Сенкевич
Долгое время ничего не происходило, разведывательные зонды мирно летели над горами. На камерах появлялись то серые камни, то мелкие животные, то дохленькие деревца, прицепившиеся к крутым склонам. Слышен был свист ветра, журчание горных ручьев, грохот обваливающихся камней. Вдруг голограмма подернулась чернотой, звуки изменились – теперь это был странный тяжелый рокот.
Синие точки на карте, обозначавшие зонды, почти вплотную приблизились к красному огоньку «Арабеллы».
– Объект находится в трех метрах от разведчика, – проговорил Эрик Лонг.
«Переход на ночное видение», – появилась надпись на голограмме.
Следом раздался дикий рев, и изображение, мигнув, погасло.
«Неисправность, – загорелась следующая надпись. – Дальнейшее выполнение задания невозможно».
Новые зонды постигла та же печальная участь.
– Приготовиться к высадке, – решил Грант. – Пятьдесят человек.
Вскоре из шлюзов корабля вылетели аэроциклы с вооруженными космодесантниками. Ровно гудя, они устремились к горам. Впереди несся Грант, держа курс на красную точку, неподвижно застывшую на карте коммутатора.
Аэроциклы резко взмыли вверх, вонзились в воздух свечой. Под ними проносился каменный склон – вблизи синеватый, поблескивающий серебристыми вкраплениями.
По расчетам компьютера, отряд Гранта должен был достигнуть источника сигнала через два часа тридцать три минуты. При условии, что объект будет по-прежнему стоять на месте.
Но красный огонек на карте вдруг повел себя странно. Он стал перемещаться сначала медленно, потом ускорился и заметался туда-сюда. Спустился в круглую долину, покружил по ней, потом вдруг пополз вверх по крутому склону. Адмирал в который раз пожалел, что на корабле Блада установлено такое несовершенное устройство. Древнее, можно сказать – ни изображения, ни оценки объекта. Оно только давало сигнал, и тот прерывистый.
«Кстати, откуда он там вообще, «жучок» этот?» – спросил Сенкевич.
«У меня нет такой информации».
«Отлично. И почему так необходимо уничтожить этого пирата, ты тоже не знаешь. Помню, я появился как раз в тот момент, когда ты получал задание. Тебе и в голову не пришло уточнить подробности».
«Это не мое дело. Солдат не обсуждает приказы».
«А знаешь, неплохо бы задуматься, – настаивал Сенкевич. – Мне все это не нравится. Странное какое-то задание. Логики в нем нет, а совпадений уйма. Что нужно Бладу на этой планете? А американцам? И почему нельзя было проутюжить горы? Что за интересы здесь у Корпорации?»
«Я должен выполнить миссию, остальное меня не касается», – отрубил Грант.
«Выполняй, конечно. Только сдается мне, браток, кто-то тебя здорово подставляет».
Грант не ответил. Красная точка стремительно скатилась со склона, потом полезла обратно зигзагами – в общем, вела себя совершенно непристойно.
Сенкевич не успел обдумать эту непонятность – аэроцикл с разгону ударился об воздух, словно натолкнулся на невидимую преграду. Потом его подхватило, закрутило штопором, подбросило вверх. Сенкевич намертво вцепился в руль, невероятным усилием удержался на сиденье. Он ощутил боль от мощных ударов, как будто кто-то бил его огромным кулаком. Машину швыряло в разные стороны, металл гнулся и мялся под натиском непонятной силы.
Если бы не боевой костюм с экзоскелетом, Сенкевича давно уже разорвало бы на части. Сейчас он задыхался от боли при каждом ударе, радуясь, что кости и внутренности пока целы. Он выкручивал руль, пытаясь отвернуть с пути безумного потока, который играл им, как бурная река – щепкой. Ничего не выходило. Мимо проносились аэроциклы десантников, их затягивало в невидимую воронку, крутило и сдавливало. Одна из машин не выдержала натиска, распалась на части. Солдаты рухнули на камень скал.
– Вниз! – проорал он в коммуникатор, не очень надеясь быть услышанным. – Опуститься как можно ниже!
Подавая пример, сам направил аэроцикл к каменистому склону, почти по отвесной прямой. С третьей попытки этот маневр удался. Сенкевичу повезло: аэроцикл развалился метрах в трех от поверхности.
Сенкевич упал, удар вышиб воздух из легких. Он проехал на животе вниз по склону, пытаясь тормозить руками и ногами, потом его развернуло боком, он покатился дальше. Наконец ему удалось остановить падение. Несколько минут Сенкевич лежал, приходя в себя и не зная, благодарить технологии будущего за спасение либо материть их за то, что аэроцикл оказался таким ненадежным.
Он сел, оглянулся: склон был усеян черными телами космодесантников. Одни съезжали вниз, увлекая за собой поток мелких камешков, другие лежали неподвижно, третьи уже поднимались, вставали на ноги.
