Её маленькие ножки вязли в песке, но она упрямо неслась вперёд.
От удивления мужчина замер в паре шагов от птицы.
— Машка! — закричала Мила и подскочила к ним.
Она прыгала вокруг, хлопая крыльями, поднимая брызги.
— Что за сумасшедшая птица, — пробормотал Владыка, пытаясь выйти на берег и не наступить на птицу.
— Машка, это же я, Мила! — скакала вокруг та.
— Мила? Милка! Ты птица! — воскликнула Русалка, — Поставь меня. Пожалуйста.
Владыка аккуратно усадил Машу на мелководье:
— Вы знакомы? — удивлённо вскинул бровь мужчина.
— Конечно! Это же Милка моя! — девушка совсем упустила из виду, что Русал не в курсе её истории.
— Откуда у русалки жар-птица в подругах? — размышлял, выходя на сушу, он, — Я ж говорю, всё с тобой запутано. Но я тебя обязательно разгадаю.
Маша уже рассказала Миле про свои приключения и теперь с интересом слушала подругу. А когда она закончила, то с удивлением протянула:
— Ох и ничего себе. Значит, Вася теперь кикимора!
— Да, повезло, так повезло.
— У неё хотя бы ноги есть, — вздохнула Русалка, — А я? Далеко так уйду?
— На меня посмотри. У тебя только нижняя часть странная, а я вся… — Мила махнула крылом, — Смотри, какая красотка.
— Ну, не скажи, — подруга взялась за кончик крыла и приподняла его повыше, — Вон как переливается. Красиво.
— Эт да, — согласилась Жар-птица, — А полёт… ммм… Это же волшебство! Такое чувство, которое невозможно словами описать. Восторг!
— Зато я плавать научилась.
— Тоже плюс, — кивнула Мила.
— Этот вон, мужлан неотёсанный научил, — стрельнула глазами в Русала Маша.
Вспоминая, как именно происходило обучение, она покраснела, и это не укрылось от внимания подруги.
— Так-так-тааак, — тут же заинтересовалась она, — Выкладывай.
— А нечего, собственно, и выкладывать-то, — тон девушки был слегка разочарованный, — Даже не поцеловал, представляешь, — вздохнула она.
— И ты бы ему позволила, — усомнилась птица.
— Нет, конечно! — взбрыкнула Маша, — Ещё чего!
За своим разговором они не заметили, как к ним присоединился Волк. Владыка и Серый терпеливо ждали окончания беседы. Но девчонки и не думали закругляться, тогда мужчина сам направился к ним:
— Нам пора, давай я тебе помогу, — он подхватил Машу на руки и помог ей устроиться на спине Волка.
Всё произошло так быстро, что девушка немного растерялась. А когда пришла в себя, стала рассматривать зверя. Он был большой. Нет, не так. ОГРОМНЫЙ. Вообще, до этого Маша видела волка лишь раз в зоопарке, тот тоже был большим, но по сравнению с этим он казался щенком. Если бы она смогла рассмотреть его до того, как усесться на него верхом, то скорее всего так легко не очутилась на его спине — побоялась. Длинная серая шерсть зверя переливалась на солнышке, девушка с удовольствием запустила в неё руку и почесала Волка за бок. Она ощутила, как зверь моментально напрягся под её ладонью. Владыка, внимательно наблюдавший за их знакомством, это заметил и покачал головой:
— Лучше не надо. Он неохотно идёт на контакт. И помощь нам — это способ вернуть долг, не более.
Маша растерялась:
— А как же мне держаться тогда? Можно я хоть за шею тебя обниму, а? — спросила она у Волка без большой надежды на ответ.
Тот неожиданно понял, что обращаются именно к нему, кивнул, как бы приглашая — держись. Девушка обхватила его руками.
— Спасибо.
Компания была сильно разношёрстной и, чтобы как-то уравнять скорость передвижения, Владыка любезно предложил Миле помощь. Та устроилась, как попугай на плече у пирата. И компания отправилась в путь.
Время от времени Русал поднимал руку и поглаживал птицу по оперению, заставляя его светится ещё ярче от приятных прикосновений.
Периодически Жар-птица оборачивалась к подруге, её взгляд выражал такой восторг от своего места путешествия, от мужчины, от его поглаживаний, что Маша закатила глаза: «Ну, вот теперь будет мне рассказывать, какой он офигительный мужчина. Можно подумать, я сама не вижу», — злилась она.
Глава 16
Варя
Найти ведьму оказалось не так сложно. Сложнее было договориться с ней о встрече. Старуха оказалась в их местах проездом, спешила по важному делу и на контакт шла крайне неохотно. Но она плохо знала Вельму: та не привыкла сдаваться перед трудностями. Цену старуха заломила огромную: половину жизненных лет кикиморы. Обычно ведьмы брали дешевле, но искать другую? Это займёт слишком много времени, а сердце требует отмщения сейчас! Кикиморы живут очень долго по человеческим меркам и, подумав совсем немного, Вельма приняла решение. Встреча была назначена на раннее утро в одной из многих забегаловок почтового тракта.
Варя проснулась на рассвете. Лягушачья кожа за ночь сильно иссохла и теперь жутко чесалась, доставляя девушке дискомфорт. Она хотела было запрыгнуть на подоконник, где стоял кувшин с водой, но с непривычки новое тело не слушалось, прыжки выходили неловкими и до подоконника никак не доставали. Попытки разбудить Ивана не увенчались успехом. Сладко посапывая, он лежал на спине, закинув руки за голову.
