– Вот скажите, любезнейший, – вопросом на вопрос ответил Копыл, – желая вывести в доме тараканов, станете ли вы прибегать, скажем, к услугам боевого мага?
– На какого демона мне маг? – не понял сын гор. – Травника позову, и все дела.
– Так вот, использовать вас в рядовой операции все равно что уничтожать тараканов с помощью боевых заклятий. С храмовниками прекрасно справятся рядовые повстанцы во главе с обычными темными магами. Кстати, их у нас теперь не двое, а семеро.
– А нам что делать прикажете?
– Ждать, друг мой, ждать. Кстати, где ваш проклятый товарищ?
Я недоуменно вытаращился на Вадиуса, потом сообразил, что так он именует Лютого из—за наложенного на него проклятия крови.
– Для него скоро будет работа. Мы решили устроить за городом повстанческий лагерь. Ведь большинство тех, кто к нам присоединился, никогда в жизни не держали в руках оружия. Вот пусть Ом их и тренирует.
– Эх, туда бы Добба… – пробормотал мастер Триммлер, – вот кто мог сделать мечника хоть из тоннельного упыря! – Гном подозрительно засопел.
Да… а также Сайма, Флиннела, Била, Йока, Зарайю и всех остальных… Всякий раз, когда я вспоминал погибших ребят, меня с головой накрывала волна ненависти к Вериллию. Для меня каждое действие – участие в сопротивлении, организация восстания, вот это самое зелье, которое я разливал по флаконам – было крохотным шажком к главной цели – встрече с Верховным. Именно с него все началось, именно благодаря ему страна катится в пропасть. Первопричина всего, что происходит сейчас – Вериллий Фламиер, а вовсе не Падерик. Хотя и тот свое получит. Читая список арестованных, состоявший из имен близких мне людей, я дал клятву, что уничтожу это исчадье… мрака? Нет, демоны по сравнению с этим человеком – дети малые. Я убью эту тварь собственными руками. Я обязательно доберусь до него. И не нужно считать меня кровожадным! Что вы сделали бы с бешеным выворотнем? Уничтожили бы без всякой жалости, чтобы никого не покусал. Вот и Вериллия необходимо устранить из соображений безопасности. А если я получу от этого удовольствие – хуже никому не станет.
– А как ваш второй товарищ, которого некромант укусил? – бесцеремонно прервал мои мысли Вадиус.
– Нормально, – процедил я сквозь зубы.
Фу ты, ну и странная же у него манера выражаться! Интересно, как он меня за глаза величает? Бастард, вылезший из джунглей? Бывший любимец императора? Вот ведь ехидный старикашка! И Копыл не замедлил это доказать:
– С ним не может быть нормально, молодой человек.
В точку попал. Состояние Дрианна тревожило меня все больше. После того, как парень рассказал нам, что с ним происходит, он снова замкнулся в себе. И сколько ни пытались мы его разговорить, он повторял только одно: «Это пригодится мне в драке. Спасу родных, а там – будь, что будет». По—моему, Дрианн боялся сам себя. А больше всего пугало его то, что он может причинить вред кому—нибудь из нас. Поэтому он запирался в своей комнате и старался как можно реже из нее выходить. Я много раз пытался пристроить друга к делу, надеясь, что это отвлечет его от тяжких размышлений, просил помочь в лаборатории, убеждал, что он не опасен, и что мы обязательно найдем способ излечить его. Бесполезно. Маг с каждым днем становился все мрачнее и нелюдимее. Тогда я приставил к нему Артфаала, попросив приглядывать за парнем. Общества демона Дрианн не чуждался. То ли считал, что не в состоянии навредить сущности мрака, то ли решил, что отныне достоин проводить время лишь в компании нечисти.
– Ему нужен наставник, – голос Копыла опять выдернул меня из плена размышлений.
– Какой еще наставник? Его наставник – лорд Феррли.
– В том, что касается темной магии – да. Но ведь, если не ошибаюсь, ваш ручной демон несведущ в некромантии?
– А вы сведущи? – огрызнулся я. – Если да, то помогите!