– Построиться, – хрипло приказал Сенкевич.
Он начинал понимать, почему планете присвоена высшая степень опасности.
В итоге выяснилось, что погибших всего трое – те, под которыми аэроцикл развалился на большой высоте. Остальные остались целы, отделались ушибами.
Сенкевич проверил местоположение красной точки – не хватало еще, чтобы «Арабелла» стартанула прочь.
Сигнал был, точка не исчезла. Правда, продолжала беспорядочно носиться по горам.
«Слушай, так может, это не «Арабелла»?» – спросил он Гранта.
«Камацу сказал, сигнал идет с корабля», – ответил адмирал.
«Ты уверен, что источник сигнала установлен именно на судне? Что, если он на ком-то из пиратов?»
«Не важно. Где один пират, там и все остальные».
«Да хрен его знает, – задумался Сенкевич, – вдруг он крышей поехал, убежал в горы. Вот и носится».
«Человек не может передвигаться с такой скоростью, да еще так долго».
«Тоже верно, – подумал Сенкевич. – Человек не может. Зато может киборг, к примеру, или робот, машина какая-нибудь». Эта история казалась ему все опаснее – слишком много странностей, недоговоренностей, нестыковок. А уж господин Камацу с его загадочной невозмутимостью и вообще доверия не вызывал. Сенкевич подозревал, что адмирала здорово кинули и подставили. Только вот зачем? С какой целью?
«Ладно, – подытожил он. – Пошли смотреть на этого акробата. Все равно выбора нет».
Отряд шел по заросшему лесом пологому склону. Сенкевич шагал впереди, время от времени проверяя, что происходит с красной точкой. Сначала она беспорядочно металась, потом начала быстро удаляться в сторону вершины, причем с такой скоростью, что расстояние между нею и отрядом постепенно увеличивалось.
Когда десантники уже начали выбиваться из сил, огонек на карте вдруг поменял направление и ринулся навстречу отряду. Сенкевич наблюдал, как объект приближается. До него оставалось пятьсот метров… четыреста… триста… Сверху раздался треск и стон ломающихся стволов, к ним прибавилось угрожающее рычание. Макушки деревьев тряслись, с ветвей, заполошно крича, поднимались стаи птиц.
– Боеготовность номер один! – скомандовал Сенкевич и добавил мысленно:
«А хрень-то здоровая, видать. Покрупнее Блада будет».
Солдаты вскинули оружие. Теперь уже были слышны и тяжелые шаги, под которыми содрогалось каменное тело горы, и разъяренное сопение, с которым воздух вырывался из ноздрей неведомого существа. Ветер принес острый звериный запах.
Из леса вышел огромный зверь, остановился, разглядывая людей.
«Кинг-Конг, твою мать!» – присвистнул Сенкевич.
Это была невероятных размеров горилла или существо, очень на нее похожее. Ростом не меньше шести метров, обезьяна передвигалась на задних лапах, слегка опираясь на длинные передние. Мощное мускулистое тело покрывала черная шерсть. Морда с широкой зубастой пастью, вывернутыми ноздрями и плоским носом имела самое злобное выражение. В маленьких глазках светились ум и бесконечная ненависть. Тяжелую голову гориллы почему-то украшали небольшие, похожие на жирафьи, рога с шариками на концах.
Разглядев тех, кто посмел потревожить ее покой, обезьяна выпрямилась, издала оглушительный боевой вопль и гулко застучала кулаками по груди. Потом с уханьем прыгнула прямо на Сенкевича.
Под ногами задрожала земля. Сенкевич сделал несколько длинных прыжков, упал на бок, откатился за дерево. Обезьяна в один шаг оказалась рядом, выдернула дерево с корнем, отшвырнула прочь. Оскалилась, показывая длинные желтые клыки, взмахнула лапищей. На этот раз Сенкевич не сумел увернуться, удар отшвырнул его метров на пять, приложил к толстому стволу. Защита костюма сработала, лишь поэтому его не расплющило в лепешку.
На гориллу обрушился шквал выстрелов. Но лазеры лишь выжигали в шкуре небольшие проплешины и еще больше раздражали животное. Выстрел из плазмомета подпалил толстую шерсть, огонь побежал узкой дорожкой по телу. Обезьяна взревела, похлопала лапой, прибивая пламя. Потеряв интерес к Сенкевичу, ринулась на десантников.
Солдаты разбегались в стороны, прыгали вокруг гориллы, не прекращая стрельбы. Однако наносили ей вреда не больше, чем стая мошки, укусы которой злят и причиняют боль, но неспособны убить.
«Почему ее ни лазер, ни плазма толком не берут? – озадачился Сенкевич, съехав по стволу. – Живая же тварь, не машина».
