— Сорвалась, собака, — произнес Гречкин.
Юра снова закинул удочку.
— Ты думал над тем, почему Луч не использует в своих целях цифровое сознание? — спросил Стив. — Зачем ему нужны были настоящие люди?
— Думал.
— И какой вывод тут напрашивается?
— Нас не существует, — сказал Юра, — мы лишь философские зомби, не имеющие приватного внутреннего мира. Мы реагируем на внешние раздражители, но настоящего человеческого сознания в нас нет.
— Но как это можно проверить? Я ощущаю себя обычным человеком.
— В том-то и дело, что никак.
У Юры зазвонил телефон.
— Да, Саш, — ответил он Васечкину.
— Привет, Юр.
— Привет.
— Не спишь?
— Сплю.
— А… да? Извини, ну я тогда попозже перезвоню.
— Да шучу. Не сплю я. Мы со Стивом тут рыбачим сидим.
— Ясно. Я чего звоню — мы с Катей на выходные собираемся шашлыки пожарить, ну и так, посидеть вечерком, может вина выпить. Ну и… ладно… короче говоря, Катя стесняется тебя пригласить к нам в гости, и попросила меня это сделать. Придешь?
— Приду. — На лице Гречкина растянулась улыбка.
— О! Ну супер! Тогда в пятницу еще созвонимся.
— Да, звони. Кате привет.
— Передам. Ну все тогда, давай. Пока. В пятницу созвон.
— Ага, давай.
Несколько минут они со Стивом молчали. Поклевки у Юры прекратились.
— Что чувствовал тот Гречкин, перед тем как взорвать Ауру? — произнес Юра. — Жаль, что нет способа узнать, что там случилось после того, как нас оцифровали. Что произошло с настоящим Юрой? Я не могу поверить, что я смог решиться на такое.
— Я думаю, ему было страшно, — сказал Стив. — Он герой, который вытащил нас из плена пустоты.
— Не нас. Те мы, которыми мы себя помним, находящимися в мире Акса, больше нет. Они мертвы.
— Да и подумаешь… Мертвы… Я на своей памяти уже столько раз умирал! — Стив засмеялся. — Но мое многострадальное сознание смогло пронестись сквозь время и пространство, и вот сейчас я здесь сижу и ловлю рыбу. А вечером еще и пивка бахну! Я был настоящим человеком, я был копией из материи животных Ауры, я был программой, я был даже кодом азбуки Морзе, летящим со скоростью света между звездами, я был в симуляции и, кстати, до сих пор там живет моя копия, и вот теперь я нахожусь в напечатанном на принтере мозге искусственно выведенного человеческого тела! И знаешь, я рад тому, что у меня снова есть волосы на голове!
Стив громко засмеялся. Юра сначала издал негромкий смешок, а потом захохотал следом за другом. Когда они затихли, Гречкин вновь уставился на поплавок.
Юра мечтал об одном — спокойно встретить старость, заниматься огородом, ходить на рыбалку и чтоб каждый следующий день был один в один похож на предыдущий. Чтоб ничего больше не происходило в его жизни. И, кажется, его мечта сбывается.
Полина ЛашинаБедная попаданка, богатая попаданка
Глава 1
Елизавета Воронцова, облаченная в тяжеленное, двухслойное, разукрашенное блестящими камнями платье, стояла и молчала. Хотя сил все еще было мало, и так и хотелось к чему-то крепкому прислониться. И послать всех окружающих далеко и заковыристо, чтобы оставили ее в покое.
Но прислониться можно было только к стоящему рядом жениху, крепкому на вид мужику в каком-то темном, тоже многослойном костюме, разглядывать который у Лизы не было ни сил, ни желания. Ни костюм, ни самого жениха. Опираться на чужака девушка тоже не стала. И не потому, что физиономия мужика, его хищный профиль, не располагала к общению, была еще более угрюмая, чем у нее, а потому что у них здесь вроде как свадьба идет. На торжестве, собравшем почти весь королевский двор, нужно стоять ровно, а не вешаться на пока еще не супруга.
Молчать было еще сложнее, чем стоять, но попаданка Лиза уже имела глупость перечить местной власти, вот теперь и получает... то есть выходит замуж, хотя ее мнения никто не спросил. Просто поставили перед фактом: либо она брачуется с первым попавшимся, то есть с указанным ей мужчиной, который в ближайшее время точно покинет королевский дворец, столицу и укатит куда-то на границу, либо она остается при дворце незамужней дамой, но... любовницей короля. Если доживет до того момента.
Объясняла ситуацию попаданке сама королева – лично, очень доходчиво, не таясь и не скрывая своего агрессивного отношения. Так что Лиза сообразила: либо выходить замуж и бежать отсюда быстрее, либо, если она опять заартачится, но тогда еще быстрее погибнет – от яда или "несчастного случая". А то во дворце вон какие высокие лестницы, а переходы порой без должного освещения. И во втором варианте королева ей больше выбора предоставлять не будет.