– Увы, юноша, я узнал об этом явлении лишь после того, как полковник Арлайл связался с Советом и доложил о происходящем на Южном континенте. Искусство андастанских некромантов настолько засекречено, что ни нашему консулу в этой стране, ни разведке ничего не удалось отыскать. Есть, конечно, упоминание об этом странном явлении в древних книгах, но там лишь описываются войны некромантов. Сама же суть их умений остается для нас тайной.
– Ну, и где тогда взять наставника? – саркастически усмехнулся я.
– Не знаю. Но если ваш товарищ не научится в самое ближайшее время управлять своим даром, это сожрет его изнутри.
– Что вы предлагаете? – я вышел из терпения.
– Я могу попробовать различные способы ментального воздействия. Быть может, стоит попытаться раскрыть его сознание, и оно само укажет верную дорогу. Все осложняется тем, что мальчик нечитаем. И его разум сопротивляется вторжению извне. Пребывая в собственном теле, я бы, хм, не рискнул. Мне и одного раза хватило. А вот в качестве астральной проекции, пожалуй…
– Так иди уже! – не выдержал мастер Триммлер.
В самом деле, пусть попробует. Фантом Вадиуса испарился, а я продолжил разливать зелье. Но сказанное Копылом не давало покоя. Управлять своим даром, сказал он… Дар, дар… что же мне это напоминает? Да, конечно, сказку о проклятом даре, которую мы когда—то обсуждали с Артфаалом. Стоило мне вспомнить демона, как он появился на лабораторном столе, брезгливо отряхивая лапы и стараясь обогнуть стройные ряды флаконов.
– Вот, дорогой барон, пришел вас навестить, – сообщил он. – Там этот деятель пытается уговорить графа Летакса на какой—то ментальный эксперимент.
– Лорд Феррли, помните, вы сказали, что верите в сказку о проклятом даре?
– Конечно, помню.
– Вы до сих пор считаете, что с Дрианном произошло нечто подобное?
– По—моему, это очевидно. Более того, я почти уверен, что эта легенда пришла к нам из Андастана, и она рассказывает именно об истории появления некромантии.
– Но тогда получается, что Дрианн может избавиться от полученной от убитого мага силы или души – не знаю – лишь после смерти?
Демон погрузился в глубокую задумчивость, наконец, спустя полчаса, за которые я успел смешать и поставить на огонь основу для новой порции зелья, произнес:
– Я бы не был столь категоричен, любезный барон. К тому же у сказки ведь счастливый конец. Возможно, именно в нем и зашифрован способ избавления.
Счастливый конец? Хоть убейте, я не мог его припомнить.
– Ну, что же вы? Неужели мой драгоценный друг не рассказывал вам эту легенду? – упрекнул Артфаал. – Там говорится, что нашелся человек, для которого проклятый дар был слишком тяжелой ношей. Как и все предыдущие обладатели, он убивал, чтобы стать сильнее. Но однажды, одержимый жаждой силы, он поднял руку на собственную мать. В тот момент, когда она умирала, этот человек раскаялся в содеянном и отдал ей свою жизнь. Женщина осталась жива, а проклятый дар, покинув носителя, отправился на поиски другого хозяина.
– То есть парень покончил с собой? – уточнил я. – Добровольно расстался с жизнью?
– Этого я знать не могу, – напыжился демон.
Снова получалось, что избавлением от некромантского дара может стать только смерть. Меня такой выход категорически не устраивал.
– В одном этот визгливый старикашка прав, – подытожил лорд Феррли. – Графу Летаксу необходимо научиться управлять своими новыми способностями. Пока этого нет, он опасен для себя и окружающих.
Я тяжело вздохнул, не желая спорить. По всей видимости, Дрианн не мог самостоятельно разобраться со своей силой. Оставалось лишь надеяться, что Вадиус сумеет ему помочь.
Не сумел… Откуда—то издали раздался странный посвист, а вскоре в лабораторию заглянул мрачный Дрианн и гневно вопросил:
– Кто додумался направить ко мне это призрачное недоразумение?
– Да он сам вызвался, – пожал плечами мастер Триммлер, которого ничто не могло надолго вывести из хорошего настроения, не покидавшего гнома с момента нашего спасения.
– Что с ним случилось? – опасливо поинтересовался я.
– А демон знает! – хмыкнул маг. – Он уговорил меня на эксперимент с ментальным воздействием. Полез в мое сознание, а его оттуда выкинуло. Куда – неизвестно. Засвистел и испарился.