Еще его интересовало, почему источник сигнала вдруг оказался на горилле – вряд ли она состояла в экипаже Блада. Только вот задаваться вопросами пока было некогда.
«Возможно, и не живая», – хладнокровно ответил Грант, целясь в обезьяну, которая металась в разные стороны. Солдат спасала лишь неповоротливость крупного животного, которое не успевало ухватить скачущих саранчой десантников. Люди перебегали от дерева к дереву, прятались за стволами, продолжая обстреливать зверя. Обезьяна в ярости выдирала одно дерево за другим, рвалась напролом, не разбирая пути.
Горилла наконец сумела поймать одного из солдат. Резким движением встряхнула, переламывая позвоночник, раскрыла чудовищную пасть и откусила несчастному голову. Запасливо повесила труп на дерево, снова рванулась в бой.
Животное не пыталось убежать, всем своим видом показывая, что будет сражаться до конца. Люди нарушили границы его территории, вторглись в долину, где оно царило и властвовало безраздельно. Это вызывало у обезьяны бесконечный гнев, желание уничтожить захватчиков.
Сенкевич выглянул из-за дерева, выстрелил, перебежал к другому стволу. Горилла схватила еще одного десантника, споро обезглавила, бросила на ветви.
– Вот сволочь! – разозлился Сенкевич.
Он выскочил вперед, взял разгон, перескакивая на бегу через поваленные стволы. Тело, усиленное экзоскелетом, было гибким, сильным и послушным. С разбегу Сенкевич прыгнул на обезьяну, вскарабкался по ней, цепляясь за длинную шерсть. Оказался прямо перед оскаленной мордой. Горилла протянула руку, длинные мощные пальцы схватили докучливого человека, сдавили. Но Сенкевич успел выстрелить в черный блестящий глаз.
Животное взвыло от боли, пальцы разжались, Сенкевич рухнул ему под ноги. Когда над ним поднялась огромная ступня, едва успел откатиться. Горилла топала и ревела, из глазницы вытекала кровавая слизь.
«Отлично сработано» – оценил Грант.
Один из солдат повторил маневр адмирала, ослепив зверя на второй глаз. Обезьяна заметалась по склону, неуклюже размахивая лапами. Но и тогда не сдалась, не попыталась уйти. Ревела, рычала от боли и бессильной ярости. Споткнулась о вырванные древесные корни, упала, покатилась вниз под шквальным огнем.
Солдаты подходили ближе, расстреливали зверя почти в упор. Морда превратилась в кровавое месиво, лазер срезал рожки, из ран хлынули черные потоки крови. Обезьяна содрогалась, ревела от боли, беспорядочно всплескивала лапами, пытаясь потушить пламя, но слабела все больше. Черная шерсть, охваченная огнем, издавала удушливое зловоние.
Агония длилась долго, мощное тело продолжало цепляться за жизнь. Эти мучения вызывали в Сенкевиче жалость, смешанную с брезгливостью. Он от всей души желал, чтобы страдания зверя прекратились как можно скорее.
Наконец горилла жалобно застонала, дернулась в последний раз и замерла. Шерсть на ней продолжала тлеть. Сенкевич посмотрел на коммуникатор. На нем все еще светилась карта, но красная точка погасла. Сигнальное устройство, чем бы оно ни было, сгорело вместе с обезьяной, и отыскивать его на еще тлеющем трупе было бы бессмысленно.
«Будем выбираться?» – спросил он.
«Нет. Нужно отыскать его логово», – возразил Грант.
«Зачем оно тебе?»
«Я должен найти Блада».
«Ты всерьез думаешь, что он ждет тебя в логове обезьяны?»
«Он обнаружил устройство, снял его и каким-то образом прикрепил на гориллу. Возможно, он оставил какие-то следы».
«Да уж, – проворчал Сенкевич, – карту с отметкой, где он находится».
Но на поиски логова все-таки пошел. Скорее всего оно находилось там, где горилла была в самом начале. Прикинув примерно по карте, Сенкевич отдал приказы десантникам и спустился по склону. Под ногами при каждом шаге что-то похрустывало – он опустил взгляд и увидел, что идет по старым, хрупким от времени костям, которые сплошным ковром устилали землю. Здесь были большие кости, принадлежавшие крупным животным, и совсем маленькие, тонкие, причудливые черепа – Сенкевич даже представить себе не мог себе этих зверей.
«Обезьяны-то хищные. Сколько ж поколений горилл здесь выросло?» – задумался Грант.
«Ты лучше спроси, сколько здесь этих тварей сейчас, – огрызнулся Сенкевич. – Если в логове сидит самка с детенышами, нам мало не покажется. Лежать нашим скелетам тут же. Кстати, ты не заметил, что у этой обезьяны между ног было? Мужик она или баба?»
«Глаза у нас общие. Если ты не заметил, то и я тоже».
