— Тяжелые эти твари, кило по сто или еще больше, — понимаю я после пары минут напряженного труда.
Точно, что элитные воины своих племен.
Потом подошедший по стене воин сверху осмотрелся и скомандовал открыть дверцу, после чего мы, не мудрствую лукаво, просто скинули тела по крутому спуску в воду, не занося их на причал.
Девать их в крепости некуда, а река разберется с телами, все будут успокоены и переработаны.
Рядом с дверцей внутри крепости еще стоит несколько лодок, не очень больших, человек на пять-шесть, и я на всякий случай присмотрелся к ним, отмечая, что весла в лодках имеются.
Оставшиеся уже без доспехов нелюди ушли под воду сразу, а собранные с них брикеты прессованной травы отнесли на местную кухню.
— Ничего не должно пропасть после мародерки, — понимаю я, глядя, как собранное оружие и доспехи относятся так же к этой самой дверце.
Доспехи пойдут на дрова, оружие готовится к сдаче, как нормальные трофеи.
Тут у меня появились смутные мысли, что складируют все это добро тут не просто так, а с какой-то мне непонятной пока целью.
Однако, оформиться во что-то внятное они не успели, при свете факелов мы перевозим тела погибших воинов в один из подвалов, пропихивая их в подвальное окно.
Погибло сегодня около десяти стражников крепости, как это повлияет на оборону — мне еще не понятно, я слишком мало видел вокруг себя.
Вокруг меня строения в два и три этажа из камня и глины, совсем не похожие на жилые, это точно складская часть города, где хранится урожай.
Однако, оказалось, что он хранился здесь, ибо все склады почти пустые. И склады пустые, и людей в городке очень мало осталось, если считать гражданских, только военные часто мелькают.
Кажется, люди оказались готовы к появлению орды, вывезли припасы и почти всех штатских, ничем другим такую пустоту я объяснить не могу.
Работа занимает пару часов, до полной темноты мы возили тела сначала нелюдей, потом уже местных воинов.
Так же их разоблачили от доспехов и оружия, теперь тела в окровавленном исподнем выложены в глубоком подвале, где сильно холодно, похоже, что ниже уровня воды.
Хоронить нет времени, сил и места, поэтому складывают погибших защитников там, где разложение будет дольше идти.
Там уже немало других тел; и воины, и гражданские лежат, военные отличаются нижним бельем, таким однотипным, которое им на службе выдали и лежат они строго отдельно, обычные жители как попало валяются, их одежда никому не нужна сейчас похоже.
После этого наступает полная темнота на улице, только дозорные на стене перекликаются между собой.
Мужики приводят меня с собой в один из домов, где на кухне стоит большой котел с мясным рагу, сдобная женщина-повариха накладывает мне полную миску мяса с какой-то местной кашей.
Есть мне нечем, поэтому с кухни взрослая повариха выдает мне деревянную ложку, размерами почти с хорошую поварешку. Я глотаю горячую еду, прямо не могу остановиться и вскоре протягиваю ей миску снова, как делают мои товарищи. Опять получаю ее полной, повариха даже говорит что-то о том, что я могу есть, показывая рукой на котел, сколько влезет.
Приходится общаться жестами, как глухонемому.
Похоже, местные не жалеют еды для защитников города и их помощников.
Съев и вторую миску очень вкусного и сытного блюда, я почувствовал сильнейшую усталость, показал сопровождающим мужикам, что хочу отдыхать и спать.
Меня отвели в соседний дом, показали место на полатях, где я могу располагаться, я сразу же уснул на досках, подложив под голову свои руки и какую-то тряпку, которую нашел здесь же.
Напряженнейший, нечеловеческий ритм выживания последних дней, обильная еда — и сжатая до невозможности натянутая пружина внутри меня расслабилась.
Я уже не среди каннибалов-нелюдей, можно немного перевести дух, пусть меня теперь покусывают клопы или еще что-то похожее.
Эти трое суток после перелета и выживание в качестве раба стали для меня серьезнейшим испытанием духа и психики. Хорошо, что я смог приспособиться, правильно выбрать время, просчитать варианты, смог убежать от своего хозяина, заодно помешав ему прикрыться мной, как чего-то умеющим бойцом.
Утром меня разбудили совсем рано, правда, и на боковую мы отправились едва стемнело. Ночью снился сон про рабство, как будто я снова на поводке, меня должны прийти и забрать на ужин нелюди. Сжимаю в руке нож и жду, чтобы ударить первого и рвануть в темноту, только я помню, что нужно обязательно отнять копье для себя.
Без копья в степи мне делать нечего, как мне кажется.
Поэтому с самого утра я начал искать знакомого воина, который черноусый, он уже хоть знает, как я появился в крепости, не будет так удивлен моим появлением.
Выучил пока пару слов на местном, что-то типа, давай и хочу, теперь уже могу согласиться и отказаться, хоть сказать первую пару знакомых слов.
