К дому Сычёва подъехали примерно через час. Его поместье находилось в отдалении. Фактически оно было последним из тех, что входили в Дубнинское дворянское собрание.
Ворота открыл мордоворот с ружьём наперевес.
— Кто такие и что вам нужно? — спросил он у Игната, приоткрывшего окно.
— Граф Рысев и граф Мамбов к генералу Сычёву, — ответил Игнат.
— Подождите здесь, я уточню у его благородия, примет он гостей или нет, — и мордоворот скрылся за воротами.
— Не похоже, чтобы генерал был настроен на знакомства, — протянул Олег.
— Да, я заметил. И людей подобрал себе под стать, — добавил я, глядя на закрытые ворота. — Если они не ПроСычёвы, конечно. Тогда подобная «дружелюбность» вполне понятна.
— Ну что я могу сказать, морда у него чистая, — сказал Мамбов задумчиво. — Хотя у генерала вряд ли всего двое слуг.
— Это точно, — ответил я, и в этот момент ворота начали открываться.
К машине подошёл мордоворот и снова обратился к Игнату.
— Проезжайте. Его благородие с радостью примет их сиятельств. Вы как раз к обеду подоспели. — И он кивнул на подъездную дорожку, хорошо расчищенную до самого крыльца.
— Если генерал так же рад, как его слуга, то, боюсь, нас будет ждать не слишком весёлый обед, — иронично заметил Олег.
— Ага, — я демонстративно посмотрел на часы. — Какой обед, ещё даже часа дня нет?
— Скорее всего, длительный и обильный, — хмыкнул Олег, выскакивая из машины первым.
В холле уже ждал дворецкий, забравший у нас одежду и проводивший прямиком к столовой. По дороге мы увидели ещё парочку мордоворотов, но и на них следов атаки ос не было видно. Переглянувшись, мы зашли в столовую, а я лихорадочно соображал, под каким предлогом посмотреть на денщиков отставного генерала. Потому что денщик — это очень близкий человек, а такое дело только близкому человеку можно было доверить.
Мне почему-то генерал представлялся этаким тучным, суровым дядькой, с нахмуренными густыми бровями и вечно недовольным лицом. Но когда из-за стола вскочил невысокий, круглый мужчина, бросившийся к нам, я замер на месте и пару раз моргнул. На Мамбова похожий ступор напал. Потому что розовощёкий, улыбающийся толстячок, с обширной блестящей лысиной, с Сычёвым у нас не ассоциировался.
— Господа, я так рад, просто невыразимо счастлив, что вы решили навестить меня вот так, по-соседски. — Он схватил мою руку и принялся трясти её. Рука, вопреки ожиданиям, оказалась сильной, с подушечками мозолей от холодного оружия. Этот Сычёв просто человек-контраст какой-то. — Я сам много раз порывался поехать с визитами, но природная скромность заставляла в последний момент оставаться дома.
— Да? — Мамбов окинул его удивлённым взглядом. — Нужно было её перебороть.
— Что же мы стоим, пойдёмте за стол, господа. Расскажите мне последние столичные сплетни. Заодно поделитесь, за что ваши родители сослали вас в нашу глушь, — и он, выразительно приподняв бровь, улыбнулся.
Мы с Олегом в который раз переглянулись и пошли к столу. Мамбов был прав, такого разнообразия я на столе в жизни не видел, даже когда Михалыч хотел меня во что бы то ни стало откормить, после ранения. У меня даже аппетит разыгрался, когда я увидел расставленные на столе блюда с едой. Надо же, вроде завтракали не так давно.
— Не слабо, — еле слышно проговорил Мамбов. — Он ждал гостей, а они не пришли, и тут мы заявились?
— Похоже на то, — также тихо ответил я. — Не пропадать же добру.
Вот только сесть за стол мы не успели. Дверь в столовую распахнулась, и дворецкий чинно произнёс.
— Полковник в отставке Гнедов Валериан Петрович, с сопровождением.
Генерал удивлённо повернулся к входящему в столовую бравому офицеру с роскошными подкрученными усами.
— Валера, что привело тебя сюда? — спросил Сычёв. Получается, что с кем-то из своих соседей он всё-таки знаком и поддерживает приятельские отношения.
— Я знаю, что ты с собой притащил полкового целителя, — сказал он зычным голосом. На нас с Мамбовым он пока не обратил никакого внимания. — С моими парнями произошёл несчастный случай.
— Какой несчастный случай? — Сычёв нахмурился. — Нападение той неведомой твари?
— Хм, почти, — и Гнедов повернулся к двери, сделав знак войти топтавшимся в коридоре мужикам. — Вот, видишь?
Видел не только он. Мы с Олегом уставились на распухшие морды, на которых кое-где жала, оставленные осами в коже, начали загнивать.
— Ого, — протянул я. — И где же ваши парни зимой умудрились найти пчелиный или осиный рой? Как их здорово отжахали, загляденье просто.
Взгляды всех находящихся в столовой людей переместились на меня. Дальнейшее проходило очень быстро. Стоящий в дверях дворецкий даже, похоже, не понял, что же всё-таки произошло.
— Это они, Валериан Петрович! — заорал один из ужаленных и ломанулся прямо ко мне. Второй выхватил нож и метнул его в Мамбова.
— Ну уж нет, второго раза я не потерплю. — Процедил Олег. Здесь не было сковывающего движения снега. Он успел схватить со стола серебряный поднос и им встретить этот подлый нож. От клинка отделились несколько лезвий. Три воткнулись в стены, один запутался в шторе, а пятый воткнулся в бок напарнику этого урода, который уже был возле меня.