Отряд пересек долину, поднялся на противоположный склон. Вскоре нашлось и логово зверя, устроенное в большой пещере. Сенкевич прислушался – тихо. Осторожно заглянул в черный провал, посветил фонарем. Пещера была пуста. Трое солдат вошли внутрь, осмотрели стены. Никаких проходов, щелей не нашли. Сенкевич шагнул в логово.
В углу была устроена лежанка из веток и сухой травы. Пол пещеры устилали кости с остатками гниющей плоти. Рядом с подстилкой темнела какая-то бесформенная груда. Сенкевич подошел ближе, это оказался полусъеденный труп крупного животного. Длинные мощные задние лапы, мускулистое тело, удлиненная зубастая пасть указывали на то, что пищей гориллы стал сильный хищник.
«Арг», – коротко пояснил Грант.
«Мне это ни о чем не говорит».
«Существо с другой планеты. Разумное полуживотное, иначе не скажешь. Арги очень сильны физически, у них толстая шкура, которую трудно прошибить даже лазером или огнем. Оружие не используют, дерутся когтями и зубами. Они, словно космическая саранча. Налетают, выжирают целые цивилизации. Конечно, те, что послабее. На Землю не лезут. Но их никто не любит, они вне закона».
«И как этот арг здесь оказался, если он с другой планеты?»
«Так же, как те американцы. Прилетел. У них есть звездолеты».
«Это-то понятно. Но вот что им всем здесь надо, не задумывался? И почему они появились вместе с нами? Странное совпадение».
Сенкевич наклонился к трупу арга, поморщился от запаха падали. Шею зверя охватывала тонкая металлическая полоса, на которой поблескивали какие-то символы.
«Связь с кораблем скорее всего, – сказал Грант. – Сними ее, отдадим Лонгу, пусть расшифровывает».
Сенкевич достал лазерный нож, разрезал полоску, сунул в карман.
«Ты что, еще и с аргами хочешь разбираться?»
«У них поразительное чутье на людей. Если Блад здесь, арги его уже нашли, будь уверен».
«Ну, так пусть они его и жрут. Чего вмешиваться?»
«Корпорации нужны доказательства уничтожения Акулы с командой. К тому же существуют межпланетные правила, которые выше земных законов. Каждый, кто встречает аргов, обязан сделать все для их уничтожения. Конечно, если имеет для этого возможности. У меня они есть».
Дан
– Сяо Ли, ну что там?
Китаец радостно оскалился:
– Пока ничего, кэп. Но я работаю над этим. Пойду на склад, запчасти поищу.
Он возился с аппаратом связи уже два дня, но устройство продолжало безмолвствовать. Несмотря на оптимистические прогнозы китайца, надежды оставалось все меньше.
Конкуренты, желающие заработать тридцать миллионов, тоже не появлялись. Сухие пайки подходили к концу. Надо было что-то решать с продовольствием. Сначала Дан отправил в джунгли Сяо Ли, но китаец приволок целый рюкзак розовых гусениц и утверждал, что они будут очень вкусны в жареном виде, за что был нещадно бит брезгливым КОКом. Тогда за охоту взялся Дитрих. Под его руководством добыли животное, отдаленно похожее на антилопу.
Дан скормил кусок мяса вовремя вернувшемуся из джунглей Дуриану. Правда, этот тест не мог считаться достоверным: желудок зверя переваривал даже пластик и металл. Поэтому позже Дан попробовал мясо сам. Оно было довольно вкусным. Через пять часов разрешил есть команде.
Больше за два дня ничего не произошло. «Хорошо хоть так», – думал он. В их положении отсутствие плохих новостей – уже хорошая новость.
– Кэп, у нас ЧП! – раздался из коммуникатора голос Дитриха. – В лазарете.
«Сглазил», – лениво посетовал Блад.
– Я с тобой, – Настя подскочила.
Дан вошел в лазарет. Первым, кого он увидел, был висящий в воздухе Камал. Медик суетился вокруг него, пытаясь спустить на грешную землю. Индус парил, сидя в позе лотоса. Глаза его были прикрыты, на губах играла слабая улыбка. Судя по счастливому умиротворенному виду, Камал пребывал в той самой пресловутой нирване.
– Вышел из транса, – пояснил Вагиф. – Открыл глаза, осмотрелся, сказал «Быть беде» и взлетел. Дыхание слабое, пульс едва прощупывается.
Дан подошел поближе, провел рукой под Камалом. Ладонь ощутила пустоту.
– Ну, может, пусть висит, – неуверенно предложил он. – Я слышал, йоги еще и не такое умеют.
– А если грохнется? Ведь костей не соберет! И потом, представляешь, кэп, что будет, если команда увидит? Тут и так сплошная чертовщина творится, еще и летающий Камал…
– Богиня, – ответил индус, внезапно очнувшись и указывая на Кривую Бетси. – Богиня информации.
