Оглядевшись внутри дома старухи, Илай с удивлением обнаружил лишь одну кровать, причём, довольно узкую, и вопросительно уставился на Нахиду, вошедшую следом за ним.
— Губу закатай, касатик, спать будешь там.
Она кивнула куда-то в сторону, и мужчина повернулся в направлении её взгляда. В самом дальнем углу, скатанный в рулон, нашёлся матрас с подушкой.
— Спасибо, что не на полу, — усмехнулся он, раскатывая своё ложе.
Вообще, можно было бы и убраться прямо сейчас, но чувство ответственности за оставшихся здесь Машу и Вельму со своими вторыми половинками, буквально грызло изнутри. После того как Ифрит своим колдовством ограничил их передвижения, надежда на то, что те сами сумеют справиться с джиннами, растаяла без следа.
— Спать ещё рано вроде, — шаркая ногами, Нахида подошла к скамье у окна и уселась, глядя, как Илай разбирает постель.
— Что ты предлагаешь? — оторвался блондин от своего занятия.
— Погода дивная, — загадочно протянула Нахида, — Вечерняя прогулка была бы очень кстати.
— Что ж, прошу, — подставил свой локоть галантный кавалер и вывел даму на улицу.
Вечернее солнце приятно согревало, совершенно не обжигая кожу. В зелени деревьев чирикали птички, радуясь передышке от зноя. Разноцветные бабочки порхали над яркими цветами, иногда садясь на головы прогуливающейся парочки. Стоило только им выйти и ступить на дорожку парка, как Нахида скользнула взглядом по окнам дворца и, довольно прищурившись, прижалась ближе к Илаю.
— Что ты делаешь? — не разгадал её манёвр тот.
— Тссс, он следит за мной, — и тут же рассмеялась чуть громче, чем того требуют правила приличия.
— Ифрит?
— А то кто же? Конечно, он.
Нахида, в первую очередь, всё-таки женщина, а уже во вторую — дух пустыни. А Ифрит для неё не только джинн, но и мужчина, который ей очень и очень нравится. У них сложись весьма непростые взаимоотношения, но ведь сердцу-то не прикажешь. Мысль о том, что он сейчас ревнует и злится, приятно грела душу.
Джинн, стоя за занавеской, скрипел зубами от досады: «Вот, значит как. Весело им вместе. На прогулку собрались. Ничего, я сейчас вам веселье испорчу».
Ровно десять шагов насчитал Илай, как вдруг небо потемнело, словно на город опустилась ночь. Резкий порыв ветра налетел, пригнув деревья к земле, засверкали молнии, и столицу накрыло грозовым ливнем. Илай спешно повёл Нахиду к домику.
«Вот так-то лучше», — довольно потёр джинн руки и оторвался от окна.
— Ифрит, — в комнату вошёл обеспокоенный Малфас, — Что происходит? — имея в виду непогоду, спросил он брата.
— Шалю, — усмехнулся старший.
— Нахиде назло. Кстати, интересно, как они там спать будут? Кровать-то поди одна, — загадочно поиграл бровями провокатор, заставив только что повеселевшего брата опять нахмуриться.
Эта мысль ему в голову не приходила. И богатое воображение тут же нарисовало картину: его красавица Нахида в объятиях этого длинноволосого… Да-да, он по-прежнему видел её молодой, полной сил, красавицей. По его вине она стала старухой, и внутри Ифрита боролись два сложных чувства — оставить всё как есть или вернуть ей силу и молодость. Но тогда он точно не сможет найти путь домой. Даже сам себе он боялся задать вопрос: а хочет ли он вернуться? Ведь там совершенно точно не будет его любимой. Он старательно гнал от себя эти мысли. Любовь — это удел слабых, а Ифрит силён, значит, в его сердце нет места этому чувству. Тогда почему же так плохо от мысли, что сейчас рядом с ней другой?
— Может, вам стоит уже помириться?
— Я с ней не ссорился, — насупился упрямый Ифрит.
Но мысль была интересная, возможно, если он отдаст ей обратно силу, вернёт молодость, то она простит его? А что потом? Он уже пытался по-всякому, и ничего не вышло.
— Куда пропали драконы? — задал вопрос Малфас, с которым, собственно, и направлялся к брату. Но непогода, разыгравшаяся по дороге, сбила его с мысли.
— Я их уменьшил слегка, — вспомнил про змеев он, — Так проблем с ними меньше. Что пауки?
— Сидят, — пожимая плечами, ответил Малфас, — Как ты и приказал.
— Это не я, это дева золотая.
Ифрита очень интересовало, почему они её слушаются, и что с этим делать. Радовало, что причинить вреда по её указу они не могут. Но, кто знает, возможно, со временем и это получится.
— Приведи её сюда, — распорядился он, — И мужланов лишних из замка убрать. Дамир, Леший, Икрам… Амира будет достаточно, чтобы никому не пришло в голову наделать глупостей. Остальных же нужно отправить за ворота дворца султана.
Глава 8
Баба Яга.
Яга вернулась домой под утро уставшая и злая. В ночь на Ивана Купалу пора заготавливать луноцвет. Лишь собранный в это время он обладает волшебной силой и пригоден для приворотного зелья. Но именно в эту ночь в лесу не протолкнуться: молодёжь ищет цветок папоротника, чтоб им пусто было. Табуны парней и девчонок вытаптывают целые поляны прекрасных цветов, а потом удивляются, почему бабка так дорого просит за чашку отвара.