Подранок зарычал, в его руках мелькнул длинный нож, напоминающий кинжал. В моих руках сверкнули два клинка. Удар, и кисть с зажатым, явно артефактным, ножом упала на пол. Он взвыл, но второй клинок вошёл прямо в сердце, и убийца захрипел. Я резко выдернул из раны меч, и эта тварь, прикидывающаяся человеком, завалилась на пол. Повернувшись, я увидел, как Олег посылает во второго убийцу его же собственный нож.
Поняв, что в моей помощи не нуждаются, я повернулся к Гнедову и шагнул к нему, поднимая меч.
— Ах вы, суки, — отставной полковник оскалился и отпрыгнул в сторону, выхватывая пистолет. — Сначала эта шлюха купила поместье, которое уже практически мне принадлежало. Видите ли, она больше, чем я этому слизняку предложила. Потом вы заявились и всё мне испортили!
— Неожиданно, — пробормотал Мамбов, снова поднимая поднос, который уже один раз спас ему жизнь.
— Что ты такое говоришь, Валера? — Сычёв явно растерялся. — Неужели все эти нападения…
— Да, я, — он захохотал. — А вы всё меня за местного идиота держали. Кретины.
— Но зачем? — Сычёв потёр лоб.
— Чтобы купить достаточно много земли с вашими домами по бросовым ценам и подать прошение о присвоении мне баронства, зачем же ещё? — нас было трое. Заряд в пистолете один. Именно поэтому он не спешил стрелять. Нам же с Мамбовым нужно было взять его живым, и мы лихорадочно пытались понять, как это сделать. — Меня вышвырнули из армии, а крошечной пенсии хватает, только чтобы с голода не подохнуть. Но как хорошо, что муженёк отправил в деревню свою блудливую жёнушку. Графиня Ольхова очень щедра с теми, кто может её удовлетворить.
— Как ты мог, Валера? — Сычёв смотрел на него с брезгливостью и отвращением. — Ты же офицер.
— Ты мне всегда нравился. — Гнедов широко улыбнулся. — Ты, вместе с графиней, умер бы последним. Но, не вышло. Что ж…
Он не договорил, потому что в этот момент прогремел выстрел. Никто из нас так и не понял, как пистолет оказался в руке у Сычёва. Гнедов удивлённо посмотрел на грудь, где начало расползаться кровавое пятно, и рухнул на пол. От удара его палец рефлекторно нажал на спуск. Раздался выстрел, и Сычёв вскрикнув, схватился за плечо. Началась беготня. Прибежал целитель, но Гнедов был уже в это время мёртв, помочь ему не было никакой возможности.
— Так, давай подведём итог. — Медведев скрестил руки на груди. — Это паскудство, запятнавшее звание офицера, выстрелило в генерала Сычёва. Ранило его в плечо, но генерал успел выхватить пистолет и убил эту гниду.
— Да, именно так всё и было. — Ответил я. — Мы с Олегом не могли вмешаться. В это время нас пытались убить подручные Гнедова.
— А деньги любившему кутить ублюдку подарила Ольхова, — он вздохнул. — Не представляю, как буду всё это докладывать его величеству. Значит, Гнедов баронство захотел получить таким вот гнусным способом. Заслужить или честно купить не получилось, решил вот так… В который раз утверждаюсь в мысли, что хуже твари, чем человек, не существует.
— Это, смотря с какой тварью сравнивать, — пробормотал я. Медведев, скорее всего, не расслышал, что я говорю, потому что снова пристально посмотрел на меня и задал очередной вопрос.
— Кто из вас додумался сказать графине Ольховой, что генерал Сычёв был ранен, когда узнал, что бывший уже к тому времени любовник рассказывал ему, как будет убивать бросившую его красотку, и попытался вступиться за честь дамы?
— Эм, — я поднял взгляд к потолку. — Ну, понимаете, я всё же художник, мог и приукрасить. К тому же женщина явно хотела услышать нечто героическое. А в том, как Мамбов подносом отмахивался, ничего героического не было.
— Идиоты, — Медведев протёр лицо ладонями. — Вы вообще в курсе, что Ольхова буквально штурмом взяла своего героя и теперь графу Ольхову грозит развод? А учитывая, что графиня, в девичестве княжна Вепрева, то у неё есть все шансы выйти замуж за Сычёва. И ему-то как раз его величество вынужден присвоить титул барона, даже без обеспечения землёй, чтобы избежать мезальянса.
— Мы-то откуда знали? — попытался вякнуть Мамбов, за что получил разъярённый взгляд Медведева.
— Пошли вон отсюда, — ласково проговорил наш шеф. — В Академии уже во всю занятия идут. Да, Женя, я удовлетворил твою просьбу. Маша может приступать к обучению в вашей группе.
— Спасибо, — искренне выдохнул я.
— А почему вы всё ещё здесь сидите? — Медведев прищурился. — Вон отсюда! И свой блевотный отчёт забирайте, пока я вам его куда-нибудь по назначению не применил.
Уговаривать нас было не нужно. Мы с Олегом сорвались со стульев и наперегонки понеслись к выходу из кабинета. Вроде бы обошлось. Но отчёты нужно научиться нормальные писать, чтобы не доводить начальство до нервного срыва, который может негативно на нас с Мамбовым отразиться.