Киборг расцвела счастливой улыбкой, словно умела испытывать настоящие эмоции. Некоторое время они влюбленно смотрели друг на друга, потом Камал снова закрыл глаза.
– А она здесь откуда взялась? – удивился Дан.
– Вернулась ночью. Пришла из джунглей. И прямым ходом к Камалу. Вот, сидит, никого не подпускает.
Дан оглядел лохматую, в изодранной одежде Бетси.
– Ладно, пусть возле Камала сиделкой будет. Сейчас пришлю Сяо Ли ее проверить.
Дан с Настей вернулись в свой дом. Девушка первой распахнула дверь, вошла и испуганно вскрикнула. Дан взглянул поверх ее плеча и остановился, обалдело раскрыв рот. Аппарат связи был разгромлен. Разбит об пол, растоптан в пыль. Посреди осколков сидел Сяо Ли, дрожащими руками подбирал крошечные частицы, пытался сложить их.
В горле разом пересохло. Дан трудно сглотнул и спросил осипшим голосом:
– Что ты сделал?
– Это не я, – Сяо Ли говорил так же хрипло. – Вернулся со склада, и вот…
– Выясним. Иди пока в лазарет, Вагиф объяснит, что делать.
– Кому это было нужно? – Настя с трудом сдерживала слезы.
– Тому, кто не хочет, чтобы мы отсюда выбрались.
– Разве есть такие? Смертники, что ли?
– Выходит, есть…
Дан прикидывал, с чего начинать расследование. Главным подозреваемым, конечно, был Сяо Ли. Еще подозрение вызывал слишком уж вовремя случившийся у Камала транс, который отвлек их с Настей. Что, если Вагиф, Камал и Сяо Ли в сговоре? Только вот зачем они все это устроили? Работают на конкурентов?
«Не верю, – решительно заявил Блад. – Ребята со мной с самого начала. Надежные и верные. Знают, что за предательство отправятся на корм акулам».
Дан организовал расследование. По очереди вызывал всех членов экипажа, допрашивал, сопоставлял показания. Опять выходило, никто ничего не видел и не знает.
– Но что делать теперь? – растерянно спросила Настя, когда допрос окончился.
– Только ждать, пока кто-нибудь прилетит на эту планету.
– Да пока дождемся, перебьем друг друга.
– С этим будем разбираться, – Дан достал из шкафа компьютер начальника экспедиции, поставил на стол. – Хорошо хоть его разбомбить не успели.
– Думаешь, рабочий? – Настя заинтересованно склонилась над маленькой пластиковой коробочкой. – А обращаться с таким ты умеешь?
«Я умею, – вмешался Блад. – Ну-ка, пусти».
Пришлось уступить место капитану. Блад чуть поколдовал над компьютером, раскрыл футляр с кристаллами, вытащил один, установил над выемкой. Кристалл повис в воздухе.
– Надо же. Откуда такие познания? – съехидничала Жасмин, которая появилась, словно почувствовав Акулу.
– У меня в детстве такой комп был.
– Твои родители собирали антиквариат?.. – хихикнула охотница.
– Не у всех предки были богатыми, – огрызнулся Акула. – Мать меня одна растила, лишнего бабла не было. А этот комп достался от деда.
– Ясно. Безотцовщина, – Жасмин насмешливо наморщила носик. – Понятно, откуда такие чудовищные манеры.
Взгляд Блада стал ледяным:
– У тебя вроде и папаша, и мамаша на месте, и при деньгах, а воспитали все равно редкостную суку, да еще и фригидную. Видно, сами такие…
– Не смей! – взвизгнула Жасмин. – Их больше нет!
Она размахнулась, собираясь влепить Бладу пощечину. Капитан перехватил ее за запястье, с силой сжал. Некоторое время они буравили друг друга гневными взглядами, потом Акула заломил обе руки девушки, легонько толкнул ее и прижал к столу. Наклонился, почти касаясь губами губ, тихо рассмеялся:
– Попробуй теперь ударить, – и почувствовал, как напрягается, будто становится каменным, ее тело.
Из горла Жасмин рвался тихий рык, взгляд сделался безумным. Она дернулась с неженской силой, оттолкнула пирата. Акула поспешно отступил:
– Ты чего, тоже взбесилась?
Еще несколько мгновений – и взгляд девушки стал осмысленным. Она отвернулась, оперлась на стол, тяжело дыша, словно после долгого бега. На лбу выступили капельки пота, в глазах стояли слезы.
– Да что с тобой? – удивился Блад. – Я тебе так противен? Раньше за тобой этого не замечалось.
– Никогда, – шепотом произнесла Жасмин. – Никогда… – ее голос креп, становился громче, наливался злобой. – Никогда не пытайся применить ко мне силу. Или узнаешь, за что меня зовут Яйцерезкой.
