— Ты можешь войти, Маша — точно уверена в том, кто к ней пришел. Ифрит, да братья стучать бы не стали. А остальным в замке до нее нет никакого дела.
— Откуда ты знаешь, что это я? — удивилась подруга, войдя внутрь — опять джиннские фокусы?
— Интуиция — улыбнулась Жасмин, она была рада видеть Машу.
— Ладно, не важно. У меня к тебе разговор.
— Что ж, я даже догадываюсь о чем. — еще в домике Жасмин поняла, что выдала себя жестом, при появлении шкатулки, а точнее ее содержимого. — ты хочешь спросить про ключ?
Маша кивнула, именно за этим она и пришла.
— В общем то я знаю немногим больше тебя — вздохнула Жасмин. Прежде чем продолжить джинна, подошла к кровати и опустилась на нее. А затем произнесла.
— Точно такой же ключ я видела в книге, что лежала в кабинете отца, незадолго до того как мы с братьями попали сюда.
— В книге? У отца? — округлила от удивления глаза Маша, меньше всего ожидавшая такого ответа. — И что там было написано?
— Я не знаю — пожала плечами Жасмин, — Когда я подошла ближе, отец быстро перевернул страницу. А на утро мы оказались в Аш-нуи.
— Кстати, ты никогда не рассказывала, как это произошло. — Маша присела рядом с Жасмин — если не хочешь, можешь не говорить.
— Тут никакой тайны нет. Мы легли спать дома, а проснулись в какой-то заброшенной лачуге на окраине деревни, все вместе. Мы с Ясмин на узкой кровати, братья на полу.
— Хорошо, что в родном виде — вспомнив свое пробуждение на дереве и с хвостом, улыбнулась Маша — нам повезло меньше.
— Расскажи — заинтересовалась вдруг джинна.
— Ну что ж, слушай — вечер долгий, почему бы не скрасить его беседой рассудила русалка.
Жасмин жадно ловила каждое слово, не перебивая. Очень ее впечатлило преображение девчонок, их путь, что пришлось проделать для возвращения облика, ну и конечно любовь, как без нее? Они так увлеклись, что чуть не пропустили ужин. Заглянувшие к ним Асият с питомцами, прервали занимательный рассказ.
** Ужин
Переступив порог столовой, Маша поразилась преображению, которое произошло с Нахидой. После сбора вещей в домике она расставалась с глубокой старухой, сейчас же по правую руку от Ифрита сидела женщина слегка за 60. Сменив серое старушечье платье на богато украшенное золотой вышивкой изумрудное, дух пустыни стала похожа не на безумную ведьму, а на знатную даму. Ее идеальная осанка, гордо расправленные плечи и высоко поднятый подбородок заставили Машу тоже выпрямиться. Что не ускользнуло от Ифрита, вызывая усмешку на его губах. Как же хотелось показать ему в этот момент язык, но Маша сдержалась. Просто прошла мимо и села на свободное место рядом с Вельмой. Длиннющий стол, мог легко вместить человек 200 для принятия пищи. Но за ним сидело всего двенадцать: Ифрит и трое его братьев, Нахида за одной половиной, Икрам, Людмил, Рахим, Вельма, Асият, Маша и Жасмин — за другой. На середине возвышалась огромная цветочная композиция, полностью скрывающая две компании друг от друга.
— Моя драгоценная гостья — прогремел под потолком голос Ифрита — настояла на вашем присутствии. И я не смог ей отказать. Прошу, наслаждайтесь ужином.
— Как любезно с твоей стороны — проворчала Маша, которая с бОльшим удовольствием просто перекусила в комнате.
— Я могу передумать в любой момент — усмехнулся джинн — в казематах тоже подают ужин. Не забывай об этом. Как впрочем, обед и завтрак.
— Трехразовое питание, проживание, все включено, ага-тут же отозвалась Маша.
— Не понял? — не отдыхавший ни разу по такой чудесной системе джинн сарказма не оценил
— Приятного, говорю, всем аппетита — громко пожелала Маша и чуть тише поинтересовалась у сидящего рядом Икрама — где Амир?
— После лекарства он еще не пришел в себя, — хмурился начальник городской стражи, — хотя уже пора бы. Надеюсь, к утру он очнется.
— Маш, мы кое — что нашли — ерзала на стуле кикимора — но тссс, потом. — присутствие рядом всех джиннов разом сильно ограничивало темы беседы.
Рахим моча ел. Весь день, просидев в библиотеке, он так проголодался, что сейчас кроме еды на столе ничего не видел вокруг.
— Как дела на стройке? — обратилась Маша к Лешему, с аппетитом уплетавшему местную стряпню.
— Бубубу-что-то пробубнил Людмил набитым ртом.
— Фу — тут же отреагировал Маша — тебя надо не только грамоте учить, но и манерам.
— Завтра глину привезут, печку обмажем. Доски кончились, ждем. — пришел на помощь Икрам. — Послезавтра закончим.
— Превосходно. Людмил, про веники не забудь.
— А тут засада — откликнулся прожевавший Людмил, — нету в этих краях березоньки русской, дубочка али можжевельника.
— Ну так найди что-то другое, делов то — отмахнулась Маша, — какая разница чем его отвлекать то.
— Ну не скажи… — Людмил хотел продолжить, но ощутимый пинок от Вельмы заставил его захлопнуть рот. — сделаю.
