тихо отвечает сестра Миа.
Пока мы говорим, какая-то Суори выкупает доходягу, отваливая за него двадцать семь монет серебром.
Моё же внимание привлекает сидящая на трибуне Суори, которая не выглядит ни как рабыня, ни как аристо.
Женщина постоянно поглядывает в сторону загона. Её эмоциональный фон плещется тревогой и отчаянием, она сжимает небольшой кошель, привязанный к поясу.
Простенькое платье с белым воротничком, сильные и мозолистые руки, волосы убраны в хвост. В руках табличка с номером семь.
— Следующий лот! Тут дамам будет не очень интересно, этот экземпляр проходит по категории ремесленников, бывший некогда мастером ремесленного квартала, Шиим, кузнечное дело. Начальная цена семь серебряных…
А вот это они зря, такой материал, а всего семь серебряных.
Да и крупнее остальных, непорядок. Правда в глазах какая-то грусть.
Сразу же оживают слуги, которые до этого робко сидели на своих местах. Разной ухоженности самцы с табличками.
Цена быстро взлетает до двадцати серебряных.
Участвует и замеченная мною Суори. Но её эмоциональный фон быстро краснеет отчаянием, ладони потеют, она теребит кошель.
Чем выше сумма, тем больше надежда покидает домохозяйку.
Подходжу к трибуне, она сидит как раз на уровне моего плеча.
— Разрешите обратится?
— Да, что… Что вы хотели? — она не отрывает взгляда, один из слуг предлагает двадцать пять серебряных, в уголках глаз женщины скапливаются слёзы.
— Я помогу вам его выкупить, вижу он вам не безразличен. — предлагаю своё вариант. — Мне нужны мастера, чтобы работали на меня с правом выкупа.
— Вы шутите? — она наконец-то обращает на меня внимание. — Это правда?
— Да, действуйте, поднимайте ставку…
— Но у меня нет денег.
— Сначала выкупим его, обсудим позже.
Сам же тихо спрашиваю Рею.
— На сколько потянет камень?
— На сто золотых, не меньше.
— Отлично.
Заводила аукциона оживает.
— Вот так поворот. Госпожа под номером семь предлагает тридцать серебряных, тридцать серебряных раз, тридцать серебряных два…
— Сорок серебряных, представитель дома Аури.
— Пятьдесят серебряных! А у нас тут жаркая борьба… Кто-то предложит больше? Я жду…
Кузнеца удалось выкупить за семьдесят серебряных. После чего раб на третьем ряду зло оскалился в сторону домохозяйки, но ставить больше не стал.
— Ваш заказ можно оплатить в палате! Иначе он снова выйдет на аукцион… — предупредил ведущий.
Суори сошла с трибуны и подошла ко мне.
— Идём. — я направился в сторону небольшого шатра.
На входе стояли две крупные женщины, которые перегородили нам вход.
— Он со мной. — пискнула женщина.
— Только двое. — предупредила стража, указывая на Миа и Рею.
— Милая! — стоило нам войти, как кузнец бросился обнимать разрядившуюся жену. — Как тебе удалось.
Она посмотрела на меня.
— Потом.
Я подошёл к столу, за которым сидела очень толстая Суори, пересчитывая серебряные и складывая их в сундучок.
— Вы оплатить заказ, почтенный?
— Да. — я поглубже натянул капюшон.
— Будьте добры монеты.
— Вот.
Достаю камень, слегка светящийся в полумраке.
Слышу, как вздохнули за спиной кузней и его жена. Казначей расширила глаза, её ноздри алчно затрепетали.
— Боюсь у нас нет таких денег, чтобы отдать сдачу… — она не сводила взгляд с камня.
— Во сколько вы оцените его? — спрашиваю с подвохом. — Учтите, я знаю точную цену.
— Сто пятьдесят золотых, не меньше. — она облизывает пересохшие губы.
Сканирую эмоции.