Последние слова она провыла, оскалившись.
– Да больно надо, – пробормотал потрясенный Акула.
Настя поторопилась замять конфликт, загнав личность Жасмин как можно дальше. Дан тоже пришел на место Блада. Тем временем кристалл, паривший над компьютером, налился синим светом, из него ударили лучи, развернулись в голограмму. Она была неяркой, но вполне четкой и изображала подтянутого лысеющего мужчину лет тридцати пяти. У него было умное худощавое лицо и внимательный взгляд.
– Я – Эмерсон Валевски, профессор кафедры космических исследований, руководитель научной экспедиции SB-3, – произнес он. – Это мой дневник. День первый. Научная экспедиция в составе пятидесяти двух человек прибыла на планету.
Далее следовал длинный перечень самых важных дел, подробный отчет о том, как экспедиция обустраивалась в лагере. Вроде бы ничего значительного, но Дан с Настей напряженно вслушивались в каждое слово. Появились кадры с лагерем – домики, чистенькие и новые, люди в зеленой униформе.
– Наш биолог, Эндрю Сайл, – крупный мужчина улыбнулся и помахал рукой.
Камера переместилась чуть в сторону:
– Анна Миклош, археолог, – красивая молодая женщина поклонилась с серьезным лицом.
– Археолог?.. – удивилась Настя. – Они здесь что, древние цивилизации раскапывали?
Между тем на голограмме появился еще один человек, пожилой мужчина с бородой.
– Лиланд Гробовски, антрополог.
Становилось все интереснее.
– Роберт Вайн, специалист по истории цивилизаций.
Далее шло знакомство с учеными разных профилей и техническим персоналом. Здесь были и механики, и компьютерные специалисты, физики, биохимики, врачи и даже лингвисты.
Потом их снова сменило лицо руководителя экспедиции.
– Завтра начнем разведку местности. Цель исследования – объект HP-1. Пятый уровень секретности.
– Как-то совсем уж непонятно, – заметила Настя. – Так что же они здесь искали?
– Может, действительно остатки древних цивилизаций?
– Но почему высший уровень секретности? Что такого в обычных археологических раскопках?
Дан продолжал всматриваться в экран. Ничего интересного не происходило, отчеты о первых днях работы. Почти все в них было зашифровано, обозначалось цифрами, которые ни о чем Дану не говорили.
Наконец появилась первая зацепка.
– День пятнадцатый. Поиски объекта продолжаются, конкретных результатов пока нет. Работы ведутся по графику. Состояние оборудования нормальное. Состояние здоровья членов экспедиции – удовлетворительное. Погибший один. Также отмечено несколько случаев психической нестабильности. Очевидно, на людей повлияли стрессовые ситуации, тяжелое нервное напряжение, в котором мы все находимся.
За последние дни отмечен ряд необъяснимых явлений. Туман багрового цвета, который появляется по ночам. При попадании в органы дыхания вызывает удушье. Предполагаю, что туман содержит споры каких-то растений, являющихся аллергенами для человека…
Дан до позднего вечера просматривал отчеты экспедиции, но так и не нашел никаких зацепок.
Настя
Настя с Даном сидели возле домика. У ног девушки пристроился Дуриан, недавно вернувшийся из джунглей. Стояла середина дня, над джунглями висело яркое светило. Было жарко, душно и тоскливо. Лагерь опустел. КОК возился на камбузе, сооружая обед из маленьких, похожих на летучих динозавров птичек. Марию таскали по кубрикам скучающие пираты. Кривая Бетси продолжала нести добровольную вахту возле Камала. Дитрих фон Валленштайн с Джей-три и небольшим отрядом отправился на охоту, добывать новую порцию экзотической дичи.
Фильтры для скафандров подходили к концу, запас с «Кувалды» следовало растянуть. Потому Дан решил использовать защиту только для вылазок в лес.
– Может, прогуляемся? – предложила Настя.
– Пойдем. Хоть разомнемся, – Дан встал, потянулся.
Дуриан, радостно повиливая хвостом, устремился за Настей, которую с некоторых пор, видимо, считал хозяйкой. Джунгли вокруг к неспешным прогулкам не располагали, потому они двинулись по лагерю. Забрели к ангару, проверили состояние генератора, заглянули на камбуз, где КОК ощипывал птичек с такой скоростью, что движение рук слилось в кинематографичное мелькание, видны были только летящие вокруг перья и пух. Дуриан облизнулся, киборг рявкнул, не прекращая своего занятия. Зверь не стал связываться, вышел прочь.
– Теперь куда? – спросил Дан.
– Пойдем хоть к склепу да назад, – так они между собой именовали пещеру с трупами.
– Готично, – усмехнулся Дан.