— Тьфу, — сплюнула она на крыльцо и отворила дверь.
На столе сидел Баюн и наглым образом пил молоко из крынки. Бабка стащила с ноги валенок и, прицелившись, сбила наглеца вместе с посудой на пол:
— Пшёл вон, паразит блохастый!
Кот вылетел в открытое настежь окно, недовольно мурча под нос про вредную старуху.
— Тише, — шикнул кто-то на неё, и она, прищурившись, повернулась на звук.
На карженке, прислонившись спиной к печке, сидел Илай. Тот самый, что частенько подкидывал разных бедолаг на исправление, таская их из чужих миров.
— Чего тебе? — нелюбезно поинтересовалась Яга. В конце концов, это её дом, да и поздно для гостей-то.
— Дело у меня к тебе, старая, — скрестив руки на груди, произнёс блондин, — Ты говорила, что устала тут, надоело всё… — он выждал, пока старуха усядется за стол, и продолжил, — Отдохнуть хочешь?
— Ха, — усмехнулась она, — Кто ж не хочет. А вместо меня кто ж останется?
— Нашёл замену тебе, — кивнул на лежанку Илай.
Бабка с интересом уставилась на печку, но с такого расстояния рассмотреть никого не смогла. Подниматься очень не хотелось, но любопытство оказалось сильнее. Держась за поясницу и прихрамывая, она дошла до печи и забралась на табурет.
— Батюшки, страшная-то какая, — рассматривала Яга бабку на лежанке, — Где ж нашёл-то такую?
— Не твоя печаль. Так что, на какой курорт изволите? — в шутку спросил Илай.
Яга задумалась: «А куда бы мне хотелось попасть? Море? Так на кой оно сдалось? Вон речка какая красивая рядом, чего я там не видала-то? Да и девки визжат, небось, как местные. Нет, не то. Точно, — вспомнила она рассказ Настасьи, той, что рыбка золотая, про дома диковинные в двадцать пять этажов цельных. И драконов железных, что по небу летают, но крыльями не машут и людей в животах везут. И телеги, что без лошадей туда-сюда ездить могут, — Одним глазком бы взглянуть».
— Хочу я другой мир посмотреть, — озвучила она мысли свои, — Про который Настасья рассказывала, могёшь?
— А что ж не мочь? — улыбнулся Илай, — Это можно. Тем более и жильё там есть подходящее, тебе понравится, — вспомнил он домик на базе, где собрались девчонки, одна из которых сейчас мирно сопит на печке.
— Так, а чего это я сижу, — засуетилась Яга, — Печку надо затопливать, луноцвет-то пропадёт.
Бабка развела бурную деятельность, и уже через полчаса в печке плясал огонь, а волшебная травка аккуратными пучками висела на верёвке. Яга даже сгоняла к колодцу за ведром воды, прибрала разлитое молоко с пола, чего отродясь не делала, и поставила грязную крынку на полку. Заперла на ключ сундук и спрятала его под коврик, вытерла руки о передник. Затем, покрутив головой по сторонам, покидала в заплечную сумку разной травы, мало ли хворь какая случится, а так всё с собой. Поразмыслив, она кинула ещё луноцвета из старых запасов. «Всё, к отъезду готова».
— Готовая я.
Илай взмахнул рукой, и перед глазами всё поплыло. Заискрился яркими звёздами серебристый туман, а когда он рассеялся, бабка обнаружила себя посреди деревянного дома.
— Купеческий что ль? — судя по добротной отделке, решила она, поёжилась от прохлады и, вздыхая направилась к вязанке дров, — Непутёвые хозяева тут, печь не топлена. Непорядок.
Пока печь топилась, Яга успела обойти дом, распотрошить вещи подруг и даже кое-что примерить. Очень ей понравилось лёгкое льняное платье Алёны да и впору пришлось. Покрутившись перед зеркалом, бабка направилась на поиски самобранки.
Белоснежная скатерть на столе упорно отказывалась кормить старуху.
— Ах ты ж тряпка половая, — выругалась Яга, смахивая скатёрку, — Жрать давай! — но та не реагировала, — Ладно, пойду так поищу, — поднимаясь из-за стола, она задела стоявший на тумбе телефон, и тот с грохотом повалился на пол, — Что за? — подняла Яга неизвестный предмет, покрутила трубку в руках, не зная что с ней делать, и тут же подпрыгнула от неожиданности.
— Ало-о, ало-о, говорите! — послышался голос из трубки.
Бабка неуверенно прислонила трубку к уху.
— Кто здесь? — испуганно поинтересовалась она. «Кикиморы что ли шутить изволят?»
— Это администратор посёлка, — бодро вещала незнакомая женщина, — Что у вас случилось? Проблемы? — в пять утра звонили обычно, в случае, если нужна была помощь.
— Ннет… Вроде, — задумалась Яга, — Скатерть только испортилась.
— Что значит «испортилась»? Порвалась? — не поняла кикимора в трубке.
— Кормить не хочет, — возмутилась Яга, раз уж появилась такая возможность.
— Вам нужен завтрак! — облегчённо вздохнула трубка, — К сожалению, кухня начнёт работу в восемь утра, но я могу предложить вам…
Что там предлагалось, Яга не поняла. Кроме каши и щей в её рационе были разве что яйца и молоко, но раз предлагают, почему не попробовать?
— Неси всё! — предвкушая еду, кивнула бабка и приготовилась основательно подкрепиться.