— Посмотрите.
То, что я в первый момент приняла за стекло, оказалось пламенем, которое бушевало снаружи. Черный, как обиталище Десида, огонь словно бы бурлил, то взметал страшные языки, то превращался в сплошную стену. Будто почувствовав наши взгляды, жуткое пламя всплеснулось, стремительно кинулось к окну, растеклось по стеклу, пытаясь забраться в дом. Эта картина вызвала у меня странное чувство — как будто я когда-то уже видела нечто подобное.
Лис испуганно вскрикнул, отпрянул от окна:
— Что это?
— Безвременье, беспространство, антиматерия — называй как хочешь, — сказал эльф, не отводя внимательного взгляда от прильнувшего к стеклу огня. — Проще говоря, ничто.
— Полагаю, туда идти не стоит, — поежился Ал.
— Только если хочешь покончить жизнь самоубийством.
Ушастик молча развернулся, вышел из комнаты и стал подниматься по лестнице на второй этаж.
— Что ты задумал? — спросила я.
— Хочу проверить, за всеми ли окнами подобный пейзаж. Здесь чего угодно можно ожидать.
Проверив каждое окно, мы убедились: все они выходят в ничто.
— Для чистоты эксперимента обследуем еще дом на противоположной стороне, — сказал Лэй.
Но и там нас не ждало ничего утешительного — все то же темное пламя бушевало за окнами.
— Увы, — вздохнул мальчишка. — Давайте вернемся туда, откуда пришли.
Мы двинулись обратно. Но сколько ни старались, конца улицы не нашли.
— Это классическая пространственно-временная петля, — сделал вывод эльф. — Не такая, как была в море.
— И что теперь? — насупился Лис.
Ушастик ненадолго задумался, потом выдал:
— В предыдущем дворе тоже была загогулина, которая не давала нам выйти, пока я не решил идиотский спор ишака и укропа. То есть логично предположить, что здешние петли настроены на некое событие, которое разрывает монотонность времени и пространства.
Проговорив эту абракадабру, Лэй швырнул куртку на каменную мостовую возле дома и уселся, опершись спиной на стену.
— Не понял, — произнес Ал. — Ты не собираешься искать выход?
— А зачем, если его нет? — безмятежно ответил мальчишка. — Я же объясняю: выход — это событие.
— Так давай искать событие!
— Поскольку мы находимся в петле, каждая точка пространства и времени бесконечно повторяет себя. То есть событие произойдет независимо от нашего передвижения.
— А если не произойдет? — поинтересовался Лис.
Ушастик вздохнул:
— Тогда так и будем сидеть, пока плесенью не покроемся. Хотя если плесени на данном отрезке пространства и времени нет, то откуда ей взяться…
Я толком не поняла рассуждений друга, но уселась рядом с ним. Вскоре к нам присоединились Роману с Алом.
Эльф оказался прав: вскоре нас догнало событие, причем не из приятных…
— Смотрите! — воскликнул Лис, указывая на противоположную сторону улицы.
Два дома пошли рябью, странно изогнулись, раздвинулись, образовав просвет, который сократился и словно выплюнул на мостовую человека в черной одежде. Стены продолжали качаться, пришелец выпрямился и оказался Атиусом.
— Убью! — взвыл он, увидев нас.
В его ладонях возник жемчужно-голубоватый шар. Лэй в ответ сотворил защитное заклинание. Я почувствовала, как воздух перед нами уплотнился. А мальчишка принялся нашептывать, создавая волшбу для атаки.
Все как могли приготовились к сражению. Я сосредоточилась, вошла в раш-и, Ал тоже. Роману поднял арбалет.
— Сдохните! — шепнул маг и отпустил шар, дополнительным заклинанием направив его на нас.
Измененное зрение позволило мне увидеть: волшба напитана огромной мощью, которую не могли выдержать ни заклинание Лэя, ни наша с Алом защита.
Я приготовилась держаться до последнего. Но шар вдруг повел себя непредсказуемо. Да и Атиус тоже. Без того изуродованная шрамами физиономия моего бывшего командира вдруг странным образом искривилась, поплыла, словно была сделана из теста. Заклятие же стремительно взмыло в небо, потом вернулось и обрушилось на крышу одного из домов. Раздалось шипение, по стенам потекла прозрачная жидкость, проедавшая камень насквозь. Вскоре вместо дома образовалась дыра, за которой ничего не было — серое невыразительное пространство.
— Забавно, — пробормотал Лэй, держа на весу два больших пульсара.
Он размахнулся и швырнул огненные шары в противника, лицо которого только что вернулось к привычным очертаниям. В нескольких дюймах от Атиуса воздух вдруг покрылся рябью. Столкнувшись с нею, шары резко изменили направление и полетели прямо на нас.
— Ложись! — заорала я.
Мы попадали на мостовую, пульсары врезались в стену дома ровно на том уровне, где только что находились наши головы. Атиус захохотал, подпрыгивая, словно обезьяна, виденная на острове Вандера.
— Странная у него защита, — сказал Роману.
— Это не защита, — сквозь зубы проговорил Лэй, вставая. — Это пространство искажается из-за события. Магию здесь использовать нельзя. Слишком опасно.
Похоже, Атиус этого не понял. Или понял, но в запале ненависти не придал значения. Он покрутил пальцами, посылая в нас новое заклятие, на этот раз воздушное. Я приготовилась к защите, но сильное дуновение, взъерошив нам волосы, прошло мимо и усвистало в конец улицы. Вскоре оттуда раздался грохот, возвестивший о том, что волшба нашла какую-то цель.