Меж тем на другом конце стола тоже шла неспешная светская беседа. Ифрит, как умел, ухаживал за Нахидой, самолично наливая вина или накладывая угощение. Братья с удивлением молча следили за старшим, не понимая куда подевался заносчивый и своенравный джинн. Дух пустыни принимала заботу, улыбалась, с охотой общалась. А когда вечер подошел к концу, попросила.
— Малфас, — джинн вздрогнул, услышав свое имя и увидел покрасневшее от гнева лицо Ифрита — будь добр, проводи меня, устала я. День длинный был. Благодарю за ужин, — кивнула она старшему, сдерживающемуся из последних сил — доброй ночи.
Уже доведя Нахиду до выхода, Малфас обернулся и побледнел. Ифрит, не сводил с него гневного взгляда, а затем провел большим пальцем вдоль шеи. Он меня убьет — мелькнул в голове, — и ведь главное было бы за что. Она мне даже не нравится.
Глава 28
Жасмин долго не могла уснуть, все ворочалась на кровати. Ее так впечатлил рассказ Маши, особенно та часть, где Василиса всегда засыпала в объятиях Ника, а потом произошло ее волшебное преображение. Перед глазами тут же возник образ Икрама, его жаркие признания. Пусть они предназначались совсем другой, но слышала — то их Жасмин. Это ее он обнимал прошлой ночью. Любовь способна творить чудеса. Так сказала Маша. А может и моя тоже? Не сомневаясь больше ни секундочки, Жасмин накинула на плечи палантин и выскочила в коридор, чтобы через пять минут в спальню начальника стражи вошла Варя.
С последнего ее визита здесь ничего не изменилось, все та же постель, на которой, повернувшись к стене, спал Икрам. Переделка домика вымотали его сильнее десятка тренировок, стоило голове коснуться подушки, как он провалился в глубокий сон.
Через открытое окно проникал прохладный ночной воздух, и девушка поежилась, а затем незримой тенью скользнула под одеяло, обняла широкую мужскую спину. Икрам завозился просыпаясь и ухватил джинну за худенькие ладошки. Еще не открывая глаз, он почувствовал ее присутствие, понял, что рядом та самая — любимая.
— Виара — чужое имя отозвалось болью в сердце и Жасмин всхлипнула, пытаясь не выдать себя.
— Ты плачешь? — он тут же развернулся к ней внимательно приглядываясь сквозь тьму в ее лицо — тебя кто-то обидел?
Вместо ответа она потянулась к его губам, поцелуй, всего один и я уйду. Обманывала себя джинна.
— Самый прекрасный сон — шепнул Икрам, а затем все слова перестали существовать для них двоих. Остались лишь поцелуи, объятья и конечно любовь. На утро о визите Жасмин напоминал только едва уловимый запах горького миндаля на подушке, которую счастливо улыбаясь, обнимал во сне Икрам.
После ужина вся компания в лице — Маши, Вельмы. Людмила, Асият, Рахима и двух драконов собралась в спальне кикиморы.
Убедившись, что за дверью никого нет, Рахим вытащил из-за пазухи потертую тоненькую книжицу и с видом победителя протянул Маше.
— Вот.
— Что это? — покрутив в руках, она полистала страницы и замерла. На одной из них красовалось точь-в-точь такое же изображение солнца, что нарисовал ей утром Малфас. — Вау — только и смогла произнести она. Текст в книжице для нее был нечитаем, сплошь иероглифы, похожие на арабские письмена. — А что там написано? — оторвалась она от рассмотрения картинки.
— Вот — назидательно поднял палец вверх Рахим — это самое интересное.
— А написано там — невежливо перебила кикимора, — что вещь сия принадлежит сыну солнца, а также потомкам его, но лишь тем, что сердцем чисты.
— Ха — усмехнулась Маша — это Ифрит то сердцем чист? Да он чернее черного. Ну или синее синего, — вспомнила она его вторую ипостась.
— Ты не права — поправил Рахим кикимору — тут написано, что лишь те, кто сердцем чист могут использовать в полную силу.
— Интересно — услышанное заставило Машу задуматься — значит просто Ифрит не может его в полной мере использовать. — размышляла она вслух — потомки — Жасмин! Сестра же его! Тоже потомок! Как думаете, у нее чистое сердце?
— Не уверена — покачала головой Вельма — Она же сюда не просто за компанию с братьями попала. Хотя — прикрыв рот ладонью зевнула кикимора — может она и исправилась уже.
После Вельмы пошла цепная реакция, Леший, Рахим, да и оба дракона принялись зевать.
— Давайте спать — видя такую картину, пробормотала Маша — вы и прошлую ночь без сна. Как только на ногах держитесь. Спокойной ночи.
Маша тоже валилась с ног от усталости, разумно решив поговорить про амулет с джинной утром, направилась в спальню. Драконы предпочли общество Асият, очень им нравилась их новая знакомая. Рахим порывался остаться с Вельмой, но Леший вытолкал нахала в зашей, запретив до полудня показываться ему на глаза.
С улицы перестали доноситься звуки, весь дворец погрузился в сон. Поцеловав мирно сопящего владыку и пожелав ему доброй ночи, Маша задремала. Сны были беспокойные, то кхары по приказу Ифрита нападали друг на друга, а она ничего не могла поделать, то друзья возвращались с Ясмин, и их разом уничтожал все тот же джинн, а Нахида противно смеялась, глядя за этим в окно его спальни. Нет, никуда не годиться тяжело дыша, словно пробежала стометровку, уселась на кровати Маша. Впрочем, она и бежала, только во сне, по длинному коридору подземелья, пытаясь помешать Малфасу отрубить голову… Брр, поежилась она отгоняя видение, что еще преследовал