Рядом с пещерой Дуриан вдруг замер, навострил огромные уши, прислушиваясь. Потом поднял на Настю взгляд выпуклых влажных глаз, фыркнул, затрусил в склеп. Вскоре оттуда донесся его жалобный взвизг, и зверь выбежал наружу. Казалось, невозмутимый Дуриан чем-то напуган. Обиженно поскуливая, он спрятался за девушку.
– Действительно, возня какая-то, – Настя вытащила бластер.
Дан поступил так же. Они встали по обе стороны входа в пещеру, переглянулись, резко заскочили внутрь. Дуриан предпочел оставаться снаружи.
Посреди склепа дрались Ленни и Аксель. Вернее, белобрысый гомосексуалист уже побеждал: он сидел верхом на Ленни, сжимая его шею так, что тот хрипел и широко раскрывал рот, пытаясь глотнуть воздуха. Аксель медленно приближал лицо к лицу Ленни, словно хотел поцеловать его. Он даже не отреагировал на появление Дана с Настей – то ли не заметил, то ли не хотел прерываться.
«Может, так оно и есть? Гомосексуальное изнасилование?» – промелькнуло в мыслях у Насти.
«Не будь дурой, подруга. Это убийство», – тут же отреагировала Жасмин.
– Прекратить! – гаркнул Дан. – Буду стрелять!
Аксель высунул язык – синеватый, мясистый и длинный, словно у муравьеда. Ленни испуганно забился, пытаясь освободиться. Язык, извиваясь и удлиняясь, тянулся к его губам. В какой-то момент Настя поняла: это вовсе не язык, это что-то другое, похожее на щупальце. Видимо, Дан тоже это сообразил. Сверкнула лазерная вспышка, непонятная штука разлетелась пополам. Обрывки упали в метре от Ленни, извиваясь, поползли к нему.
Следующий выстрел пробил череп Акселя. Матрос без звука сполз со своей жертвы, дернулся и затих. Ленни встал на четвереньки и с удивительной для его состояния быстротой рванул прочь из пещеры.
– Что это за хрень? – Настя подошла к разорванному щупальцу, которое все еще жило и пыталось ползти.
– Не приближайся! – одернул ее Дан.
Держа располовиненное щупальце на прицеле, он осторожно двинулся к нему.
– Похоже на какого-то червя. Или личинку.
– У него даже глаз нет, – проговорила Настя.
Дан выстрелил несколько раз, добивая склизкую синюю дрянь. Лишь когда лазер превратил червяка в кашу, он перестал дергаться.
– Что тут, кэп? – в пещеру вбежал Вагиф. – Ленни прибежал полуживой. Говорит, Аксель на него напал.
Один за другим в склеп заглядывали встревоженные пираты.
– Говорил же: гомосек он! – возмущался Вася. – Чуть Ленни не уработал.
Он вбежал в пещеру, мстительно ткнул труп носком ботинка:
– Урод, мля!
В ответ тело вдруг дернулось.
– Не добили, что ли? – удивился стрелок.
– У него череп прострелен, – резонно заметил Вагиф.
В пещере раздался глухой стук. Грудная клетка Акселя стала вздыматься, как будто под ней билось огромное сердце. Вася отскочил:
– Ё-моё, что это?!
На груди покойника взбухала большая шишка. С треском сломались ребра, кожа лопнула, и из-под нее показалась синеватая плоть. Вскоре из тела Акселя выбралось омерзительное существо. Оно было похоже на огромную жирную гусеницу, у которой вместо лапок извивались бесчисленные щупальца. На маленькой безглазой голове зиял широкий зубастый рот. Существо защелкало и стремительно скользнуло на пол, но уйти не успело: выстрелы десятка бластеров разорвали его в клочья.
– На «Чужого» похоже, – потрясенно прошептала Настя.
– Теперь понятно, что убило экспедицию, – Вагиф склонился над телом Акселя.
– Осторожно, вдруг там еще один, – сказал Дан.
– Нет, он бы не уместился, – медик невозмутимо осматривал труп. – Ребра сломаны точно так же, как было у этих, – он кивнул на сложенные штабелем останки. – И позвоночник тоже. Насколько я понимаю, паразит растет, обвиваясь вокруг позвоночного столба. Вероятно, присасывается к нему щупальцами, тянет необходимые вещества. А возможно, таким образом управляет человеком. Потом дорастает до нужного размера и выбирается, ломая позвоночник и ребра.
– И что бы он делал потом? – спросил Дан.
Вагиф пожал плечами:
– Не знаю. Это же инопланетное существо, мне незнакома его биология. Думаю, ушел бы в джунгли, чтобы вырасти и набрать силу. Да и какая разница? Он уже убил человека.
– То есть Аксель…
– Так он не педик вовсе! – заорал Вася. – Он мне глисту свою подсадить хотел!