Теперь и Атиус сообразил, что к чему. Вытащив меч из ножен, рванул к нам.
— Морт! А я так надеялся, что он сам себя прибьет! — простонал Лэй, выдергивая шпагу.
— Он мой! — Я подняла фламберг, пошла вперед.
Кому, как не мне, было знать, насколько Атиус хорош в поединке. Мальчишка не справился бы с ним.
Я шла к магу, держа Пламенеющий вертикально вдоль тела. Готовилась к атаке. Раш-и обострило все чувства, заставило интуитивно угадывать каждое движение соперника. Я знала, что сейчас Атиус взбешен, а потому уязвим. Вот сейчас он бросится на меня…
Маг прыгнул вперед, сделал выпад. Я не успела отразить его, как волшебник исчез. Я закрутила головой в поисках противника. Спустя несколько мгновений Атиус упал сверху, как будто сверзился прямо с неба. Он был какой-то странный: высокий, тонкий, как змея, словно растянутый в длину. Меч в его руке превратился в подобие шпаги, а потом вовсе утончился до состояния вязальной спицы. Чародей беспомощно размахивал им, но легкий ветерок сносил руку с оружием в сторону.
Из-за спины раздался жизнерадостный хохот: ребята наслаждались нашим поединком. Что и говорить, зрелище было, наверное, забавное. Только вот мне надоело изображать паяца. Я размахнулась, собираясь перерубить Атиуса поперек, пока он колыхался на ветру. Пламенеющий рассек воздух… и прошел над головой волшебника. Тот с тихим щелчком успел уплотниться, сделаться толстым и низеньким, мне по пояс. Теперь его меч походил на лопату.
— Гадина! — заверещал жирный карлик и побежал на меня.
Я снова замахнулась, теперь сверху вниз, желая рассечь его вдоль. Но фламберг изогнулся под странным углом, потом завился в штопор. Маг с воплями пробежал мимо, на ходу приобретая обычный рост.
Состояние раш-и впервые было бесполезно. Обостренное восприятие ничуть не помогало предугадать, что за фокус отколют в следующий миг безумные пространство и время.
Друзья снова рассмеялись, когда скрюченный Атиус с волнистыми конечностями растаял в воздухе. Вдруг низкий хохоток Ала захлебнулся, перешел в невнятное бульканье. Я резко обернулась: воин с перерезанным горлом медленно падал на руки Лэя с Роману. Атиус, к которому вернулся его облик, замахнулся мечом, целясь в эльфа. Я бросилась вперед, но тут пространство опять искривилось, проклятый волшебник исчез.
— Сделай что-нибудь! — крикнула я Лэю.
— Он уже мертв, — ответил мальчишка. — Атиус появился сзади, полоснул его мечом по шее. Почти отрезал голову.
Эльф осторожно уложил Ала на мостовую, провел ладонью по лицу, закрывая глаза. У меня сердце заходилось от боли, но горевать было некогда. Я сжимала меч, настороженно глядя по сторонам, каждый миг ожидая появления врага. Но Атиус все не возвращался — неизвестно, куда вынесло его искривленное пространство. Я очень надеялась, что подлеца зашвырнет в пламя, открытый океан или хотя бы в пасть какому-нибудь чудищу.
Лэй с Лисом переглянулись, молча встали спиной к спине. Один выставил перед собой шпагу, другой поднял арбалет.
— Мара, иди попрощайся. Мы покараулим…
Я присела возле мертвого воина, коснулась его плеча. Морт, морт, морт! Почему?.. Он вообще ни при чем, пошел с нами только потому, что был хорошим другом. А теперь… теперь его даже негде похоронить — кругом унылый серый камень, и выбраться из него невозможно.
Глядя на побледневшее лицо, я думала, вспоминала. Ал… всегда в хорошем настроении, готовый пошутить, посмеяться, поддержать товарищей. Он очень любил жену и маленького сынишку. Теперь они не дождутся кормильца и защитника. А все потому, что я не сумела защитить его! Вспомнился страшный сон, в котором погибли все друзья. Самые худшие пророчества Тир-на сбывались…
— Клянусь отомстить за тебя, — прошептала я.
Хотя какой от этого был прок?
Пространство вокруг Ала заколыхалось, пошло черными точками, и тело медленно истаяло. О произошедшем теперь напоминало только пятно крови на камнях. Я поднялась на ноги. Больше не нужно думать, как похоронить товарища. У него даже не будет могилы…
— Смотрите! — воскликнул Роману.
Стоявшие неподалеку дома раздвинулись, образовав узкий проулок. Мы поспешили туда, протиснулись между узкими стенами, остановились в недоумении. Впереди лежала точно такая же улица, как та, которую мы только что покинули. Дома снова сдвинулись, вернуться обратно стало невозможно.
— Что ж, пойдемте вперед, — вздохнул ушастик.
Теперь я с удвоенным вниманием смотрела по сторонам. Но ни Атиус, ни кто-либо другой не появлялся. Улица, как в прошлый раз, тянулась и тянулась, упираясь в горизонт. Мы шли очень долго, но наконец вынуждены были сдаться.
— Бесполезно, — заявил Лэй, усаживаясь у стены дома. — Будем ждать события.