Мужики начали таскать камни наверх, хотели и меня припахать, однако, мне лучше до штурма решить вопрос и встать на защиту крепости, чем просто ишачить. Однако, видно, что таких помощников у воинов не хватает, небольшая толпа простых мужиков, все в возрасте, собралась на площади и получает распоряжения от военных на сегодня, как я понимаю. Среди них нет женщин и молодых парней, которым, как и мужикам, могли уже вручить копье и отправить на стены, если бы это было необходимо.
Однако, мобилизации, как я привык видеть на плакатах, посвященных войне, нигде не видно, ни в какой очереди не выдают копья и мечи ополченцам.
Не знаю, почему еще так, если вчера нелюди уже смогли прорваться на стены, значит, сегодня это точно случится еще раз.
Ладно, я еще много, да почти ничего не понимаю в местной жизни, только, очень хочу поквитаться с уже хорошо знакомыми нелюдями и даже знаю, где они пойдут на приступ. А для этого мне необходимо перейти в статус воина, для чего нужно заявить о себе.
Все те мужики, с которыми я вчера работал и остальные помощники совсем не похожи на умеющих сражаться. Они такие простые крестьяне, от которых мало толка на стенах, как мне кажется. Они все мне по плечо, а воины все же повыше и внешне покрепче, чем остальные жители осажденного города, только и они мне уступают в росте и весе.
Пока я шел, оглядывался в поиске кого-то из начальства, мужики бежали за мной. Видно, что им поручили присматривать за непонятно откуда появившимся чужаком в непонятной одежде, поэтому они не отстают от меня.
Кстати, хорошо бы местную одежду на свой рост найти, чтобы перестать так выделяться.
Я же, заметив нескольких воинов, вышедших откуда-то из здания на центральной площади, подбежал к ним и обратил на себя внимание.
— Чего тебе? — спросили меня, судя по интонации.
Мужики из-за спины что-то начали кричать про меня, только я стукнул себя по груди и показал, что хочу идти на стены.
— Умеешь что с оружием? — похоже, что так спросил меня самый взрослый из воинов, в хорошей красивой кольчуге, кивнув на свой меч, а сзади опять что-то закричали мои провожатые.
Я показал на копье, которое сжимает в руках его сосед и после некоторого раздумья мне его дали в руки.
На возражения своих товарищей пожилой сказал что-то, чего я совсем не понял. Наверно, про мой рост и силу, что с такими внешними параметрами меня стоит проверить.
Копье оказалось толще привычного шеста, однако, я очень старательно провел две длинные связки из ударов и элементов защиты и этим сдал первый экзамен на профпригодность. Как я понял по тому, что после команды старшего мной занялся один из воинов.
Только, в стражу меня все же не взяли, просто отметили для себя, что какой-то толк от меня будет в безвыходной ситуации и обратно отдали моим провожатым
Я же еще совсем темная лошадка для местных, может, я тайный подсыл от нелюдей, поэтому вооружать меня не стали.
Снова отправили к мужикам работать, таскать камни на стены.
Значит, пока проблем с воинами у местных нет, а вот работать особо некому. Похоже, что статус воина серьезно выше, чем у простого работяги и так просто его мне не добиться.
Ну, мне бы еще слов пару сотен выучить для начала, чтобы уметь поддерживать какой-то диалог с местными. Хорошо, что не стали предъявлять за то, что я находился в рабстве у орков и, значит, работал против людей в крепости.
Наверно, хорошо знают, как это выглядит.
Поэтому до первого штурма я смирно таскал камни на стены, постоянно выспрашивая названия предметов, которые вижу, у тех же мужиков.
Глава 11
Рано утром я проснулся, старательно почесал искусанные места и счастливо заулыбался, оглядевшись вокруг.
Никакого ошейника на шее, никакого чувства беспомощности, я снова принадлежу сам себе и всяко могу убить хоть одного орка. А лучше просто всех, кого увижу в пределах досягаемости.
Они, конечно, суровые воины и физически сильнее меня, как и почти всех людей, однако, после пары тех поединков у меня появилось чувство уверенности, что я серьезно быстрее и значит, смертоноснее. Теперь очень хочется это проверить, встречая карабкающихся неуклюже нелюдей на лестницах, уворачиваясь заодно от стрел.
— Они ведь реально неуклюжи на высоте, — вспоминаю я виденное вчера, — Это сразу видно по тому, как они медленно поднимаются и неловко пытаются зацепиться за края зубцов крепости.
Сполоснул лицо в кадке с водой следом за моими знакомыми, потом облегчился в страшноватом туалете при кухне и присел за стол из обструганных досок.
— Есть тут у местных золотари или в подземные воды дерьмо сплавляют? — профессионально подумал про отправление естественных надобностей.
В принципе, если строишь крепость с нуля на почти острове посреди реки, можно небольшими усилиями этого добиться.
Чтобы не париться с вычерпыванием и вывозом вонючей субстанции.
После снова обильного завтрака двумя мисками мясной каши мы вышли на улицу, где я увидел того самого черноусого воина. Который встретил меня первым из стражи крепости и обратился к нему насчет походатайствовать о военной службе для меня.