– Если вы об астральной проекции Вадиуса, то она в моей комнате, – невозмутимо сообщил появившийся в дверях Лютый. – Очень украшает стену. Миленько так смотрится, – и, не выдержав, расхохотался.
Мы с Артфалом переглянулись и, не сговариваясь, рванули к выходу. В обиталище Ома обнаружилась душераздирающая картина. На кровати сидела перепуганная полуодетая Майла и с ужасом смотрела на стену, с которой взирало на нас искаженное лицо Копыла. Фантом мага впечатался в поверхность, как уродливое панно. И задери меня Варрнавуш, если я понимал, как такое возможно! За моей спиной веселился Лютый, к которому вскоре присоединился мастер Триммлер. Даже Дрианн изобразил нечто похожее на смех. Все это было бы, конечно, забавно, если бы меня не грызла тревога за Вадиуса.
– Резвитесь? – прозвучал над головой обиженный голос.
Я взглянул вверх и облегченно выдохнул: в воздухе раскачивалась новая проекция Копыла, оскорбленно рассматривающая свое изображение на стене.
– Я категорически отказываюсь работать с вами! – заявил маг, обращаясь к Дрианну. – Не знаю, как вы это сделали, но расщепление фантома и перевод его в физическое состояние всегда считались невозможными!
– Вы не пострадали? – спросил я у обозленного старика.
– Нет! – отрезал тот и, вдруг придя в хорошее настроение, возвестил. – На сегодня назначена операция в городе. Отдайте жрицам все заготовленные вами флаконы с заклятиями, – с этими словами фантом исчез.
Этой ночью мне плохо спалось. Почувствовать сладкую усталость не помогли даже ласки Оулы. Мне хотелось быть там, с повстанцами. Своими руками очищать город от заразы, именуемой храмовниками. Уж я бы развернулся! Для чего нас бережет лорд Глейнор? Копыл сказал, надо ждать. Это труднее всего. День суда над дядюшкой еще не был назначен. Но я не сомневался, что его приговорят к смертной казни. И вот уж этого допускать не собирался. Даже если придется действовать в одиночку. Хотя мои друзья в любом случае будут рядом. На душе потеплело. Не в силах больше ворочаться в жаркой постели и не желая тревожить сон жрицы, я встал, натянул одежду и прошелся по комнате. В лабораторию отправиться, что ли? Потренироваться в сжатии заклятия Стальной паутины? Стальная сеть точно во флакон не влезет, слишком мощная. А вот с паутиной может получиться… Связующая волшба в следующий раз очень пригодится повстанцам при нападении на храмовников. Пойду… Как же муторно на душе! Я потянулся всем телом, зачем—то оперся руками о стену… и в тот же миг оказался снаружи, в зале с бассейном. Ошалело потряс головой, пытаясь понять, не снится ли мне это. И лишь потом сообразил, что прошел сквозь стену. Вот так просто, не подготавливаясь, не пытаясь сосредоточиться… Стоило лишь задаться целью выйти из комнаты – и пожалуйста! Размышляя о полезности такого навыка, я рассеянно наблюдал издали за лепестками роз, которые вечером Оула зачем—то насыпала в бассейн. Красные и белые шелковистые частицы цветочного одеяния медленно кружились на поверхности лениво движущейся проточной воды. Красиво… а почему я их вижу? Ведь в зале не горит ни одной вечной свечи. На ночь их уносят в храм. И лампы тоже погашены. Окон здесь нет, значит, в помещении должна царить полная, абсолютная темнота. А зрение мрака я не активировал. Пораженный неожиданной мыслью, я подошел к бассейну, присел на бортик и поплескал в лицо водой. Первый покров. Райл говорил, что когда он исчезает, человек обретает ранее несвойственные ему физические способности. Например, умение проходить сквозь стены и видеть в темноте. Интересно, какими еще полезными качествами я обзавелся? И как узнать, полностью ли спал покров? Всю ночь я гулял по нашему подвалу, принципиально не пользуясь дверьми, затем выбрался через панно из Солнечного камня в пустой храм. Постоял перед алтарем Неи, мысленно просил богиню помочь Дарианне. У