«Мне нужен водоём. Если я сейчас же не окунусь, то, кажется, кожа с меня слезет», — размышляла Варя.
Ей повезло: щель между полом и дверью была довольно большая и лягушка пролезла без труда. Она хорошо помнила наставления Ивана не попадаться на глаза посторонним и аккуратно пробиралась вдоль стены.
На первом этаже было практически безлюдно, если не считать молодой женщины, сидевшей за столиком под лестницей. Зелёные глаза, медного цвета волосы, заплетённые в толстую косу, аккуратный вздёрнутый нос и губы, сжатые в тонкую линию — всё это делало её образ особенным. «Странно, — удивилась Лягушка, — Столов свободных навалом, а она за самый неудобный села».
Перед женщиной стояла кружка чая, над ней поднимался пар, и чувствовался запах мяты. «Эх, чайку бы сейчас зелёного, с мятой…» — замечталась Варя и не заметила, как в таверну вошла сгорбленная старуха с клюкой. Она, хромая, направилась под лестницу, по пути носком туфли задела Лягушку, и та отлетела под стол.
«Ах ты, старая ведьма!» — выругалась про себя девушка. Сейчас, когда эти двое были так близко, пытаться выбраться было опасно, и Варя решила переждать.
— Зачем звала меня, милое дитя? — голос старухи был скрипучий, под стать своей хозяйке.
Сидя под столом, Лягушка не могла её рассмотреть, как следует, но кое-что виделось отчётливо. Например, тонкие крючковатые пальцы, дряблая морщинистая кожа рук. Одеяние — чёрный балахон. Он окутывал старуху, и под ним угадывалось худое старушечье тело.
— Я… Мне, — проблеяла молодая женщина, — Мне нужен заговорённый кинжал.
— Тебя не пугает цена? — усмехнулась старуха.
— Да, я отдам тебе половину своей жизни.
— Зачем же тебе понадобился кинжал, раз ты готова так щедро платить? — старая ведьма достала из рукава нож, костяную рукоятку которого опоясывала серебряная змея, а вместо глаз сверкали красные камни.
— Вельма, я жду, — проскрипела старуха.
— Он… У него появилась другая. Я хочу, чтобы она исчезла. Он мой! Мой! — она вскочила с места, но, спохватившись, села назад, — Пусть её не будет! И тогда он снова станет моим!
— Ты уверена в этом? — колдунья приставила острие ножа к столу и, придерживая рукоять одним пальцем, раскачивала его перед носом Вельмы.
— Да! — горячо воскликнула девушка.
— Хорошо, я принимаю твою плату, держи, — кинжал тут же исчез в руках женщины.
«Ну надо же, — подумала Лягушка, — Сказка, а проблемы те же. Соперницы, кинжалы, месть… Всё как дома. Хорошо, что это меня не касается».
Дождавшись окончания разговора, Лягушка выскочила за дверь и с удовольствием окунулась в ближайший водоём. Вернувшись в комнату, она застала Ивана в том же положении на кровати, что и перед уходом. От нечего делать запрыгнула обратно на подушку и сама не заметила, как задремала. Проснулись они оба глубоко за полдень, позавтракали и двинулись в путь. Дорога заняла весь день. Солнце клонилось к закату, когда, наконец, впереди показалась избушка на курьих ножках.
Получив вожделенное орудие мести, Вельма ушла в лес. Ей предстояло вернуться к хижине Лешего на берегу ручья. А оттуда она сможет разыскать ту кикимору, что рискнула перейти ей дорогу.
Глава 17
Алёна.
Завтрак уже давно был закончен, кофе допит, а Кощей всё не уходил. Он так же сидел за столом, уставившись в окно.
— Кощей, — не выдержал Баюн, — А тебе домой не пора? Девица твоя поди заскучала?
От упоминания про девицу он вздрогнул.
За окном раздался громкий голос:
— Избушка-избушка, встань ко мне передом, — всё вокруг затряслось, избушка оторвалась от земли, поднимаясь на ноги, — А к лесу задом, — медленно переступая, изба вращалась.
Я вцепилась в Кощея:
— Ох ты ж вашу ж…
Кот, ухмыляясь, смотрел на меня с печки.
— Бааарсик, — нарочито ласково пропела я, — Почему не сказал?
— Так ты не спрашивала, — парировал паршивец.
Кощей переводил взгляд с моей руки на свою и обратно. Сообразив, что тряска прошла, я отдёрнула руку:
— Извини, напугалась.
Кощей удивлённо приподнял одну бровь, но комментировать не стал.
Пейзаж за окном сменился с леса на… такой же лес с другой стороны. Кто-то с размаха открыл дверь, и та с грохотом ударила в стену.
— Выходи, нечисть, биться будем! — увидев Кощея, заявил вошедший парнишка. Как там в сказках — добрый молодец: круглое лицо, большие серые глаза, светлые волосы вихрами свисали на лоб. Белая рубашка, подпоясанная красным кушаком, штаны в цвет кушака заправлены в чёрные сапоги. В одной руке он держал палицу, в другой меч. Кощей устало вздохнул:
— Опять?
— Почему опять? — округлил глаза молодец, — Я первый раз.
— Это для тебя в первый, — хмыкнул Кощей, — Знаешь сколько вас таких в день приходит? Ну что ж, — он встал с лавки и подошёл к парнишке, разминая руки, — За что биться будем?