Стрелок побледнел, потом позеленел. По лицу было видно, что Васю терзают смутные сомнения: вдруг Аксель успел заразить его, пока он спал? Вася прислушивался к себе, машинально поглаживая ладонью грудь. Матросы отступили.
Медик бросил на Дана предостерегающий взгляд, намекая на то, что при команде лучше помолчать. Тот осекся и приказал:
– Всем разойтись! КОКа ко мне.
Пираты, ворча и переругиваясь, разбрелись, вскоре прибыл киборг, встал возле пещеры, перекрыв вход любопытным.
Вагиф тоже вышел, но вскоре вернулся с маленьким, похожим на калькулятор прибором. Приложил к руке Акселя, пояснил:
– Беру кровь на анализ, чтобы определить, какие изменения вызывает в организме паразит. Медицинский мини-анализатор показывает состав крови и на основе этого ставит диагноз. Конечно, такого паразита в базе данных нет, но может быть, хотя бы определим, есть ли у него земной или инопланетный аналог.
Вагиф внимательно уставился на экранчик прибора, по которому бежали столбики цифр и букв. Через несколько минут анализатор запищал.
– М-да, чудес не бывает, – нахмурился медик. – Показывает, что состояние здоровья удовлетворительное, отклонений минимум. Только одна странность: в крови Акселя найден эрготамин – сильный алкалоид.
– Что это может значить?
– Черт его знает, – Вагиф пожал плечами и поднялся. – Пойду к себе, надо порыться в коммуникаторе. Я туда закачал медицинскую литературу. Подумаю, может, скажу что-то более определенное. Ты приходи через пару часов, кэп.
– Пошли и мы, – сказала Настя. – У меня нет никакого желания сидеть среди покойников и этой… пакости, – она указала на синеватую слизь, оставшуюся от паразита.
– КОК, упакуй тело и оставь здесь, – приказал Дан уходя. Немного подумав, добавил, кивнув на останки твари: – И сожги это из плазмомета. Чтоб в пепел.
«Береженого бог бережет, – думал он, шагая по лагерю. – Кто его знает, вдруг и правда… «Чужой». Вернее, такой же, как тот, живучий».
Вагиф был в кубрике, оборудованном под лазарет. Койка Камала пустовала.
– Где Камал? – спросил Дан.
– Понятия не имею. В лагере нет.
– Как же ты его упустил?
– Я разорваться, что ли, должен? – обиделся медик. – Пока в пещере с Акселем возился, он и свалил.
Вагиф выглянул за дверь, убедился, что никто не подслушивает, только тогда негромко сказал:
– Я тут поднял литературу. Эрготамин содержится в земных бледных поганках, мухоморах и спорынье. Как он относится к паразиту, не знаю. Может быть, личинка попала в организм вместе с какой-то пищей.
Дан отрицательно покачал головой. Ему трудно было представить, чтобы Аксель нажрался в джунглях ядовитых грибов, да еще и с начинкой из глистов. Пираты, конечно, склонны к анархии, но анархист вовсе не значит идиот.
– Может быть, организм паразита вырабатывает эрготамин, – высказал новое предположение медик.
– Если это так, есть зацепка, – сказала Настя. – Надо взять кровь на анализ у всей команды.
– Не факт, что моя догадка верна. Но попытаться можно. Неизвестно, скольких успел заразить Аксель. Как я понимаю, человек об этом может и не догадываться, если паразит подселился во сне. Да и вообще, вряд ли кто признается. Аксель же не сказал. Зараженных может быть сколько угодно, в том числе и вы, и я.
Настя представила, что их ждет, если сбудутся самые мрачные прогнозы Вагифа, и внутренне содрогнулась.
«Они сбудутся, – угрюмо подтвердила Жасмин. – Вспомни про экспедицию. Никто не выжил. А ведь они были учеными, наверняка больше соображали, но не придумали, как бороться с этой мерзостью».
– Начнем с себя? – предложил Вагиф. – Так мы сможем хотя бы доверять друг другу.
Он поднес анализатор к пальцу, подождал немного, потом широко улыбнулся, показал экран:
– Вот. Состав крови. Эрготамина нет.
Следующим был Дан. Настя с замиранием сердца ждала результата: за друга она почему-то боялась даже больше, чем за себя.
– Чисто, – обрадовался Вагиф.
Подошла очередь Насти. Ждать пришлось всего какую-то минуту, но ей показалось, что за это время прошла целая жизнь. Девушка не отрываясь смотрела на анализатор в руке медика. Наконец Вагиф сказал:
– У тебя тоже все в порядке.
«Ух, подруга, я чуть не обделалась, – бесхитростно призналась Жасмин. – Страшно подумать, что у меня внутри могла сидеть такая тварь».
– Конечно, это лишь гипотеза. Эрготамин мог попасть в организм и без всякой связи с паразитом, – заметил Вагиф. – Но хоть какая-то зацепка.