Лысый жрец в белом балахоне, стоящий в паре метров перед ними, что-то нудно и едва слышно вещал. Королевская чета, сидящая в огромных резных тронах на возвышении за спиной жреца, смотрела на них свысока и... ехидно, что ли. Но если насчет королевы Лизе было понятно – та избавляется от потенциальной фаворитки муженька, то почему сам король так поганенько лыбится? Непонятно. Нет, периодически его взгляд, бросаемый на Лизу, становился вновь оценивающим, сомневающимся, масляным, но в целом богато одетый мужик, что сидел на троне, выглядел очень довольным происходящим.
Что было странно. Почему он радуется, отдавая ее другому мужику?
Ведь Лиза помнила, как эта королевская особа "осчастливила" ее своим визитом. В первый же день, когда девушку едва живой привезли во дворец те воины, которых выделили для ее сопровождения еще в пограничной крепости.
А в ту крепость, если начать вспоминать, ее привели... нелюди, на территории которых она и появилась непонятным образом. Попала Лиза очень неудачно: в какую-то дикую гористую местность, где ее подобрали некто, но точно не люди, и две недели тащили по суровым холодным горам. При появлении здесь автоматом знание языков девушке не досталось, так что общение с местными, как и понимание, а что вообще происходит, было невозможно, и это добавляло немалых переживаний. Неудивительно, что за этот срок Лиза чуть дважды не погибла. Это были самые ужасные две недели в ее жизни.
Как оказалось, горцы – чересчур лохматые, массивные и быстрые нелюди, названия расы которых попаданка на данный момент так и не узнала, лишь имя клана – надумали обменять ее у людей-пограничников на какого-то своего пленного соплеменника, только поэтому она, наверное, выжила в горах. И хорошо, что вроде бы в человеческих странах попаданцы-люди ценились, раз уж ее все-таки обменяли.
Да, в этом мире знали о существовании других миров, откуда могут заявиться неожиданные гости. Просто обычно все "гости" попадали куда-то в пустыню, полную всяких неприятностей, – если Лиза правильно поняла главного мага в крепости, который ей коротко обрисовал ситуацию. К счастью, у того мага был артефакт-кулон, с помощью которого девушка наконец-то стала понимать местную речь.
И раз попаданцев здесь выкидывало в какую-то неприветливую местность, то оттуда к человеческим землям очень редко живыми доходили люди, и это обычно были мужчины. Что можно понять, кто еще переживет длинный переход без воды, но с хищниками и что там еще могло быть в пустыне. Но чтобы иномирная женщина, вернее, даже девушка, выжила и дошла? Тот маг в пограничном замке был очень удивлен.
Правда, он проверил ее еще какими-то артефактами и разочарованно выдал, что магии у нее нет! Оказывается, иномирные гости обычно имели какой-либо магический талант. Поэтому тот суровый мужик, который общался с ней в крепости, посмотрел на нее внимательно – а выглядела она после марш-броска по неприветливым горам не очень хорошо – подумал, почесал затылок и решил отправить ее в столицу королевства с сопроводительным письмом и небольшим отрядом воинов. Мол, пусть король решает, что делать с такой необычной гостьей.
Дальше была новая череда проблем и неприятностей в жизни попаданки.
Во-первых, тот маг оказался жадиной и артефакт-переводчик девушке не оставил. Поэтому общаться в дороге с охраной или местными жителями Лиза не могла, разве что жестами, и это порой приносило совсем не те результаты, какие хотелось бы. К тому же, приставленные охранники с ней совершенно не считались. То ли здесь в принципе мир был таким – ужасно патриархальным? – то ли телохранители чего не поняли в приказе мага, но.... Сама Лиза в тот момент вообще не знала, куда и зачем они едут, ей никто не рассказал. Так что путешествие в той компании было неприятным.
Во-вторых, мир тоже оказался не ахти – такое впечатление, что здесь царит раннее Средневековье. Лошади, мечи, простая грубая одежда, тряская телега с колючим сеном, в которой ее везли по пыльным дорогам – еще ладно. Но как же убого было вокруг в принципе! Природа красивая – от степных предгорий до светлых лиственных лесов – напоминала среднюю полосу родины, но деревеньки и городки, встречаемые по пути, скорее пугали. Очень много бедноты, грязи, покосившихся темных сараюшек, в которых жили крестьяне. По крайней мере, так было в начале их пути, которое девушка еще помнила до свалившей ее позднее болезни. Редкие постоялые дворы, в которых они останавливались и в которых было шумно, темно – свечи были роскошью, поэтом обычно коптили жировые светильники, грязно и так себе еда – грубая, однотипная, зачастую даже недосоленная, да и вообще какая-то сомнительная.
И то ли у попаданки в населенных людьми землях случился новый период адаптации, хотя она и после гор была едва живой, то ли съела что-то несвежее, только она всерьез заболела. Солдаты, что ее сопровождали, вроде ели все то же самое и ничего, а вот она...
Чуть опять не умерла, и ведь лекарей здесь, видимо, тоже не хватало. Было бы обидно после фантастического попадания в другой, вроде бы магический мир взять и умереть.... от банальной кишечной инфекции!
Однако она не умерла.
Правда во дворец ее привезли скорее уж полутрупом. К счастью, здесь нашелся лекарь, который ее не только быстренько подлечил – не иначе как магией, хотя горьких настоев тоже хватало, но еще поделился артефактом-переводчиком, который ей наконец-то оставили в личное пользование.